Дмитрий Даль - Молниеносный: Укротить молнию [СИ]

Алекс Шторм вспомнил об этом и сейчас, когда штурм резиденции некоронованного короля криминалитета Модены по имени Крест подошел к концу. Снегов выложился по полной в борьбе против терки, что уничтожила добрую часть личного состава серебряных беретов, и теперь он еле волочил ноги, следуя в хвосте за молниеносными. Алекс вспомнил об этом не случайно, а потому что увидел, как выстраивается новая шахматная партия, в которой было много фигур, и самые важные Крест и безымянный храмовник собирались слинять с игровой доски, но при этом не выйти из партии. В игровых правилах появилась новая фигура, похожая на массивные полукруглые ворота, выложенные из черепов разумных существ, были здесь и представители людского рода. Алекс почувствовал, что вот-вот и они упустят самое главное, и взял командование отрядом на себя. Только он один знал сейчас, куда им идти, чтобы не опоздать, и повел их вглубь резиденции Креста. Там в самом центре находилась лестница, что вела в подземелье, где, если верить молнии, храмовник уже открыл портал в другой мир.

— Надо поторопиться, — крикнул Шторм, вываливаясь в реальность. Шахматная доска распалась на сотни разноцветных мозаичных камешков, что растворились в воздухе. Последнее что увидел Алекс, перед тем как выпустить молнию из рук — это растворяющиеся в переходе три человеческие фигуры.

— О чем ты?! — рявкнул Скорохват, ныряя за прикрытие колонны, о которую тут же защелкали пули.

— Я видел развитие событий. Храмовник, за которым мы пришли, скоро покинет это место. Сейчас он открывает портал. Мы должны поторопиться, иначе окажемся перед запертым дверями. Порох нас за это по головке не погладит, — отозвался Шторм.

— Арчи, ты как? Можешь двигаться? — спросил Скорохват.

Снегов выглядел опустошенным. Он сидел, привалившись спиной к стене, и часто-часто дышал, а его лицо было мертвенно бледным. Поймав молнию, он выложился по полной. Присутствие храмовника сильно спутало ему игру, и поэтому он работал на пределе своих сил. Никто на этот раз не подпитывал его своей энергией, как во время боя возле планетарной системы Сот, когда они в связке переломили бой с флотом вторжения храмовников, поэтому он выдохся, но все-таки ликвидировал терку, что позволило серебряным проникнуть в резиденцию Креста. Сейчас там проводилась операция зачистка, но несколько верных Кресту бойцов засели на нижнем уровне и продолжали отстреливаться.

— Порядок, Хват, идти смогу, — ответил Снегов, только голос его прозвучал неуверенно.

— Тогда предлагаю следующий план действий. Дамир на тебя вся надежда. Иди на прорыв, а мы тебя прикроем. Ты задержишь храмовника возле портала, — Шторм с надеждой посмотрел на Стрельцова.

***

Тот стремительный поход через дом, полный бандитов и серебряных бракоделов, что мешались под ногами, Дамир запомнил на всю жизнь. Обычно ему приходилось прикрывать наступление друзей, но тут он сам вел их вперед, работая на пределе возможностей. Еще какие-то полгода назад поймать молнию для него было задачей трудной. Молния капризная штука, она не хотела ему подчиняться, все время ускользала из рук, а когда он, казалось, уже словил ее, то норовила сбежать, бросив в тяжелую минуту на произвол судьбы. Из-за чего он нередко получал выговоры от мастеров-наставников, не смотря на дружбу. Как говорится, дружба — дружбой, а на войне, как на войне. Но сейчас он мог в любую минуту войти в состояние молнии, что тут же и сделал, услышав предложение Шторма, а дальше началась свистопляска.

Мир вокруг превратился в цветной калейдоскоп, что попал в космическую болтанку. Одни картинки сменялись другими. На пути вырастали люди и нужно было вовремя определить — свой или чужой. Своего легко столкнуть в сторону, так чтобы не задеть ненароком. Чужой же заслуживал смерти. И если ему не удавалось каким-то чудом уклониться от стремительных выпадов Стрельцова, а потом миновать мясорубку в виде клинков гвардейцев, что шли за Дамиром, то он мог считать, что родился заново. Обычно чужой захлебывался собственной кровью, не в силах ничего противопоставить золотому берету. Чужак даже не успевал понять, что с ним произошло. Только что он стоял и отстреливался от наседающих на него безопасников, вдруг появлялось нечто, похожее на смазанную картинку, и вот чужак уже лежит на полу, пытаясь остановить бьющую из него горячую кровь. Дамир превратился в безжалостную машину для убийств. Он шел к намеченной цели, не думая ни о чем, кроме того что храмовник стоял возле ворот в другой мир, и если они замешкаются, то останутся ни с чем. Дамира не волновало, что скажет полковник Порохов, его не волновало удастся ли поймать Креста, да остановить вылазки меченых, что в последнее время не давали спокойно спать всей Модене. Он превратился в стрелу, что летела точно в цель, не обращая внимания на шторма, извержения вулканов, смерчи и огнепады, что происходили вокруг.

Каким-то чудом он выбирал верный путь. Что-то невидимое подталкивало его в спину и направляло. Дамир мог поспорить, что это работа Шторма, который в состоянии молнии находил правильный поворот, спуск, выход на лестницу, и указывал ему, куда идти. Стрельцову и раньше доводилось работать в связке, случалось, они объединялись все вчетвером, хотя такого рода союз был очень энергозатратный и использовался только в крайних случаях для решения сверхсложных задач, но так деликатно никто еще не работал.

Наконец они оказались на нижнем ярусе резиденции Креста, там где раньше находились складские и подсобные помещения, которые были переоборудованы под оружейные хранилища и места лежки для отрядов меченых, что участвовали в обороне здания и давно все полегли. Последних отстреливали серебряные береты, отлавливая их по коридорам и закоулкам. Работы им еще на несколько дней. Резиденция Креста напоминала лабиринт с множеством потайных комнат и тайных мест.

Здесь же прятался от всех храмовник. В состоянии молнии Дамир чувствовал его присутствие. Ему даже казалось, что он видит следы, оставленные им в пространстве. Белые размытые пятна, похожие на силуэт человека, что остался тенью повсюду. И лишь сложив их воедино, можно было увидеть, как передвигался человек, если это конечно был человек. В последнем у Дамира появились сомнения. От следов, что оставил храмовник, веяло чем-то запредельным. В конце пути Стрельцова ждали врата, дрожащая полусфера, похожая на пульсирующую мембрану.

Дамир приблизился к ней и тут же почувствовал, как внутри него что-то зашевелилось недоброе. А затем его начало корежить изнутри, словно кости превратились в каучуковые и их стали выкручивать в разные стороны. Стрельцов упал на колени перед воронкой перехода, сжался в комок, пытаясь спрятаться от непонятного и страшного воздействия. Ему казалось, что что-то чужое и равнодушное смотрело на него из воронки изучающее, и во власти этого существа прекратить его существование в одно мгновение. На долю секунды Дамир усомнился в реальности происходящего. Потом ему показалось, как он стал раздваиваться, и вот уже на полу — два Стрельцова. Первый — кем он был в прошлой жизни, и второй — нынешний, настоящий, и существо из межвременья решало и взвешивало, кого оставить, кто больше достоин жизни.