Дмитрий Даль - Молниеносный: Укротить молнию [СИ]

— Небесная стража обнаружила двух подозрительных типов, что крутились на болотье. По всей видимости, это либо сами Ум-Хуфы, либо кто-то из их свиты. Мы решили их задержать. Вот. И доставили в Гнездо, достопочтимый Леланг.

— Не похож этот на Ум-Хуфа. Дохлый какой-то, да и взгляд слишком добрый. Но и на аборигена не похож. Те порождение болотной жижы совсем другие. Странно, — на минуту Леланг задумался, но вскоре принял решение. — Ведите его в зал Трепета. Я предупрежу лорда Пурифа о болотной добыче. Но ты сказал, что типов было двое. Где второй?

— С ним летел Рапиф. Видно что-то его задержало. Скоро будет, — отрапортовал Ворок.

— А зачем вы ему рот заткнули? — удивился Леланг.

— Уж больно дико ругался. Слушать гадко, — признался Ворок.

— Хорошо. Ведите. И рот ему откройте. Лорд Пуриф захочет поговорить с ним. Надо же понять, откуда на нас свалилось такое счастье. Марив дождитесь Рапифа и прикажите вести второго пленника в зал Трепета, — отдал распоряжение Леланг одному из своих подручных.

Тот коротко поклонился, принимая приказ, и отступил в сторону на два шага.

Ворок обернулся к Дамиру. В его глазах играла насмешка и в то же время ему было дико скучно, так бывает когда человек долго несет службу в провинции, где ему все надоело и опротивело, так что волком выть хочется. Раньше нередко Стрельцов видел такие взгляды у родных на Аркадии. Только его дядя всегда горел огнем, зная свое место под солнцем и принимая его.

— Слушай, Ум-Хуф, веди себя смирно. Очень жалко будет тебя убивать быстро, — сказал Ворок и вытащил кляп изо рта Стрельцова.

Дамир судорожно сглотнул, затем сплюнул на пол сухо и заявил:

— Тебя я убью очень медленно. Не изволь волноваться, подстилка шрунгов.

В глазах Ворока блеснул интерес.

— Дерзкий, Ум-Хуф. Это хорошо. Приятно будет тебя потрошить на мосту примирения. Иди вперед.

Ворок толкнул его в плечо рукой, затянутой в кожаную перчатку.

Дамир зашагал вперед в сторону башни, размышляя над тем, куда делась его фамильная шпага. Очень уж жалко будет ее потерять. Дядюшка уж точно не простил бы ему такое вольное обращение с семейными реликвиями. Он нисколько не сомневался, что ему удастся выбраться из этой передряги, хотя ни на грамм не понимал, где искать Снегова и Шторма. Оставалось надеяться, что Никиту привезут в эту проклятую башню и его не придется искать по всему болотью, так кажется Леланг называл эту местность.

Зал Трепета выглядел непримечательно. Серое просторное помещение, по центру которого стояли три резных кресла, напротив них возвышался небольшой помост с двумя ступенями. Стрельчатые окна прикрывали тяжелые коричневого цвета портьеры, веса которым прибавляла вековая пыль. Вид весьма унылый, так что даже не понятно с какого тут перепугу надо трепетать.

Люди Ворока подвели Дамира к помосту и втащили на него, после чего заставили встать на колени. Сам же Ворок занял одно из кресел напротив, стянул с рук кожаные перчатки, положил их на колени и со скучающим видом стал рассматривать свои ногти. Его люди встали по обе стороны помоста, вытащили шпаги и уперлись острием в бока помоста. Вероятно, это был какой-то значимый ритуал, чье значение оставалось втайне от Дамира. В зале появился Леланг в сопровождении двух бойцов, он прошествовал мимо помоста, даже не удостоив Стрельцова взглядом, и занял одно из кресел. Центральное кресло оставалось пустым. Они явно кого-то ждали важного, от чего слова зависела судьба Дамира. И наконец лорд Пуриф появился. Он важно прошествовал к своему креслу, занял его и пристально уставился на Стрельцова.

— Рассказывайте! — Потребовал он.

Ворок подробно доложил о том, как в районе старых окон поймали двух подозрительных незнакомцев, одетых и вооруженных причудливо. На них спустили Серых псов, чтобы задержать, но чужаки оказали сопротивление и уничтожили несколько десятков псов, прежде чем их удалось поймать. Кто они и откуда пришли, неизвестно, но он лично подозревает в них проклятых Ум-Хуфов, которых давно не было видно в этих краях, но это не значит что однажды они не придут через старые окна, чтобы уничтожить мир гордых и достойных Гуйгенов.

Стрельцов слушал его внимательно. В этом сбивчивом и эмоциональном докладе он вылавливал крохи полезной информации, благодаря которым постепенно выстраивалась картина мира, в который они провалились по следу Храмовника.

Наконец, Ворок умолк, но лорд Пуриф не спешил с выводами. Он обдумывал услышанное, при этом не сводя испытующего взгляда с Дамира, который стоял на коленях.

— Говорите, вы поймали этого чудика возле старых окон? — наконец заговорил Пуриф. — Что же дало вам основание думать, что это Ум-Хуф?

— Он выглядел подозрительно. К тому же их одежда была чистой, такой не бывает одежда человека, что провел много дней пути по Болотью. Мы сразу заподозрили нехорошее.

— А разве возле старых окон не стоит наш дозор? Пограничный отряд должен был находиться там.

— Да. Там было двое стражей. Одного они убили. Второй пропал.

— Любопытно, — Пуриф на время умолк, обдумывая услышанное. — Значит, старые окна вновь открылись. И эти несомненно люди пришли через них из другого мира.

— Они говорят на нашем языке, хотя и с небольшим акцентом, словно большую часть жизни провели среди коренных аборигенов Болотья, — поспешил доложить Ворок.

— Значит, ты понимаешь, что я говорю, — сказал Пуриф, обращаясь к Стрельцову.

Дамир кивнул.

— Что ж, это хорошо. Может, ты тогда ответишь нам, ты Ум-Хуф или нет?

— Я даже не подозреваю, о чем вы говорите, — ответил Дамир.

— Хорошо, а откуда ты появился на Болотье?

— Мы преследовали одного опасного преступника, который и открыл переход в другой мир. Мы пошли за ним. Думали, что сможем его арестовать, но только здесь его уже не было. Нас словно выбросило в каком-то другом месте.

— Что за опасный преступник?

— Это вас не касается, — резко ответил Дамир.

— Может быть, а может и не так. Отвечай, дерзкий человечик. Кто такой этот преступник, что умеет открывать ворота в другой мир.

Стрельцов понял, что от ответа ему не уйти, и он коротко обрисовал, как выглядит Храмовник, и что из себя представляет. Его информация заинтересовала тройку высокого начальства в резных креслах. Громче всех от нетерпения ерзал Ворок. Леланг загадочно улыбался, а Пуриф наклонился вперед, так что появилось опасение, что он выпадет из кресла, и зашипел:

— Ты знаешь, кто мы такие?

— Судя по всему местные пограничники, — ответил Дамир.

— Мы стражи границы Мира Гюйгенов. И сторожим мы наш мир от тех, кого ты называешь храмовниками, а мы называем Ум-Хуфами, что на древнем наречии означает Черная плесень. Они несколько раз приходили в наш мир, и каждый раз приносили нам разрушение и смерть. Мы не знаем, что им было нужно от нас. Они говорили, что служат великому Универсуму, и их цель сделать всех единым целым. Они выжигали наши города, и тысячи и тысячи Гюйгенов уводили вслед за собой в лагеря калибровки, так они это называли. Никто не возвращался оттуда живым. Хотя некоторые утверждали, что видели угнанных в числе Ум-Хуфов. Они приходили к нам через врата. Те места, где открывались эти врата, мы называем старые окна. После последнего посещения нашего мира Ум-Хуфами, Император Тринистер повелел возвести крепости Боли в районе всех старых окон, и разместить в каждой крепости гарнизоны стражей границы. Наша задача с тех пор охранять мир от пришельцев извне и в первую очередь от Ум-Хуфов. И долго, очень долго лет старые окна не открывались, а мы патрулируем Болотье на шрунгах, верно несем службу. Хотя при дворе императора Турвора уже говорят, что наша служба бессмысленна. И вот теперь появляетесь вы и становится ясно, что наша служба очень важна. Теперь ты познаешь, почему этот зал называют залом Трепета, и расскажешь все, что не пожелал говорить о храмовниках.