Дмитрий Даль - Молниеносный: Укротить молнию [СИ]

— Да я все рассказал, что знаю, — возмутился Дамир. Его совершенно не пугали угрозы залом Трепета, он просто считал, что представление уже затянулось.

— Где второй? — Пуриф обернулся к Вороку.

— Его давно уже должны были доставить. Не знаю, почему так задерживается. Разрешите, я схожу узнаю все сам.

Лорд Пуриф закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Ворок тут же вскочил и бросился прочь из зала.

— Мне кажется, этот человек и правда ничего больше не знает. Если ему верить, то Ум-Хуфы появились в их мире недавно, и не успели еще толком наследить, — сказал Леланг.

— Что предлагаешь? — спросил Пуриф, так и не открыв глаза.

— Думаю, надо отложить решение вопроса до утра. И тем временем все детально обдумать. А наши доблестные стражи пусть пока обыщут Болотье в районе старых окон. Там должно было сохраниться хоть что-то, что подтвердит слова этого человека. Да и нашего брата отыскать надо.

— Хорошо. Уведите заключенного, — приказал лорд Пуриф.

Дамира тут же грубо сдернули с помоста и поволокли прочь из зала Трепета.

Никиту Скорохвата привели под вечер. Выглядел он помятым, поцарапанным, но при этом не сломленным. Громко ругался на тюремщиков, обещал им страшные кары и жуткую расправу и тут же затарабанил кулаками в дверь, требуя немедленно принести ему ужин и кувшин светлого пива, только чтобы не было кислым, а то он выльет его им шиворот, а в задницу затолкает кувшин. Выместив свой гнев на тюремной двери, он прошел к арестантской полке, плюхнулся на нее, уставился на Дамира и улыбнулся:

— Рад тебя видеть, аркадиец. Смотрю, они тебя тоже обезоружили. И куда нас занесло, ветер мне в дюзы? Что это за дикари на растрепанных воронах?

— Не шуми, Хват. Пусть расслабятся. Не стоит их ярить. Надо придумать, как отсюда выбраться, — устало произнес Стрельцов, откидываясь на арестантской полке.

Гюйены были настолько любезны, что бросили им в камеру по шерстяному одеялу и подушке, которая словно была набита булыжниками. А от одеяла пахло кошачьей мочой и болотной тиной.

— Слушай, может это шароверы? Помнится, им тогда Игнац Пастораль, будь проклято это имя, устроил знатную взбучку во время Белых садов, вот они и обозлились. Нас изловили, — к последнему предложению голос Скорохвата сник. Он сам почувствовал, как глупо прозвучали его слова.

— Что-то подсказывает мне, что люди эти из расы гюйгенов, и они не имеют никакого отношения к шароверам, и ни к кому другому, известному нам ранее. Так что запасемся терпением. Мой дядька говорил, что утро мудрее вечера, потому что вечером ты всегда пьян и несешь чушь. Так что не будем пороть горчку. Лучше скажи, как тебя умудрились схватить?

Скрохват тут же взвился с арестантской полки, подскочил к двери и ото всей души пнул ее сапогом.

— Они навалились со всех сторон. Эти проклятые псы. Они больше на стальных шершней похожи. Стали жалить. Я не знаю, что это было. Кололи со всех сторон. Но при этом убить не пытались. Так злили и причиняли неудобство. Бронику изрядно досталось. Несколько раз они все же до меня добрались. А потом пришли эти, — Никита презрительно сплюнул на пол, выражая все свое презрение к пленителям. — К этому моменту у меня не осталось патронов. Только мой клинок. Я бросился в бой, но их было слишком много.

— Ты пробовал поймать молнию? — задал самый важный вопрос Дамир.

— Я звал ее, звал, хватал и хватал, но она ускользала, капризная стерва!

Скорохват упал обратно на полку и откинулся на холодную каменную стену. На время она остудит его пыл.

— Та же беда. Такое чувство, что молнии что-то мешает, блокирует ее, — Дамир закрыл глаза. — Пока мы не разберемся с молнией, боюсь нам отсюда не выбраться. Я общался с их командирами. Тут все сложно.

Стрельцов рассказал о встрече с лордом Пурифом и его стражами границы.

— Получается, этот мир тоже посещали храмовники и оставили после себя дурную память. Интересно, эти гюйгены знают, кто такие храмовники и зачем они к ним пришли. Узнаем это, узнаем как их и из нашего мира вышибить.

— Боюсь, что они так и не разобрались в целях Ум-Хуфов.

— А у меня родилась интересная идея. Раз мы с тобой первые, кого занесло в это Болотье из Содружества Двенадцати Миров, то предлагаю основать с тобой торговый союз. По возвращении возьмем с тобой эксклюзивный патент на мир Гюйгенов, наладим поставки товаров отсюда. Экзотика, честное слово, и знатно обогатимся. На всю жизнь хватит нам с тобой. Само собой разумеется, с Алексом и Артуром поделимся. Возьмем их в долю.

Никиту основательно понесло. Он опять включил в себе коммерсанта. Его уже не волновало, как они выберутся из темницы, как минуют смертную казнь в зале Трепета, на которую так ненавязчиво, прямым текстом намекал лорд Пуриф, да еще и договорятся с аборигенами о дружбе. В мечтах он уже развивал торговлю, налаживал поставки, правда, пока не знал чего именно. Но это все было мелочи по сравнению с полетом мысли.

— Хват, чем торговать собираешься? — нагло спустил его с небес на землю Стрельцов. — Болотными испарениями или мхом, а быть может ягодами местными?

— Был бы мир, а уникального товара в любом мире хватит, — не сдавался Никита.

— Смотрю, ты неизлечим, — поставил диагноз Дамир. — Давай поспим, утром нам понадобятся силы. Попробуем в связке молнию поймать. Если удастся, разложим эту крепость по камешку.

Стрельцов отвернулся к стене и уже почти было заснул, когда Скорохват неожиданно нарушил молчание.

— Как думаешь, куда провалились наши друзья?

— Завтра вот и выясним. Думаю, что эти стражи границы, если сейчас ничего не знают, завтра будут владеть информацией.

***

Утром их разбудил лязг ключей в замке и старческий надсадный кашель. Дамир обернулся и резко сел. На пороге стоял незнакомый мужик в знакомом камзоле и широкополой шляпе с пряжкой в виде звезды с оскаленным черепом. Еще один доблестный страж границы к ним припожаловал. В руках он держал связку ключей и револьвер, нацеленный в грудь Стрельцову.

— Проснулись уже, Ум-Хуфы. Не знаю уж чего к вам такая милость, разбери вас паралич, но лорд Пуриф изъявил милость и желает видеть вас обоих. Я бы вот одного из вас сразу грохнул на месте, чтобы другой посговорчивее был. Только нельзя. Но вы не думаете. Рыпнитесь, я вас мигом продырявлю. При попытке к бегству оно можно.

— Слушай, добродетельный, скажи, а ты хоть одного живого Ум-Хуфа видел? — неожиданно спросил Скорохват.

— Нет. Они в последний раз приходили еще при моем прадеде Перфе, чтоб ему на том свете горячие угли в глотку забрасывали без остановки. Мерзкий был мужик. Все от него страдали, — разоткровенничался стражник.

— Так какого хрена, ты нас все время этими Хуфами зовешь? С чего ты решил, что мы это они?