Дмитрий Даль - Молниеносный: Укротить молнию [СИ]

***

Город горел. Еще несколько недель назад Ориум выглядел процветающим, развивающимся живым существом, где каждая клетка дышала жизнью. А над ним словно благословение свыше висела кривая петля, открывающая окна в другие миры. Здесь жили и трудились люди, проживая свои беды и радости, наслаждаясь ими.

Временами они поднимали глаза к небу и видели другую жизнь, транслируемую через кривую петлю и окна Фаррети, аномалии, которыми была славна планета Кривая Решетка на все Содружество Двенадцати миров и за его пределами. И люди мечтали, что однажды эти окна будут открыты для путешествий к неизведанным мирам. Ради этого они трудились, работали на износ, чтобы приблизитьвоплощение своей мечты в жизнь. Они посвящали все свое свободное время, целые жизни, для того чтобы раскрыть тайну странной планеты, которая стала им домом. Но сейчас Ориум горел, и дымные столбы окутывали кривую петлю, заслоняя картины иных миров. Да и смотреть было больше некому. Все кто выжил в этом ураганном штурме с неба, сидели по укрытиям, боясь высунуться наружу, пока на поверхности бесчинствуют штурмовики Храмовников. А мертвецам глаза затуманила смерть. Им уже было все равно.

Курц сидел в развалинах бывшего когда-то жилым дома. На тактической карте, что висела виртуально в его шлеме, красными точками были обозначены штурмовики, и картинка его не радовала. Штурмовиков едва-едва хватило бы на три полных отряда. Это все что осталось от первой волны десанта. Остальные погибли. Кто-то сгорел еще в атмосфере, так и не выбравшись из десантной капсулы, кто-то был убит, сделав первые шаги по чужой земле, кто-то не выдержал напряжения уличных боев, допустил ошибку, подставился под пулю противника.

У всех десантников общее задание и общий итог. Рано или поздно они должны погибнуть во славу Храма Универсума. Разница заключается только в том, когда они это сделают.

Курцу повезло. Он попал в число уцелевших. Пули свистели вокруг него, иногда даже попадали в цель, но бронекостюм спасал его от смерти. Все вокруг взрывалось, взлетало на воздух, Курца швыряло взрывными волнами, засыпало строительным мусором, но он шел вперед, давно потеряв понимание, зачем он куда-то движется, в чем смысл его пребывания на этих улицах. Он помнил задачу, которую поставило командование: произвести высадку в городе, закрепиться и обустроить плацдарм, удерживать его, зачищая пространство от живой силы противника, по возможности уничтожая боевую технику. Помнить он, конечно, помнил, но только последовательность действий оказалась утеряна, и Курц уже не знал, что они выполняют, где их плацдарм, и что им ждать от будущего. Скоро ли подойдут основные силы Храмовников? Когда ждать высадку боевой техники?

Множество вопросов, на которые не было ответов. И в то же время количество красных точек на тактической карте неуклонно уменьшалось. Если подкрепление не придет, Курц останется здесь в гордом одиночестве. А ведь еще совсем недавно у него был напарник — Рамид Аль Рауни. Еще тот заносчивый засранец, но все равно живая душа, на которую он мог положиться. Курц не помнил, на какой улице он потерял контакт с Рамидом.

Все время тот двигался впереди него. Курц видел его спину. Она была для него опорной точкой, на которую он шел. Рамид сражался отчаянно, уничтожая все на своем пути. Смерть, казалось, обходила его стороной. Но в одно мгновение Курц отвлекся. Взрыв рядом на время дезориентировал его, а когда Курц вновь встал на ноги, Рамида рядом не было. Нигде, как не пытался Курц найти его. Еще одна точка равновесия оказалась потеряна. Теперь можно было только гадать на бетонных обломках и внутренностях кошки, распластанной неподалёку, жив ли его напарник или уже отправился по лестнице перерождений на встречу с Универсумом. Курцу не то, что было жалко Рамида. Он ему скорее не нравился, но все же Брат Храмовник был столпом прежнего мира, который Курц утратил на улочках этого забытого Универсумом города.

Должно быть здесь ужасно воняло. Шлем отсекал все ненужные запахи, но воображение Курца позволяло их ощущать. Вонь жженого пластика, горелой проводки, расплавленного бетона и смерти, которая обильно засеяла улицы этого города. Рядом с Курцем лежали в исковерканных позах двое мертвецов, которые еще совсем недавно были полицейскими и охраняли покой этого города, а затем их вооружили как на войну и отправили на улицу умирать. Разве могли простые полицейские сдержать натиск штурмовиков. Но видно все-таки они обладали какими-то тайными знаниями, если первая волна десанта практически вся полегла на тесных улицах Ориума и так и не добилась выполнения поставленной задачи.

Невозможно все время отсиживаться в укрытии, в надежде, что война вокруг сама собой рассосется. Мир уже никогда не будет прежним, как бы банально не звучала эта фраза. Курц сверился с тактической картой. Количество красных точек десантников все еще вселяло надежду, что они выстоят до подхода второй волны десанта. Но перейти в глухую оборону, защищая кусок бетонной стены, за которой он сидел, Курц считал недостойной для себя задачей. Тем более, когда единое командование потеряно и каждая боевая единица действует по собственному усмотрению.

Курц всмотрелся в карту, пытаясь по старой памяти определить, где он находится. Соотнести карту мертвого города с некогда живым городом. В этом районе ему раньше не доводилось бывать, но скоро он смог привязаться к местности, и обнаружил, что находится не так уж далеко от университетского городка, где в подземельях, в толще горы спал Ключ, квазиживой организм, из-за которого началось вторжение, а его разжаловали в стандарт-послушники. Курц решил добраться до этого подземелья и завладеть Ключом. Если у него не получится, в чем он собственно не сомневался, то он проложит дорогу для следующей волны вторжения, где в рядах десантников должны были идти Братья Изыскатели. Таким образом, он хоть как-то сможет очистить свое имя от несправедливого суда Братьев Кроссеров.

Настроение у Курца заметно преобразилось. Теперь у него появилась цель в грязно-кровавых буднях. Он приподнялся и выглянул из укрытия. Вокруг царило разрушение, а из-за строительной пыли, витавшей в воздухе, видимость заметно ухудшалась. Где-то вдалеке слышались равномерные взрывы, словно кто-то отрабатывал артиллерийский огонь по площадям. Сквозь серый туман было видно горящее здание в нескольких десятках метров от его укрытия. Перевернутый автомобиль продолжал крутить колесами, отчего напоминал несчастливого жука, который перевернулся на спину, а встать на лапки не может. Где-то не так далеко звучали одиночные выстрелы и короткие автоматные очереди.

Согласно карте в том квадрате четверо штурмовиков засели в здании и не давали пройти ориумским солдатам к месту высадки храмовников. Курц проверил боезапас, убедился, что автомат готов к бою, и выбрался из укрытия. Пригнувшись, он перебежал к соседней стене, уселся за ней, прижавшись спиной, и осторожно выглянул наружу. Улица перед развалинами, заполненная покореженным железом и бетонными обломками, выглядела безлюдной, но Курц не обманывался. Здесь в каждом проеме окна может оказаться по стрелку, а за каждым поворотом его может ждать хорошо обученный боевик, мечтающий выпустить врагу кишки