Эль Бланк - На грани вызова [litres]

– Заметил, как народ моментально исчез? – сменив тему, вновь заговорил молодой военный.

– Дык ясное дело, – добродушно проворчал старший. – Разрешения ждали, а как получили, так и испарились. Кто ж будет лишний раз рисковать и себя подставлять, привлекая внимание? Им своя шкура дороже чужой.

– У дага Легора не забалуешь, – уверенно подтвердил его собеседник. – Как думаешь, кого теперь старостой назначат, раз помощник… того?

– Вот ты спросил-то… – завозился, видимо меняя положение тела, второй охранник. – Мне почем знать? И вообще, не забивай себе голову ерундой. У каждого своя работа и свои обязанности. Проблемы дага – это головная боль самого дага, тебе в это вникать ни к чему.

– Так интересно же! – не сдался молодой. Оттого и получил возмущенное:

– Да что ж ты за бестолочь такая?! Я его уму-разуму учу, а он все равно за свое! Любопытство хорошо для тех, кто статусом вышел. А такового не имеющим лучше в чужие дела нос не совать.

Некоторое время мужчины молчали. Я слышала лишь шумное сопение одного, чуть хриплое дыхание второго и хруст песка под подошвой сапог. Наверное, кто-то из них устал стоять и решил размяться.

Я бы этому не придала особого значения, если б разминающийся не подошел ко мне совсем близко. Не видела, но ощущала, что наклонился, рассматривая. И от этого притворяться становилось все труднее.

– Хорошенькая, – похвалил он с видимым удовольствием. Я даже с закрытыми глазами представила себе смазливую физиономию с масленой улыбочкой. – Ушки только все портят. Сразу понятно – селянка. Такую горожанину разве что в любовницы…

– Ать ты как заговорил-загордился, – засмеялся пожилой военный. – А у кого бабка из сельских, а? И что-то не припомню я, чтоб твой дед ее как любовницу приходовал. Вродь женкой была.

– Была, не была, – заворчал молодой. – У меня от нее все равно ничего во внешности нет.

– У тебя от нее дефицит ума, – глубокомысленно изрек собеседник.

– Унижаешь, да? – в голосе прибавилось обиженных ноток. – Вот, смотри! Видишь остренькие какие? Значит, глупым быть не могу по определению!

– Остренькие, да только короткие, – в ответ раздался хриплый смех и очередная подначка: – А потому по уму ты недалеко ушел от круглоухих, которых учи не учи, все без толку…

– Уг-гр-рр-р!

Рядом раздался раскатистый звук, похожий на рев, и одновременно – движение воздуха и скрип песка. Четкое ощущение, что куда-то в сторону рванул молодой рарк.

Впрочем, не «куда-то», а к своему напарнику, потому что в ответ раздался не менее явный топот сапог и смачное «хрясь!».

Я даже на локтях приподнялась, чтобы лучше видеть устроенную ими потасовку. И лишь тогда поняла, почему мне так мягко и удобно – меня на сиденье того самого транспортника уложили, который на площади стоял. Вместительного, по размерам внушительного. Видимо, на нем все и приехали.

Дверцы оказались открыты, потому мне был виден небольшой кусочек площади, где действительно не наблюдалось никого из поселян. Зато для рарков это место стало прекрасным татами.

Дрались они качественно. Красиво. Выпад, уклонение, подсечка. Оружие так и осталось в кобуре, определенно не ради убийства спарринг затеян. Просто выяснение отношений.

– Разойтись! – неожиданно рявкнул начальственный голос. – Нашли время…

Упасть обратно на мягкое сиденье я не успела. Рука Легора легла на край кузова машины, а через секунду и он сам заглянул внутрь.

Изображать беспамятство больше смысла не имело, потому я мило ему улыбнулась и пожала плечами. Типа я тут просто лежу. И вообще не понимаю, с чего эти двое дерутся.

То, что мне теперь придется играть роль недалекого ума простушки, я уже осознала. Буду вести себя так, чтобы соответствовать образу, которого от меня ждут. Но это и к лучшему – мои промахи спишут на недостаток сообразительности, да и незнание тоже будет иметь объяснение. Последнее, правда, в том случае, если я в город попаду, а не останусь в поселении. Здесь-то я как раз должна все хорошо знать.

– Значит, Гуз Рьяр тебя прятал, – заставив меня невольно вздрогнуть, заговорил Легор. – Забавно, ведь все полагали, что ты шесть оборотов как умерла. И до сих пор пребывают в этой в уверенности. Почему же он тебя скрывал? Да еще и так долго. А, Дея?

Дея… Я снова вздрогнула, настолько неожиданно созвучным с моим оказалось имя погибшей девушки. Легор же пригнулся, забираясь внутрь. Расположился на сиденье рядом, вынуждая меня сдвинуться и сесть, опустив ноги. Закинул руку на спинку и, склонившись ко мне, продолжил, таинственно приглушив голос:

– Может, потому, что болезнь твоя была смертельной? А Гуз нашел способ ее излечить и не желал, чтобы об этом узнали остальные? Чем он лечил тебя?

Несмотря на коварный вопрос, версия мне понравилась. Она, кстати, и пузырек с жидкостью объясняла. Возможно, старик на самом деле ее для внучки готовил, да только лекарство не помогло… Правда, тогда непонятно, зачем он заставил меня им намазаться.

– Не знаю, – нашла в себе силы пробормотать. – Не помню. Мне плохо было.

– Понимаю, – кивнул Легор. – У меня дочка от лиспы умерла. Сильно мучилась.

Пользуясь тем, что в этот момент смотрел он не на меня, я с удивлением рассматривала мужчину, у которого настолько явные двойные стандарты по отношению к одному и тому же результату! Щьера он убил не задумываясь, а о судьбе дочери скорбит.

– Маленькая?

– Ей два оборота всего исполнилось.

В задумчивости рарк пробыл недолго. Прищурился хищно, ухмыльнулся одним уголком рта…

Быстрое движение, холодное лезвие, прижатое к шее, и угроза в леденяще-спокойном голосе:

– Советую вспомнить, чем тебя лечили, иначе отправишься следом за моей девочкой.

Ошалев окончательно, я задохнулась, боясь пошевелиться. Горло сдавило спазмом, на глаза навернулись слезы, покатились по щекам…

– Тьфу ты ж! Женщины!

Легор убрал оружие, презрительно скривился и полез из машины наружу. Моя персона, по всей видимости, больше его не интересовала.

Не зная, что делать дальше, сначала я просто сидела, вытирая слезы, никак не желающие исчезать. Потом сдвинулась на край сиденья и выглянула.

Вернувшиеся военные рассредоточились по площади: кто-то патрулировал, кто-то просто стоял, бдительно взирая по сторонам. Моя бывшая охрана, стоя по стойке смирно, выслушивала нотацию Легора. Напарник, который услужливо снабдил его планшетом, чуть в стороне что-то обсуждал с еще одним, точно так же одетым в темно-серый костюм с синими вставками. И если первый мне показался обычным, то второй неприятным.

Острый нос и такой же заостренный подбородок. Маленькие бегающие глазки, прячущиеся под длинной черной челкой. Да и сам он тощий, длинный, угловатый. И при таком несуразном облике от него даже на расстоянии разило опасностью. Причин подобного впечатления объяснить я не могла. Разве что…