Эль Бланк - На грани вызова [litres]

Придется мне смириться с тем, что я буду вечной должницей перед рарком, который… А, кстати, что он сделал? Заставив втереть жидкость, закрепил возможность понимать и говорить? Да, похоже на то. Но именно похоже. Может, она и так у меня бы не пропала. Гадать тут бессмысленно.

Не только новостная программа оказалась информативной в плане познания менталитета рарков. После нее начался фильм, хотя, скорее, сериал, потому что менялись короткие сюжетные фрагменты, а основные действующие лица оставались теми же. И вот тут стало понятно, что имел в виду Ньевор, когда говорил про некий вызов.

Оказывается, у ушастых типов все в жизни строится на жесткой иерархии. Либо подчиняешься и уступаешь ты, либо тебе. Равенство возможно лишь как временный, промежуточный этап, и то условное – в случае если встречаются два рарка, которые ранее не взаимодействовали. А дальше начинается выяснение «кто круче». Своеобразный спор. В некотором смысле пари. И вот как раз это выяснение и есть вызов. Его можно принять – соответственно выиграть или проиграть, бросить свой или ответить встречным, отказаться, проигнорировать, уступить… Ничуть не меньше было и форм: от физической борьбы до интеллектуальной дуэли.

В общем, вариаций оказалось так много! Трудно было предсказать, какой тип «вызова» выберет главный герой, который из серии в серию только этим и занимался, поднимаясь по служебной лестнице, уничтожая врагов и добиваясь расположения дам. Последние, кстати, в стороне не оставались и лезли грудью четвертого размера на амбразуру ничуть не менее активно. То есть вызовы тоже бросали. Правда, чаще проигрывали, поэтому сколько их перебывало в постели местного мачо, я точно сказать не могла – перестала считать после первого десятка.

Прояснился и мучающий меня вопрос высокой частоты, с которой рарки хватаются за оружие и практически не раздумывая применяют по прямому назначению. Просто закон им это позволяет. Принцип в нем заложен такой: уверен в необходимости – пожалуйста, стреляй. Но если ошибся и действовал необоснованно, следующей мишенью будешь ты сам.

Как они вообще еще живы, с такими законами… Не понимаю.

Задумавшись об этом, я так глубоко ушла в себя, что о реальности забыла. О том, что вечер неуклонно приближается, потому что атмосферная дымка за окном уже тускнеет. О том, что головизор продолжает работать, демонстрируя очередную красотку, флиртующую с местным кобельеро. О том, что нужно успеть приготовить ужин…

Спохватилась, когда до сознания дошли неестественные звуки: хриплая ругань и треск лопающихся гранул.

Осознав ужас своего положения, подорвалась и заметалась по комнате. Рванула в коридор, чудом ухитрившись щелкнуть выключателем головизора, и, не успев затормозить, впечаталась в грудь прущего мне навстречу Ньевора. Причем злющего до крайности, потому что пальцы намертво вцепились в мои плечи, толкая обратно, а на голову обрушилось:

– Ты с кем там разговаривала?!

– Ни с кем! – жалобно пискнула я, но, по-моему, это было совершенно бессмысленно.

Гневно сопящий рарк испепеляющим взглядом окинул помещение, естественно, никого не обнаружил и снова пошел в наступление:

– Кто с тобой был?! Я же слышал!

– Никого не было! – взвизгнула я от страха, и, наверное, из-за него же мозг моментально придумал оправдание: – Я пела!

– Что?… – изумился, отступая, Ньевор. Похоже, от такого признания он опешил куда сильнее, чем если бы обнаружил в комнате десяток мужчин.

– Пела! – сообразив, что терять мне все равно нечего, нагло отрезала я. – Ля-ля-ля… – сфальшивила фальцетом. – До-о-о… – последнее выдала басом, чтобы окончательно снять подозрения.

– Зачем? – потрясенно выдавил рарк, часто моргая. Одна из его рук с моего плеча медленно переместилась на ремень брюк, и я решила обороты снизить. Несколько секунд помолчала и, шмыгнув носом, спокойно ответила:

– Скучно.

Вполне вероятно, что на этом скандал бы и завершился, если бы Ньевор не вспомнил о гранулах.

– А сублиматы рассыпала тоже потому, что скучно?! – рявкнул, вытаскивая меня за шкирку обратно в коридор.

– Я случайно. Хотела убрать. Пошла искать тряпку, отвлеклась и забыла.

– Гр-р-раш! – сердито выругался рарк. Отпустил меня и, неуклюже подпрыгивая, быстро прошел в сторону кладовой. А когда вернулся, вручил в руки впитывающую ткань и приказал: – Убирай!

Я именно этим и занялась, ползая на коленях по полу и сгребая в кучу уцелевшие и раздавленные шарики. Ньевор, по-прежнему неуклюже, заваливая ботинки на ребро, чтобы не разносить по квартире прилипшие к подошве гранулы, направился сначала в ванную, потом, уже без обуви и носков, босыми мокрыми ногами прошлепал к себе переодеваться.

Выбросив мусор в утилизатор, я поспешно принялась за готовку. Естественно, не успела.

– Ты даже ужин не сделала?! – рявкнул мужской голос за спиной. Вернее, прямо в ухо.

Я подпрыгнула. Рефлексы сработали, сама не ожидала. А в итоге…

В итоге новая, только что открытая коробка, которую я держала в руках, дернулась так сильно, что заполняющие ее гранулы оставаться внутри уже никак не могли. С радостным перестуком покатились по столу и не менее активно поскакали на пол.

– Прос…

Не договорила. Вернее, не дали. Видимо, произошедшее стало последней каплей, и Ньевор сорвался окончательно.

– Ты издеваешься? – взвыл, выхватывая коробку и швыряя ее в мусорку. С той же силой оттащил меня от стола и впечатал в стену. – От тебя одни проблемы! – проорал в лицо. И даже то, что я зажмурилась и вжала голову в плечи, меня не спасло. – «Я все, что скажете, буду делать: убирать, готовить, шить. Я буду хорошей помощницей». Твои слова?

Мне показалось, это был вопрос. Увы. Мое тихое: «Я стара…» он не услышал.

– Я тебя не для того забрал, чтобы влипать в неприятности! И дома от тебя никакой пользы! Ты настоящее бедствие! Или от того, что спариваться не с кем, у круглоухих вообще мозги отказывают? Так это легко исправить.

Схватив меня за руку, поволок в коридор. Нет, в спальню. А я в шоке от его действий, от напора, с которым этот щуплый на вид субъект на меня набросился, но больше, наверное, от непонимания – что ж он так трепетно к этим гранулам относится?! – даже сказать ничего не могла.

Упав на кровать спиной, потянула было вниз задравшуюся юбку, которая и так-то не слишком сильно закрывала ноги, но жилистые мужские пальцы, одним движением схватив ткань на груди и рванув на себя, оставили от платья лишь два разорванных куска. И это при том, что ни намека на вожделение в маленьких темных глазках не было, лишь злость и раздражение. Даже когда на обозрении оказались обычно для мужчин привлекательные… части тела.

Наверное, от смущения, потому как нижнего белья на мне не было, я дернулась, переворачиваясь на живот. К сожалению, поза оказалась не самой удачной для спасения. Подхватив за бедра, Ньевор резко меня поднял, поставив на колени. Удерживая одной рукой, другой начал расстегивать ремень.