Эль Бланк - На грани вызова [litres]

Водная пелена размыла картинку. Я зажмурилась, чувствуя, как слезы покатились по щекам, но все же взяла себя в руки и, судорожно вдохнув, их размазала. Нельзя мне раскисать, не для того родители собой жертвовали, чтобы я, как клуша, сидела и ревела. Тем более не факт, что я в безопасности!

Последняя мысль оказалась действенной: забыв о слезах, я полезла наружу, костеря куст, который закрывал собой путь. Веток старалась не касаться – может, они и безопасные, но лучше не рисковать, – потому пробиралась осторожно. Сползла с покрытой копотью обшивки, еще горячей, но, к счастью, уже не обжигающей. Перелезла через изуродованный оплавленный кусок невесть чего. Спрыгнула на рыхлую коричневую почву, оказавшись в яме, оставленной ударом. Чертыхаясь, выбралась наверх по осыпающемуся склону и лишь тогда позволила себе осмотреться.

И снова ой…

Планета, на которую мне «повезло» приземлиться, глаз не радовала. Небо – белесо-голубое, туманное, без облаков. Местность холмистая, с парой-тройкой гор на горизонте, местами пустынная, местами заросшая серолистными кустиками и толстоствольными деревьями с широкими кронами. Совсем недалеко, за грядой валунов, поднимается вверх столб черного дыма – видимо, там горит что-то. А буквально в паре метров от меня еще один небольшой кратер, в котором наполовину зарылся в грунт кусок обшивки. В общем, не я одна сюда падала.

Я невольно обернулась. Капсула, ничуть не изменившая своей сферической формы, лежала в яме. Тот самый куст, через который я пробиралась, оказался уцелевшей частью кроны поваленного дерева – оно не так уж близко от места падения росло, корни цеплялись за самый край воронки. И такое растение тут было не одно, просто большинство остальных превратилось в щепки и древесный мусор. Удар был неслабым.

В растерянности я опустилась на землю. Села, ничуть не заботясь о чистоте комбинезона, потому как тот и без того уже испачкан в саже. Непроизвольно зарылась пальцами в рыхлый грунт, напоминающий песок, набрала горсть и пересыпала из руки в руку.

Вот и что мне теперь делать? Да, я жива, но… Сколько я тут протяну без воды и пищи? Ладно хоть температура приемлемая, комфортная даже. Однако достаточно ли этого для выживания? Тем более помощь я вызвать не могу – для дальней связи мой коммуникатор не предназначен, а в пределах его действия банально некого звать. Мы одни летели, без страховки.

Но даже если найду способ себя обеспечить, что меня ждет? Какое будущее? Эта планета не необитаема, тут заправляют рарки, а от них ничего хорошего ждать не приходится, судя по тому… гм… приему, который они нам оказали. Ведь стрелять начали без предупреждения!

Перед глазами снова возникли подрагивающие звезды, какими они всегда становились, когда дискоид выныривал из временной ямы. Темные силуэты кораблей, которые оказались в той же точке пространства и времени, что и мы. И леденяще-синяя вспышка, озарившая нос ближайшего корабля и рванувшая к дискоиду – тот самый первый залп, который поразил меня до глубины души.

– За что?! – сорвалось тогда с моих губ возмущенное восклицание. – Мы же ничего им не сделали!

Искрящий разряд растекся по защитному экрану, который развернулся за долю секунды до удара.

– Видимо, сделали, раз они стрелять начали, – пробормотал папа, сосредотачиваясь на управлении. – И, скорее всего, счеты давние.

– А поговорить хотя бы для начала? Ситуацию прояснить? – растерялась я, не понимая, какие претензии могут быть у рарков к тем, кого они в глаза никогда не видели.

– Зачем, если выводы на наш счет у них однозначные? – буркнул отец и закрыл дискуссию: – Не отвлекай, дочка.

Выводы… И папа, и рарки что-то для себя решили относительно друг друга. А я? Я могу хоть какие-то предположения набросать? Могу. У меня ведь тоже есть информация.

Все, что я слышала о рарках, – характеризует их как очень неприятную расу. Неуживчивую, амбициозную и конфликтную до безумия. Так что, весьма вероятно, проявленный негатив лично к нам никакого отношения не имеет, и они просто уничтожают всех, кто оказывается на их территории. Оттого к ним в гости и в друзья никто и не рвется. Это мы… попали. То есть я попала.

И снова слезы размыли очертания окружающего мира. Да, хочется плакать. Нет, не так. Хочется волком завыть, лечь и исчезнуть, чтобы не думать, не помнить, не рвать душу…

Шмыгнула носом, стряхнула с ладоней пыль и вытерла тыльной стороной кисти глаза. Не время горевать. И не место. И вообще надо думать шире, а не хвататься за то, что лежит на поверхности!

Неуживчивые? Конфликтные? Два раза «ха»! Это не повод стрелять во всех без разбора! Наверняка есть еще что-то, иначе бы папа не сказал «давние счеты». И это «что-то» с высокой степенью вероятности может быть связано с тем необычным явлением, которое мы обнаружили.

И снова мысли мои ушли в прошлое, в деталях припоминая все, что в тот момент не казалось мне таким уж важным, а теперь…

– Я сделала, – торжествующе улыбаясь, протянула отцу накопитель и села в кресло напротив. Дожидаясь, когда он подключит флеш и развернет над столом экран, окинула взглядом кабинет – вроде привычный, однако в нем всегда можно было найти что-то новое.

Вот и сегодня на полочке, которую обычно занимала коробка с микросхемами, стояла широкая ваза с маленькими голубыми цветочками, обрамленными столь же крошечными веточками зелени. Ну а о том, кто именно мог вырастить для папы такую красоту, для открытого космоса, несомненно, экзотическую, можно было даже не спрашивать.

– Нравятся? Забери к себе, – заметив мое внимание, предложил отец. – Мама не обидится.

– Нет, что ты! – замахала я руками. – Они, конечно, изумительные, но ты же знаешь, что я больше люблю…

– Технику, – опережая меня, кивнул папа, разворачивая на экране карты, которые я составила по его просьбе. – Так, посмотрим.

Между нами сформировался виртуальный куб, заполненный яркими точками-звездами. Несколько минут я следила, как уверенно руки отца совмещают с ними сделанные мной плоскостные изображения и постепенно рождается единая картина.

– Любопытно… – рассматривая ее, сощурились серые глаза. Папа откинулся на спинку кресла, потирая рукой подбородок.

– Что? – заинтересовалась я, едва ли не носом утыкаясь в границы изображения, а в ответ получила веселый смех:

– Ты не вблизи смотри, издали лучше видно.

Издали так издали. Я послушно отодвинулась. Оценила размер временных деформаций, похожих на рельефные воронки, зависшие между звездами, ухватилась за их подозрительную регулярность, обнаружила явную тенденцию к угасанию и снижению временных промежутков…

– Ничего не напоминает? – подтолкнул меня папа.

– Круги на воде, – высказала я предположение. – Чем дальше, тем «яма» больше диаметром, но менее глубокая. Получаются прерывистые волны, которые расходятся по нарастающей от исходной точки. Действительно интересно, – поняла, наконец, реакцию родителя, – мы же думали, что такие деформации явление спонтанное и между ними связи нет, а выходит наоборот?