Владимир Тимофеев - Лидер с планеты Земля

Высказавшись, он указал на спящего в кровати ребёнка:

— Мне его разбудить или сами?

— Буди.

Гильермо подошёл к кровати и, чуть наклонившись, проговорил:

— Талвий, пора. Просыпайся.

Пацан засопел, нехотя потянулся и приоткрыл глаза.

— Тебе пора к маме, — продолжил Гильермо.

— Мама? Где мама? — парнишка, всё ещё сонный, сел на кровати, протёр руками глаза и обвёл осоловелым взглядом детскую комнату.

Я невольно улыбнулся:

— Твоя мама приехала. Она наверху и очень тебя ждёт.

— Наверху? Где наверху? — поднял голову Талвий.

— Хочешь её увидеть?

— Да.

— Тогда пойдём. Я тебя к ней отведу.

— А… — мальчик повернулся к Гильермо.

— Это хороший друг твоей мамы, — быстро ответил тот. — Не бойся его.

— Я не боюсь.

— Ну, вот и отлично, — вмешался я в диалог. — Меня, кстати, зовут Дир. А тебя?

— Талвий.

— Молодец. А теперь давай поскорей одевайся, и пойдём к маме. Она тебя очень ждёт…

От того, чтобы его несли, пацан категорически отказался.

Сам взял меня за руку и сказал: «Пойдём».

Идти, впрочем, никуда не понадобилось. Обратный портал я организовал прямо из «детской». Только опустил его чуть пониже, чтобы Талвию не пришлось перешагивать.

В зал для ристалищ мы вышли практически там же, откуда я входил в бункер — из прислонённой к столбу двери. За тот десяток минут, пока я отсутствовал, возле арены много что изменилось.

Во-первых, Анцилла отключила АЭП, и закованные в энергоброню десантники и гвардейцы получили свободу действий. Однако сражаться друг с другом не стали. Скорее, наоборот — объединились и побратались. Смешались в один общий строй и убрали оружие в зажимы-захваты.

Второе — в зале появились новые персонажи. Шагах в десяти от защитной плёнки стояла «группа товарищей». С большинством из них я был знаком опосредованно: по передачам имперского головидения, картинкам из ахивов-досье и массовым упоминаниям в сетевых новостях.

Главы великих и малых домов, члены Регентского совета, высшие офицеры Генштаба, представители управления безопасности, министры… Все они выглядели сейчас, словно провинившиеся школьники перед строгой учительницей.

Анцилла, уперев руки в бока, что-то грозно им выговаривала. Что именно, я разобрать не успел. Как только мы с Талвием вышли из телепорта, экселенса резко прервала свою речь и рывком развернулась к нам, будто что-то почувствовав.

— Тал! Ты?! — замерла она, увидев парнишку.

— Мама, — пробормотал мальчик и, смешно семеня, бросился к матери.

Та еле успела присесть на корточки, чтобы стать вровень с сыном, обнять его, с тревогой осмотреть, погладить по маленькой головёнке, чмокнуть в щёку, смахнуть с неё невидимую пылинку…

— Мама, а где ты была? — спрашивал Талвий, чисто по-мужски, с достоинством, принимая эти «телячьи нежности». — Почему тебя долго не было? А ты теперь никуда не уйдёшь?..

— Нет, сынок, не уйду, — плача, отвечала Анцилла.

Я молча смотрел на них и испытывал странные чувства. Внезапно узнать, что у тебя есть сын, впервые увидеть его, но не иметь права признать, изображать постороннего, прикидываться, что для него ты никто — многие бы, наверное, этому даже обрадовались. Типа, никаких обязательств, делай что хочешь…

К счастью или несчастью, мне это никакой радости не доставляло.

Чёрт бы вообще подрал эти традиции и законы, когда нельзя даже намекнуть о своём реальном родстве с этим малышом. «Жена Цезаря должна быть вне подозрений». Увы, это древнее правило действовало везде, где ещё чтили властителей и верили в сакральность их власти.

Взгляды, которыми мы с Ан обменялись, говорили об этом лучше любых слов. Я понял, что она поняла, что я понял. А ещё она поняла, что я понял, о чём она, не сказав, попросила. И что я тоже, ничего не сказав, согласился…

— Тал, тебе, наверное, пора кушать. Вон, тебя уже тётя Моана ждёт. И тётя Гилия тоже, — оглянулась Анцилла на появившихся возле барьера нянек.

— Я не хочу кушать, — дёрнул щекой парнишка.

— Надо, сынок, — ласково проговорила женщина. — Чтобы вырасти большим и сильным, тебе надо кушать.

— А ты придёшь ко мне, когда я покушаю?

— Не знаю, сынок. У меня ещё много дел, — герцогиня медленно поднялась и ещё раз погладила Талвия по голове. — Но я обещаю, как только закончу, так сразу приду. Хорошо?

— Хорошо. Я подожду, — серьёзно кивнул малыш…

С арены его вывел я. За плёнкой защиты над ним тут же захлопотали няньки. Помимо пары гвардейцев, их охраняли двое десантников и двое бойцов лейтенанта Ханеса.

Пока они шли к выходу из зала ристалищ, мы с экселенсой не проронили ни слова. Только напряжённо следили за ними. Охрана охраной, а исключать ничего нельзя даже здесь, в самом защищённом месте имперской столицы.

К счастью, до выхода Талвий и сопровождающие дошли без эксцессов. Как только они исчезли в проёме, мы не сговариваясь выдохнули, а через миг Анцилла опять развернулась к имперским сановникам:

— Итак, господа, продолжим. Как я уже говорила, речь идёт о предательстве. А чтобы мои слова не выглядели голословными, я представлю вам доказательства. Прямо сейчас, господа… Ты видел Гильермо? — прошептала она, скосив глаза в мою сторону.

Вместо ответа я сунул ей в руку кристалл с компроматом.

Чтобы найти на нём нужную запись, герцогине понадобилось секунд двадцать. А затем она просто переключила его в режим воспроизведения…

Что ж, материал для показа она выбрала подходящий, убойный. Обоих присутствующих на видеозаписи персонажей я хорошо знал. Правда, с первым лично «познакомился» только сегодня. Бывший регент сидел на полу со связанными руками шагах в десяти от арены под присмотром двух штрафников с «Два Би-Би».

Зато со вторым за последние пару месяцев я пересекался аж трижды: сперва на орбите Флоры, потом в допросной на Тарсе, а после на Шугаду́. Последнюю нашу встречу гранд-майор Мерфи (он же межгалактический террорист Чёрный Кэп) не пережил.

На видео оба означенных господина вполне себе мирно беседовали в… словом, где именно проходила встреча двух формально непримиримых врагов, на видео не упоминалось. Да этого, собственно, и не требовалось. Для приговора бывшего регенту хватало самого факта их встречи. А если коснуться того, о ЧЁМ они говорили, приговор предполагался только один — смертный…

Запись закончилась. В зале воцарилась мёртвая тишина. После непродолжительной паузы её прервала экселенса.

— Я полагаю, ни у кого больше не осталось сомнений насчёт… этого человека, — кивнула она в сторону Дария. — Отлично. Тогда поясню ещё кое-что. То, что осталось за кадром. Мотивы, толкнувшие его на предательство. Факты, в которых ещё предстоит разобраться.

Анцилла умолкла и обвела всех пристальным взглядом. Возражать ей никто не посмел.