Валерий Гуминский - Найденыш 9 [СИ]

Посидели хорошо, выпили водочки, как и полагается после удачной охоты. Гудим стал травить байки из своей лесной жизни. Виктор показал жестом Алиму — старшему рынде — что пойдет спать на крышу. Для него там специально приготовили место на мягком душистом сене: тяжелая медвежья шкура была вместо постели, а укрывался он тонким колючим армейским одеялом. Такая жизнь, в которую барон окунался на несколько дней в году, нравилась ему. Лес, духмяный запах земляники и цветущей травы, легкий т и нистый запах озера, находившегося неподалеку от становища, веселое песнопение лягушек — все это давало настолько очищающий эффект и омывало душу чистыми потоками энергии, что Китсер приезжал в Москву обновленным и ожившим.

Но самое загадочное, в чьей природе Виктор до сих пор не мог разобраться, это были вещие сны. Точнее, не вещими, а с непонятными сюжетами и аллюзиями, которые хотелось разобрать и понять. Например, смерть старого барона случилась через четыре месяца после того, как Виктор увидел сон, где отец тонул в озере. И не просто так, а увлекаемый огромным сомом в темные глубины. Рыбина была жуткой, с длиннющими усами, мощным телом, покрытым какой-то бурой коростой. Отец молча раскрывал рот, но Виктор не слышал ни единого слова, застывший на берегу под жутким впечатлением увиденного.

Кстати, барона нашли мертвым в постели с широко распахнутым ртом, как будто он и в самом деле кого-то звал на помощь.

Виктор засыпал с холодком в сердце. Вчерашний сон был пустым, непонятным и незапоминающимся. Что-то принесет сегодняшняя ночь?

…Медленно вышагивая по мягкому мшанику и нещадно ломая кустики созревающей голубики, Китсер посматривал по сторонам, чтобы не пропустить тропку, ведущую к небольшому лесному озерку. Там гнездились утки. Собаки, возбужденно поскуливая, то и дело срывались в заросли, разгоняя нахальных рябчиков. Позади топали трое телохранителей, создавая неимоверный шум, отчего барон морщился сильнее обычного. Ничего, возле озера есть густой ракитник, там можно оставить этих топтунов, чтобы не мешали, а самому пройтись по берегу. Может, косуля к водопою выйдет. Свеженину на кордоне мужики приготовят.

Как решил — так и сделал. Приказал парням оставаться на тропе возле уреза воды, а сам вместе с собачками углубился в молодой ельник, вплотную подступавший к заиленному берегу. Высокие сапоги спасали от росистой травы, поэтому Китсер не стал выбирать тропку, а пошел напрямки.

Внезапно спаниели сделали стойку и заворчали. Крупная дичь? Странно, почему не облаивают, а порыкивают? Одна из собак вдруг заскулила, подняла лапу, потом припала брюхом к мокрой траве. Вторая закрутилась на месте, жалобно посмотрела на хозяина и рванула куда-то в лес. Следом сиганул и первый пес.

— Джек! Белка! — крикнул озадаченный барон и скинул с плеча свой надежный «Зауэр». Ухо уловило тяжелое дыхание крупного зверя, находившегося в ближайшем подлеске. Ствол ружья вскинут, палец лег на курок. Чертово сердце, колотится как куропатка в силках.

Почему же не слышно треска валежника, сухих веток? Что за зверь такой?

Медведь. Огромная черная глыба с лоснящейся шкурой спешит к нему, сопит от усердия. Увидев Китсера, зверь остановился и легко поднялся на дыбы, резкими росчерками тяжелых опасных лап перед собой показал свои намерения.

— Доннер веттер! — прошептал Виктор, выбирая свободный ход курка. Бежать уже не получится. Догонит, тварь. А выстрел привлечет телохранителей. Впору себя ругать последними словами, что поддался мимолетному раздражению и оставил помощь в сотне метров отсюда. — Чего ты ждешь?

Внезапно он понял, что его смущало. От медведя жутко фонило в магическом диапазоне! Зверь просто светился багрово-желтой аурой, готовясь ринуться на барона. Шаг, еще один. Гулкий выстрел сотряс утреннюю тишину леса. Где-то захлопали крыльями взлетающие утки.

Кучно легшая дробь пронзила медведя, сгорая в иллюзорной фигуре — и ничего не произошло.

— Зря вы так, барон, — голос откуда-то сбоку заставил Китсера нервно дернуться и направить ружье на высокого человека в камуфляжном костюме. Молодой светловолосый парень спокойно стоял в десяти метрах от Виктора, опустив руки вдоль бедер. — Медведя лучше экспансивной пулей осаживать, иначе не остановить. Но моему фамильяру вы вреда не нанесете, а ваших людей я усыпил. Мы здесь одни.

— Назаров! — ухмыльнулся Китсер, нарочито медленно перезаряжая ружье. Медведь стоял спокойно, не делая попыток налететь и смять его своей дикой силой. — Надо же, какая встреча! Что же вы так по-разбойничьи решили со мной поговорить? Духу не хватает открыто подойти?

— Как аукнулось — так и откликнулось, — спокойно ответил Никита. — С вами только по-разбойничьи и разговаривать, барон. Не находите, что есть некая справедливость в том, что свою жизнь вы закончите в лесу?

— Ты о чем, щенок? — щелчок затвора, ружье готово к стрельбе. — Говори яснее.

— Мою мать убили в тайге по приказу вашего отца, — на лицо Никиты набежала легкая тень. Солнце спряталось в серой тучке, растекшейся над озером. — Сегодня я убью вас здесь.

— В своем уме? — ствол ружья направлен в грудь молодого волхва. — Ты глупец, Назаров, не там ищешь истинного врага. Отец никогда бы не причинил вреда женщине, да еще кормящей грудью. Это не по чести. Тебе преподнесли историю, замешанную на лжи.

— Китсеры причастны ко многим бедам моего рода, — Никита продолжал стоять спокойно, но пальцы уже «сплели» нужные скрипты, а медведь утробно зарычал. — Вы тоже решили продолжить дело предков. Этим и разочаровали меня. Похищение Андрейки Краусе я не прощу.

— А, вот в чем дело! — оскалился в веселой улыбке Виктор. — Но я не воровал ребенка. Мои руки чисты.

— Вы сотрудничаете с Папской Инквизицией, и у меня есть доказательство вашей причастности к похищению.

— Да черт с тобой, Назаров! — палец утоплен, раздается холостой щелчок.

— Говорю, не стоит! Я выношу свой приговор человеку, замаранному в преступлении против моего клана.

— Не там ищешь! Еще раз тебе отвечаю! Спроси своего тестя высокородного, кто подталкивал своих вассалов забрать у твоего деда «Изумруд»! Кто руководил поисками ребенка, чтобы им шантажировать Патриарха Назарова! Кто потом резко отказался от своих грязных делишек, навесив всех собак на Китсеров!

— Великий князь Меньшиков, — не дрогнув, ответил Никита. — Я об этом давно догадывался. Нетрудно сложить разрозненные факты в нужную картину. Впрочем, это не отменит моего решения.

— Не хочешь мстить своего родственничку? Трусишь? Боишься, что твоя красавица-жена глотку перережет за папочку? — оскалился барон и отбросил ружье. Рука метнулась к поясу, выхватывая нож.