Иван Магазинников - Сила крови [СИ]

Семен вышел из стены, оказавшись прямо передо мной. Можно было даже не спрашивать, слышал ли он наш разговор. Разумеется, подслушивал.

— Это что еще за идиотское правило? Почему нельзя встречаться с этими «леди» в вашем гребанном райском комплексе? Тут же, наверняка, и гостиница имеется с большими кроватями?

— Потом сам поймешь.

— Блядь, да вы что, сговорились все, что ли?! — не выдержал я.

— Эй-эй, остынь.

— Ты сказал, что ответишь на все мои вопросы. Итак, вопрос первый…

— Стоп. Кажется, тут кто-то хотел на свежий воздух? Вот там и поболтаем. Только сперва переоденься или накинь хотя бы халат. Не пойдешь же ты в город в таком виде, о великий Уборщик, давитель пауков и выноситель мусора!

— Видел мой бой?

— А то как же! Это было… очень забавно. И, кстати, поздравляю с первой победой.

Человек-призрак скрылся в рюкзаке. Но уже через секунду оттуда показалась его голова:

— И шампанское с собой прихвати. Можешь бутылку прямо в меня пихать. Буду впитывать за твое здоровье.

Я хотел, было, грязно подшутить над его этой фразой, но махнул рукой. Спрятал свой супергеройский наряд Уборщика под халатом, сунул в рюкзак шампанское и все свои «трофеи». Взвалил его на спину и вышел из номера для гладиаторов-новобрачных. То есть новобранцев.

«Надо будет и Драконыча на супергероистость проверить», — мелькнула запоздалая мысль, когда я закрывал за собой дверь…

— Ну что, и как тебе оно? — подал голос Семен. Едва мы углубились достаточно далеко в парк.

— Как мне что?

— Твой первый бой на Арене.

— Это было… занимательно…

— Да ладно, серьезно? Такое место, весь этот антураж: свет, камеры, зрители, враг напротив — и всего лишь «занимательно»? Эй, киборг с Альфа-Центавры, ты куда дел моего приятеля Уборщика?

Ну вот же доставучий, а!

Я закрыл глаза и мысленно вернулся назад на полчаса. Восторженные крики зрителей, слепящий свет, гулко звучащий голос ведущего, цепкий взгляд противника, устремленный мне в глаза, фальшивый песок арены под ногами…

Сердце гулко ударило под ребра от накативших воспоминаний. Безо всяких суперспособностей адреналин пошел по венам.

Ноги мои сами собой перетекают из стойки в стойку, а руки взлетают вверх, блокируя атаки противника. Гул сотни голосов сливается в песню неминуемой победы.

— Это было охуенно! — наконец, открыл я глаза, — Столько драйва и адреналина, что меня аж до сих пор потряхивает!

— Ага, — человек-призрак улыбнулся, — Очень напоминает и мои впечатления. А теперь расскажи мне про своего противника.

— Ну… быстрый, словно гадюка. Лупит и руками и ногами, и удар поставлен хорошо… не ожидал, что с «куклой» будет сложности…

— Да я не про это. Опиши его. Рост, телосложение. Как его звали. Азиат? Какие стили использует в бою?

— Эм-м-м…

Мне даже пришлось зажмуриться.

Быстро мелькающее перед глазами обнаженное тело. Удар грудью об арену. Стальные кулаки, ударяющие в мой блок, словно в стену. Испепеляющий взгляд убийцы…

— Цвет глаз? Особые приметы? Да во что хотя бы был одет?

— Да в одежду он был одет! В штаны или в шорты — мне было как-то не до разглядывания полуголых мужиков, — наконец, не выдержал я, — Меня там, вообще-то, пытались покалечить!

Семен сдался на удивление быстро и задал другой вопрос:

— Хорошо, задача попроще. Гости. На чем они сидели, чем занимались? Узнал кого-нибудь или, быть может, кто-то тебе особенно запомнился?

Я честно попытался вспомнить, но детали явно ускользали от моего внутреннего взора. Темные фигуры, восседающие не то на диванчиках, не то в просторных креслах. Или полуголые длинноногие, снующие между ними — но все какие-то безликие, без особых примет.

— Музыка? Оформление арены? Что говорил ведущий?

— Да орал что-то неразборчивое. У него микрофон был херово настроен — ни слова не разобрать. Ты вообще чего ко мне пристал, Каспер великовозрастный?

— Ты не помнишь. Только свои ощущения и эмоции, но никаких деталей. Ты сейчас сам до Арены добраться не сможешь, потому что ни хрена не запомнил, а столкнешься со своим бывшим противником нос к носу — и даже не узнаешь его.

— Бред какой-то.

— Скорее, ментальное воздействие на разум. Не веришь?

— Просто я был увлечен боем.

— У тебя в кармане женские трусики. Какого они цвета?

— Красного конечно! Нет… вишневого! Или черные?

— Леопардовые. Эта хрень действует на всех: бойцы, прислуга, операторы, зрители — покинув комплекс Арены, они помнят лишь, как там было офигенно. Яркие эмоции, азарт, драйв, вкуснейшие напитки и лучший в жизни секс. Но ни лиц, ни имен, ни любых других деталей — ни-че-го.

— А ты?

— Думаю, что это какое-то гормональное воздействие, потому что на меня-призрака оно не работает, только когда я в физическом теле. И те барышни, что оставили тебе свои телефоны, уже наверняка и забыли о своих сиюминутных слабостях. Попробуй позвони по любому из номеров, и будешь послан на три веселых буквы…

— На телеканал «ТНТ»?

— Хватит смотреть всякую гадость.

— То есть со свиданиями мне светит облом?

— Скорее всего они о тебе даже и не вспомнят, едва покинут стены комплекса. Конечно, самые старые и преданные клубу клиенты и гладиаторы сохраняют воспоминания, но это их особая привилегия, и как ты понимаешь, совсем не наша с тобой история.

Мда, походу, кинули меня с перепихоном, и не лобзать мне престарелых прелестей на шелковом дизайнерском белье.

— Вот вздумай ты сейчас пойти в полицию и наябедничать про некий нелегальный клуб с боями без правил и со ставками, где нюхают кокс и пялят элитных шалав по укромным уголкам. Или даже в свою Контору: много сумеешь им рассказать?

Я задумался и понял, что практически ничего.

Все мои воспоминания превратились в хаотичный набор эмоций и образов, словно я пытался воскресить в памяти давний яркий сон. Безумная пляска лучей прожекторов. Атакующий меня здоровенный черный паук. Вальяжно восседающие на тронах вокруг арены темные фигуры, испускающие разноцветный дым. Чарующая песня, разносящаяся эхом по залу. И волшебный песок под моими ногами, который можно увидеть, но нельзя коснуться.

Сердце мое снова заколотилось, а ноздри расширились, втягивая ночную прохладу. Шаги сами собой сделались четкими и упругими, словно подчиняясь внутреннему ритму слышимого лишь мне одному марша. Тело вытянулось тугой струной, готовое в любой момент взорваться водопадом ударов и блоков, отражая нападение.

Непривычное, но очень приятное ощущение, которое я был бы не против снова испытать.

— Расслабься, боец, — усмехнулся рюкзак за моей спиной, — А не то потом уснуть не сможешь.

— Как они это делают?