Иван Булавин - Проводник в будущее [СИ]

— Готов? — спросил Панцирь, кивая назад.

Я оглянулся. Высота седьмого или восьмого этажа, неслабо. А внизу река, даже отсюда видно, что течение быстрое, а извилистое русло создаёт водовороты. Плаваю я хорошо, да только здесь изо всех грести нужно будет, а я уже слишком слаб.

— Нет, — я испуганно посмотрел на Панциря. — Не смогу.

— Придётся, — грустно сказал он, а голос его почти сразу был заглушен прилетевшей снизу автоматной очередью. — Давай автомат.

Автомат я отдал, надеясь, что несколько магазинов в разгрузке на дно меня не утянут. Панцирь закрепил оба ствола на себе, после чего велел мне закрыть глаза. Я и закрыл. В момент прыжка подобравшиеся близко враги как раз открыли огонь, я почувствовал, как пули рвут землю около моей руки.

Падение было быстрым, я едва успел набрать воздуха в лёгкие, как погрузился в холодную воду. Архимедова сила пришла мне на помощь, через секунду моя голова показалась над водой, я открыл глаза и разглядел в пяти метрах от себя отчаянно барахтавшегося Панциря, которому приходилось гораздо труднее, поскольку на нём висел тяжёлый груз.

Быстрое течение относило нас в сторону, гора скоро скрылась из виду, теперь можно было и на берег выбираться, вот только как это сделать? Несколько раз кувыркнувшись и хлебнув воды, я снова показался на поверхности. Как раз в этот момент сильная рука схватила меня за воротник и потянула в сторону берега. Плыть пришлось совсем немного, скоро ноги нащупали дно, вот только идти было трудно, сильное течение продолжало стаскивать меня обратно.

На берег мы выбрались ниже по течению, проплыв за короткое время метров пятьсот. С обрыва по нам продолжали стрелять, но, кажется, не попали.

— Вставай, у нас мало времени, — странным голосом сообщил Панцирь, протягивая мне автомат.

Я вопросов задавать не стал, поднялся на ноги и потопал следом за ним. Мокрые ноги в кроссовках разъезжались на прибрежной гальке, но даже так у нас получилось быстро скрыться среди деревьев.

Мы прошли около километра, когда я начал замечать, что с идущим впереди Панцирем что-то не так. Он шёл медленно, с трудом выбирая путь, теперь его начало шатать. Ранен?

— Ты ранен? — спросил я негромко.

— Убит, — глухим голосом ответил он.

— Не шути так, — испуганно проговорил я.

— Времени мало, чем дальше уйдём… — он сморщился от боли, только сейчас я разглядел, что вся правая половина куртки у него пропиталась кровью.

— Надо тебя перевязать, — немедленно заявил я, но он только махнул рукой.

— Не поможет, кровотечение внутри. Немного осталось. Сейчас ещё пройдём и…

У меня от его слов буквально похолодело внутри. Твою мать! Человек шагает по лесу и спокойно рассуждает, что сейчас умрёт, надо только отойти подальше.

Хватило его ещё на пару километров. Потом он остановился на небольшой поляне и сбросил с плеча рюкзак. Начал расстёгивать разгрузку, но она не поддалась слабым пальцам. Опираясь на автомат, он медленно опустился на землю.

Я сел рядом, разрываясь от желания помочь. А помочь было нечем, то, что он умирает, было свершившимся фактом. А я стою рядом, как последний идиот и ничего не делаю.

— Слушай сюда, — его голос был всё тише. — Идёшь на север, никуда не сворачивая, погоня ещё не отстала, старайся не попадаться. К завтрашнему вечеру упрёшься в реку, маленькая речка-переплюйка, течёт с востока на запад, иди по течению, выйдешь к деревне. Там живут нормальные люди. Купишь у них еды, немного отдохнёшь, только богатства не свети особо. Попробуй проводника нанять, может, получится. Карта в планшете, непромокаемый…

Он откинулся назад и слабеющей рукой начал отцеплять флягу с пояса. Я помог ему и поднёс горлышко ко рту. Сделав пару скупых глотков, он продолжил:

— Автомат возьми мой, он лучше, и все патроны, ничего не бросай. Гранаты… тяжело, но надо, там, если что, сменяешь на еду. Разгрузку тоже возьми, удобнее будет. Адреса схронов у тебя.

Я молчал, совершенно не представляя, что можно сказать.

— Не надо ничего говорить, — сказал он, видимо, уловив моё настроение. — Я и так знаю. Ты, Денис, хороший мужик, прошу только об одном, доберись до Башни. Тогда и я не зря погибну.

— Доберусь, — ответил я, понимая, что обещаю невозможное. — Обязательно доберусь, ты только…

— Передай Наде… — он смотрел на меня невидящими глазами. — Что я её…

Речь его оборвалась на полуслове, голова повернулась на бок, а глаза остекленели окончательно. Я, уже не сдерживаясь больше, тихонько заскулил. Не знаю даже, кого мне сейчас больше жалеть, его или себя. Почему?!! За что?!!

Всхлипывая и давясь слезами, я начал расстёгивать разгрузку, почти вся кровь впиталась в куртку, а несколько небольших пятен можно отстирать потом. Надел её на себя, взвалил на плечи рюкзак, взял его автомат, действительно, почти новый, а магазинов с патронами теперь полтора десятка, ещё, кажется, россыпью есть. Две гранаты, одна его, вторая моя, трофейная.

Теперь встал вопрос, что делать с телом? Надо закопать или сжечь, нехорошо оставлять на поругание. С другой стороны, нас ищут и найденную могилу всё равно раскопают, чтобы убедиться. С третьей стороны, лопаты у меня нет, и выкопать что-то глубже десяти сантиметров я вряд ли смогу, тем более, в лесной почве, пронизанной корнями.

От раздумий меня отвлекли голоса в лесу, они приближались, погоня никуда не делась, они старательно прочёсывали лес. Подхватив вещи, я ринулся в чащу, оставляя тело боевого товарища на поругание. Ему, конечно, уже всё равно, да только я от этого не перестал себя предателем ощущать. Отсюда начинался подъём, я стал карабкаться по склону, как раз тогда, когда на поляну вышли преследователи.

Мне хватило сил, чтобы подняться на вершину небольшого холма, вот только там я окончательно выдохся. Ноги отказывались идти вперёд, поэтому я просто развернулся и вскинул автомат, для устойчивости опираясь на дерево.

Преследователи, которых было довольно много, вертелись на поляне и отчего-то не торопились меня догонять. Я расслышал громкие раздражённые реплики:

— Ищите!

— Должен быть здесь (знают, что Панцирь был не один).

— Вот, смотри, автомат нашёл!

— Он точно мертвый, вон, сколько крови натекло.

— Тело ищите, здесь где-то…

Дальнейшее я не расслышал, тело ведь там, чего они не видят? Или им моё тело нужно. Уже разворачиваясь, я с досадой вспомнил, что оставил на теле пистолет. Он его придавил собой, вот я и не вспомнил. Отличная штука была, теперь вот каким-то оборванцам досталась. Или не досталась, раз они тело не нашли. Зато теперь у меня два ножа, только толку с них нет. Надо будет один сменять на что-то, хотя, кому он нужен?

В голову полезли совсем неуместные мысли, они не нашли тело, потому что Панцирь, возможно, выжил, пришёл в себя и успел отползти подальше. Нет, не мог, точно ведь мёртвый был. Хотя, я ведь не врач. Всякое бывает. А я его бросил. И даже вещи забрал. Отмахнувшись от назойливых мыслей, я отправился дальше.