Иван Булавин - Проводник в будущее [СИ]

Полицейские переглянулись. Мысль у них была одна, вот только не каждый день им попадаются психи с пистолетами, которые к тому же по макушку залиты кровью, а кроме того у них ещё странное дело с исчезновением человека. А этот псих откуда-то знает о нём.

В итоге ему поверили. То есть, конечно, не поверили, слишком уж невероятные вещи он говорил, но меры принимать пришлось. Полицейские, решив на всякий случай перестраховаться, позвали медиков, а те отнеслись к вопросу серьёзно. Через полчаса прибыла ещё одна машина, из которой вышли трое в жутковатого вида скафандрах, пригодных, самое малое, для работы в облаке нервно-паралитических газов. Панциря положили в просторный полиэтиленовый «гроб» с системой очистки воздуха, а потом отнесли в машину. Попутно они продезинфицировали место в радиусе десяти метров, обдав всё каким-то белым паром. Дезинфекции подверглись и люди, контактировавшие с ним, которых в итоге тоже забрали с собой. Даже пистолет с земли подобрали и, также облив дезраствором, положили в отдельный кулёк. Лёжа в машине, Панцирь наконец позволил себе расслабиться и сам не заметил, как заснул…

— Вы понимаете, Александр Михайлович, что всё, сказанное вами, звучит, как лютый бред? — задумчиво спросил немолодой человек в гражданской одежде, в очередной раз бравший у него показания. Инфекция не подтвердилась, поэтому он был одет только в больничный халат и медицинскую маску.

— Понимаю, — Панцирь кивнул. — Но также понимаю и то, что меня до сих пор не отвезли в дурдом, держат здесь и регулярно допрашивают, пытаясь установить новые факты. С психами так не поступают, а значит, есть в моих показаниях нечто такое, что вы не можете объяснить, так?

Человек в маске кивнул.

— Например, это, — Панцирь вынул руки из-под одеяла и показал предплечья. — Медики уже высказались? Я помню, как они попытались мне капельницу воткнуть. И то, что Холодов в самом деле бесследно исчез, а камера наблюдения это подтвердила. А ещё, надо полагать, наличие у меня молодого двойника. Кстати, как он там поживает?

— Нормально поживает, мы о вас ему пока не говорили.

— Привет передавайте, — Панцирь как-то неоднозначно хмыкнул. — А насчёт сказанного мной, вам решать. Понимаю, вам бы больше всего хотелось отправить меня в психбольницу и забыть, но приходится реагировать. Всё, что я рассказал, — истинная правда, всех подробностей я знать не могу, в науках не силён, но у вас теперь есть уникальный шанс всё переиграть, осталось только им воспользоваться.

— Хорошо, — человек в маске закрыл ноутбук, в который забивал показания Панциря, одновременно записывая их на диктофон. Потом встал и направился к выходу. — Мы попробуем что-нибудь сделать.

Панцирь откинулся на подушку.

— Всего доброго, Александр Михайлович, — сказал человек в маске, не поворачивая головы, — мы сейчас ждём кое-каких результатов, после чего с вами обязательно свяжемся.

Ушёл он, впрочем, недалеко. В соседнем кабинете, откуда было хорошо видно больничную койку за стеклом с односторонней прозрачностью его ждали двое. Один из них носил белый халат, но на медика походил мало, скорее, это был учёный. Вторым был грузный немолодой мужчина с абсолютно лысой головой, лицо его было нездорового красно-фиолетового цвета, опухшим и с мешками под глазами, казалось, инсульт уже на подходе. Протерев пот со лба белым платком, он повернулся к остальным и, видимо, на правах старшего, задал вопрос:

— Что делать будем?

— Если моё мнение интересно, — сказал «учёный», — то этот человек говорит правду. Не знаю, как такое возможно, но все факты указывают на это.

— А точнее?

— Пожалуйста, — откликнулся тот. — Начнём со странных наростов у него на руках. Это очевидные следы мутаций, я поначалу надеялся, что это какая-то хитрая фальсификация, но нет, кусочек, отпиленный от хитиновой пластины, тоже содержит ДНК и ДНК эта его, Александра Державина. Теперь о двойнике, том самом, что сейчас служит в армии по контракту. Мы провели анализ, так вот их геном почти совпадает. Так бывает у однояйцевых близнецов, но тут, как вы понимаете, случай не тот, разница в возрасте в пятнадцать лет, а если брать возраст биологический, то ещё больше. Наш объект жил отнюдь не в тепличных условиях.

— Вы сказали «почти»? — уточнил человек, проводивший допрос, он уже избавился от халата и маски, а теперь сидел на жёстком стуле и пил из большой кружки давно остывший чай. — То есть, какое-то отличие у них всё же есть?

— Отличие микроскопическое, мы сейчас работаем, но думаю (и вряд ли ошибаюсь), что именно этот участок генома отвечает за хитиновые наросты на его руках.

— Может, клон? — спросил старший, достав из кармана пузырёк. Повозившись с пробкой, он вынул маленькую белую таблетку и положил себе под язык. — Тогда ведь уже были нужные технологии.

— Технологии были, — согласился консультант, — вот только клоном в этом случае будет младший двойник, а старший окажется прототипом, это больше похоже на правду.

— Ну, и? — хором спросили оба.

— Но тут есть другая проблема, опровергающая такую удобную для нас теорию клонирования. Его родители живы, а также имеется медицинская карта, что прослеживает здоровье Александра Державина от самого рождения и до наших дней, а взятый у них анализ говорит, что они действительно его родители, папа и мама, и никак иначе. Понимаете?

Старший покачал головой.

— Допустим, они сначала естественным способом родили его, — терпеливо объяснил учёный, тыкая пальцем в сторону окна. — Потом некие неизвестные нам люди в возрасте примерно пятнадцати лет взяли у него образец ДНК и сделали клона. Клона, кстати, должна была выносить та же мать, иначе это было бы заметно. Но этого не может быть, поскольку тут мы упираемся в возраст.

— А что не так с возрастом? — спросил старший.

— Тогда получается, что прототипа они родили в возрасте девяти и десяти лет соответственно. Такого не бывает. Это именно Державин, он именно прибыл из будущего, и нам попался дорогой подарок, которым следует воспользоваться.

— Кстати, пробили его пистолет, — как бы сам себе сказал человек, проводивший допрос.

— И что? — с интересом поднял голову старший.

— Нашли, на складе в Московской области, понимаете, не такой же, а тот же самый, мы даже микроструктуру металла изучили, все трещины на месте, только его экземпляр старше.

— Хорошо, — резко выдохнул старший, видимо, таблетка подействовала, и ему полегчало, он даже немного улыбнулся и расправил плечи. — Вы, Семён Семёнович, можете быть свободны. Пока. Когда нам снова понадобится помощь по вашей части, мы вас вызовем. А мы с Павлом Алексеевичем ещё потолкуем.

Учёный встал и, откланявшись, покинул комнату. А Павел Алексеевич повернулся к своему коллеге и спросил: