Евгений Щепетнов - Поводырь

— Догнали? — спрашиваю чисто ради вежливости. На самом деле мне плевать — догнали они, или нет. Меня больше интересует человек, который сейчас осматривает трупы степняков. Я просто-таки чую, как от него тащит магией. Сильный колдун. Надо его срочно валить!

Человек внимательно осмотрел трупы и повернулся к нам, обводя взглядом площадь, сейчас заполненную всевозможной челядью и бойцами, которые служат Конто. Кстати — маловато бойцов. Можно сказать — в обрез. Едва хватит, чтобы прикрыть стены. А если навалятся всей мощью…нет, не удержим. Вырежут нас, как баранов.

— Людей мало — говорю я Кендалу тихо, впрочем, как и всегда — не удержим.

— Знаю — так же тихо отвечает Мастер — Набираю наемников. Скоро сами к нам побегут, увидишь. Как только Степь встанет на пороге — все сюда побегут. Будем пускать с условием, что встанут на защиту стен.

— А горожане? Дети, женщины?

Кендал посмотрел на меня тяжелым взглядом, потом вздохнул и ответил:

— Всех не уместим, ты же понимаешь. Ни припасов не хватит, ни места. Сейчас закупаем продовольствие, с завтрашнего дня начнут возить караванами. Я заслал в город дельных ребят. Говорят — цены выросли. В полтора-два раза.

— Идиоты… — сплюнул я — Скоро и так бросят! Или степняки разграбят! Жадные твари.

— Жадные. А что поделаешь? — пожал плечами Кендал — Кстати, твой Максим очень хорош. Умный парень. И могучий. Я даже не знаю — смогу ли с ним сладить.

— Если без меча — не сможешь — не задумываясь ответил я, и тут же спросил — Что за тип там, у трупов? Это маг.

— Знаю — Кендал чуть поджал губы — Кто такой не представляю. Инквизиторы мне не сказали, он сам не представился. Наместник тоже ничего не сказал. И кстати — когда наместник уезжал, этот тип остался здесь. С ним его не было. Темная личность.

— Убирать его надо. Он опасен. Возможно — опаснее всех вместе взятых инквизиторов. Кстати — их осталось двое.

— Ты? — поднял брови Кендал.

— Я. Он девчонку насиловал, пытал. Тварь.

— Все они твари — Кендал бросил неприязненный взгляд на двух инквизиторов, которые подошли к неизвестному магу и о чем-то с ним говорили — Ничего хорошего от них не видел! Где инквизиция — там беда.

— Моя проблема. Не думай о них. Считай, их нет — шепчу я, и повернувшись, иду к складу. Сделал несколько шагов, и вдруг замечаю двух девушек, которые сидят возле трупа наместника. Чернокожая и белая, как снег. Только сейчас их разглядел вблизи, и невольно удивился — ну до чего же красивые! Чернокожая — не такая, как на Земле. Те, что мне на Земле встречались, были толстогубыми, с пористой кожей, и почему-то в большинстве своем толстозадые, и вообще отягощенные лишним весом. Видимо, не везло — видел же я на картинках в инете черных девушек очень красивых, и даже с голубыми глазами. Но вот не попадалось таких, и все тут. Даже желание не возникало с такой переспать. А тут…черты лица тонкие, кожа гладкая, иссиня-черная. И глаза…не голубые, но…серые, прозрачные, как слеза. И фигура — вот это фигура! Как выточенная из черного камня! Крепкие, стройные ноги, круглый зад, небольшая, явно твердая грудь! Да…умел наместник выбирать себе наложниц.

А вообще странная раса. Они черные, как антрацит, но лицо как у европейки! Вот если взять какую-нибудь итальянку, или испанку (только не толстую!), да покрасить ее из краскопульта — вот и получится такая девица.

Вторая — удивительно на нее похожая, только белая, как снег. Даже волосы белые. Я вначале подумал, что альбиноска — но глаза не красные. У альбиносов красные глаза, а у этой — тоже серые, как и у черной соратницы. Фигура, грудь, черты лица — копия черной.

Может сестры? Но как так может быть? Эта негатив, а та — позитив. Нет, скорее всего подобрал по своему вкусу — не слишком высоких, не низеньких, красивых так, как он это понимал. А понимал наместник правильно. Его вкусу можно только позавидовать.

Девушки были одеты только в набедренные повязки и перевязи на груди. Ну и на ногах босоножки, с кожаными ремешками опутывающими голени до самых колен. Богатые босоножки, выкрашенные золотом. И ошейники их были тоже золотыми. Или позолоченными. Волосы короткие, как и положено рабыням, но почему-то женщины с короткими волосами мне всегда нравились больше чем пышноволосые. Сам не знаю почему. Даже лысые как бильярдный шар — и те меня возбуждали свыше меры. Когда видел таких, так и хотелось погладить их по гладкой черепушке…ммм…

И вот — стоят две моих так сказать мечты, и льют слезы над трупом своего бывшего хозяина! Хмм…интересно, кому они сейчас принадлежат? Кому достанутся? Эти рабыни — собственность покойного наместника, так что…все его имущество должно перейти к наследникам. А кто наследники? Его Клан. А кто был его кланом? Конто! Он же стал наместником Конто! И в момент смерти им и оставался! А значит…значит эти две девицы принадлежат мне!

Я тут же разворачиваюсь и возвращаюсь к удивленному Кендалу. С минуту излагаю мою версию вступления в наследство имуществом покойного наместника, потом Кендал с минуту глядит на меня с выражением полного непонимания, затем непонимание переходит в удивление, удивление — в смех. Я не впервые вижу, как Кендал смеется, но это бывает так редко, что все такие случаи можно пересчитать по пальцам. В общем — событие.

— Ты хочешь этих двух девок? — он все еще улыбается, не обращая внимания на недовольные взгляды инквизиторов — Да забирай! Я изложу инквизиторам твою версию наследования. Официально это Я сейчас наследник наместника! Это если следовать твоей версии…хе хе. Я пришлю их к тебе. Куда прислать?

— Знаешь…а выдели мне апартаменты Альгиса — хмыкаю я — То есть мои апартаменты. Я там буду жить. А они будут мне прислуживать.

— Твои? — хмурится Кендал — Опасно. Заподозрят.

— В чем? В том, то ты самодур, и раздаешь апартаменты кому ни попадя? Кстати сказать, не больно-то они и шикарные. Папаша меня не любил, так что загнал в дальнее крыло. Потому никто не удивится, что ты эти самые апартаменты отдал кладовщику.

— Хорошо. Тогда я пришлю слуг, чтобы тебе подготовили комнату. И…этих девок. Представляю, какие будут рожи у инквизиторов, когда я их обрадую вестью, что рабынь наместника отдал уроду-кладовщику!

***

— Я — Анга — это чернокожая.

— Я — Авита — это белая.

— А я…я Тихий!

Улыбаюсь девицам как можно более ласково, от чего они содрогаются и едва не падают в обморок. Ну да, страшен! Но ведь не страшен, страшен, страшен! Чего придуряться-то?!

— Наведите здесь порядок. Вытрите пыль, смените белье в постели, и принесите с кухни что-нибудь поесть.

Стоят, растерянные, кулачки к груди прижали. И чего я такого приказал? Чего застыли-то?

— Господин…мы не умеем! Нас не заставляли работать по хозяйству!