Иван Булавин - Хромой

Капитан, яростно заревев, начал гонять матросов. С палубы убрали всё лишнее, канониры отправились к орудиям, юнги носились с пороховыми зарядами для пушек. А та часть команды, что не требовалась для артиллерийской дуэли, поднимала из трюма знакомые продолговатые ящики. Тут же, на палубе, их вскрывали, после чего полтора десятка матросов, видимо, те самые снайперы, о которых говорил боцман, нагребли себе полные карманы дефицитных патронов. Скоро здесь станет жарко. На всякий случай, я тоже сбегал в каюту и вооружился. Дробовик мой был исправен, а патронов набиралось две с лишним сотни. Дальнобойность у ружья меньше, чем у винтовок, но на ста метрах кого-нибудь достану, это точно. Да и картечь своё возьмёт.

Вражеский корабль был больше нашего, да и пушек у него было с запасом. Ничего хорошего нам такой бой не сулил, артиллерийская дуэль будет происходить до тех пор, пока один из кораблей (или оба сразу) не превратится в щепки. И работа снайперов этого никак не изменит, абордаж не состоится, но разбитому кораблю от этого не легче.

С вражеского корабля выстрелили один раз холостым, а потом ещё что-то просигналили флажками. Но капитан бросил несколько отрывистых фраз, я их не понял, но по интонации было ясно, что он прямо и недвусмысленно предлагает врагам пойти в пеший эротический путь.

Корабли сближались, следуя параллельными курсами и постепенно сбрасывали скорость. Как только борта встанут напротив, начнётся обмен ядрами, в плюсе окажется тот, у кого больше стволов и более расторопные заряжающие. Меткость канониров тут ни к чему. С расстояния в пять метров промахнуться невозможно.

Но ещё до этого, команда стрелков, среди которых был и я, залегла на верхней палубе и открыла огонь по абордажной команде, что уже готовилась к нападению. Я ещё отметил, что людей у них поболе, да и настроены они решительно. Большинство матросов нашего корабля я с большим трудом представлял в рукопашной схватке. Треть из них в моём мире была бы уже пенсионерами.

Тут раздались выстрелы. Парни, что взяли винтовки, оказались отличными стрелками, несмотря на качку обоих судов и приличное расстояние, они очень эффективно отстреливали вражеских бойцов. Я в бинокль отлично видел, как те падают, более того, каждая пуля пробивала по два-три тела. На палубе корабля противника собралось полторы сотни головорезов с холодным оружием и крюками. Сейчас среди них начиналась паника. Они пытались спрятаться, но места для всех не нашлось. Были у них и мушкеты, но это оружие ближнего боя. Там эффективная стрельба хорошо если на пятьдесят метров, а прицельная и вовсе метров на десять. Если успеем до столкновения ополовинить «группу захвата», то шансы у нас будут.

Дождавшись подходящего расстояния, я тоже выстрелил. Кажется, даже в кого-то попал, пули двенадцатого калибра, даже задев по касательной или попав в конечность, гарантированно выведут бойца из строя. Следующие два выстрела картечью, и снова попадание. Перезаряжать пришлось ещё быстрее, чем во время охоты на пятнистых котов. Да и остальные стрелки не отставали, когда корабли приблизились друг к другу на расстояние пушечной дуэли, каждый успел выстрелить по два десятка раз. Абордажная команда противника основательно поредела, по палубе ползали раненые, теперь они уже не смогут захватить наш корабль.

Впрочем, это ведь не простые пираты, очень может быть, что наш груз их не интересует, тогда они нас просто потопят и спокойно отправятся дальше. Но, как бы то ни было, а помирать без сопротивления не хотелось. Я продолжал стрелять, пустые гильзы валялись под ногами, и собирать их не было никакого смысла.

Тут корабль содрогнулся от одновременного залпа всех пушек. Я едва не выронил ружьё. Весь борт окутало дымом, а через секунду ударили пушки противника, выбивая из нашего несчастного судна щепки. Не завидую я тем, кто сейчас на орудийных палубах, борт судна, будь он трижды толстым, ядро не остановит, остаётся только уповать на удачу и стараться задавить пушки противника своим огнём. Сейчас там носятся «пороховые мартышки» таская заряды из погреба к орудиям, периодически кого-то из них разрывает ядром на куски, но остальных это не останавливает. Канониры остервенело забивают ядра в стволы, стараясь успеть сделать это раньше противника.

При этом абордажная команда врага всё же решила рискнуть и пошла в самоубийственную атаку, оставалось их ещё довольно много, а потому решили напасть. В нашу сторону полетели кошки с верёвками, уцепились за борт, и по ним стали карабкаться пираты. Ещё несколько перебрались обезьяньим образом, на лианах… то есть, на верёвках. Очередной залп ещё сильнее проредил ряды нападавших, но теперь, пользуясь близкой дистанцией, выстрелили и они, положив несколько наших. После этого стрелять стало бесполезно, на палубе закипел рукопашный бой. Стрелки, впрочем, продолжали эпизодически стрелять. Врага было хорошо видно, на голове у каждого имелась белая повязка, понятно, в таком дыму отличить своих от чужих сложно.

Когда все окончательно перемешались, парни стали бросать винтовки и вынимать сабли, спрыгивая вниз, в общую схватку. Спрыгнул и я, только с ружьём расставаться не спешил. В отличие от мушкета, оно было достаточно лёгким, чтобы удерживать одной рукой, а стрелять, положив на предплечье другой.

Тут же оно спасло мне жизнь, когда высокий могучий пират в белой повязке кинулся на меня, широко замахиваясь короткой саблей. Заряд картечи в грудь отбросил его на три метра, а следующий патрон разнёс голову его компаньону, что следовал за ним с топором.

Перезарядиться я не успел, на меня кинулся тощий вертлявый молодой парень с кинжалом и крюком. Первый удар я отвёл стволом ружья, а второй отбил клинком тесака. Отбил удачно, удар пришёлся прямо по тонкому запястью, рука с кинжалом упала на палубу, а однорукий пират с воем откатился подальше.

Постепенно, наша сторона начала одолевать. Зря я так думал о пожилых матросах, многие из них сейчас рубились с яростью берсерков, с ног до головы залитые своей и чужой кровью. Я прекрасно понимал, что фехтовальщик из меня плохой, поэтому постарался держаться в стороне от схватки, стреляя из ружья в наиболее удобную цель. Таким образом мне удалось положить шестерых пиратов, а потом внезапно стало не в кого стрелять, враги закончились, матросы сейчас добивали раненых.

Но это было ещё полдела. Главным было то, что во время рубки на палубе орудия продолжали стрелять, корабль то и дело сотрясался от попаданий, облака белого дыма застилали всё поле боя, как знать, возможно, после такой победы мы просто потонем от множества попаданий.

Само собой, такое безобразие следовало немедленно прекратить самым решительным образом. Наша команда резво сгруппировалась и начала перебираться на корабль врага, благо, оба судна стояли почти впритирку. Прыгнул туда и я, стараясь при этом не потерять ружьё. На палубе почти никого не было, нескольких матросов порубили в считанные мгновения, а потом настал наш черёд отвоёвывать трюмы.