Денис Кащеев - Астральный гамбит [СИ]

— Никак нет, господин подполковник! — ответила между тем барону Воронцова.

— Никак нет, господин подполковник! — предпочел вторить ей я.

— Речь о вызове, который, молодая графиня, вы изволили бросить летом молодому князю и который молодой князь имел честь принять, — не стал ходить вокруг да около фон Таубе. — О смертном поединке — из квоты, что сберегла ваша семья, сударыня. Несмотря на то, что все формальности были соблюдены, майор Алексеев постановил отложить дуэль на неопределенный срок — немало вас, очевидно, сим разочаровав. Что ж, кадеты, у меня для вас добрая новость! Решение майора Алексеева отменено, и ваш поединок состоится! Милостивая государыня, милостивый государь, время завтра на рассвете вас устроит?

в которой я ищу выход

— Я не догоняю, у них тут образовался излишек успешных кадетов? — ошарашенно пробормотал я уже в коридоре.

— Все сложнее — и одновременно проще, — хмуро выговорила Милана. — Я ждала чего-то подобного.

— Ждала?!

В этот момент сзади, со стороны приемной фон Таубе, послышались торопливые шаги. Мы с Воронцовой обернулись: нас догонял Корнилов. Лицо офицера выражало странную смесь растерянности и решительности — вот так вот, одновременно.

— Молодая графиня, молодой князь, позволите задержать вас еще на минуту? — осведомился он, приблизившись.

Формально преподаватель обращался к нам обоим, но смотрел при этом он в основном на мою спутницу. Так что она ему и ответила, церемонно кивнув:

— Разумеется, господин есаул.

— Буду краток, — заявил Юрий Константинович. — Я в Первопрестольной человек новый, и в ваших московских делах пока разбираюсь плохо. Но побери меня дух, если сия дуэль — не последнее, что сейчас нужно Федоровскому корпусу!

— Не могу с вами не согласиться, господин есаул, — степенно проговорила Милана.

— Так за чем же дело стало? — свел брови к переносице Корнилов.

— За решением господина подполковника, нет? — прищурилась на это девушка.

— Не знаю, какая муха укусила барона, — буркнул преподаватель. — Но вы, сударыня — и вы, сударь, — покосился-таки офицер на меня, — надеюсь, вы не намерены и впрямь завтра драться?

— А у нас что, есть выбор? — изобразила удивление Воронцова.

— Выбор всегда есть. Молодая графиня, я понимаю, что вы не можете отозвать вызов… Но свяжитесь с отчимом! Пусть граф Анатолий аннулирует свое разрешение на дуэль! Для него в сем поступке не будет ни толики бесчестия, а ваша просьба останется конфиденциальной!

— Благодарю за совет, господин есаул, — сухо произнесла Милана. — Но боюсь, вы и в самом деле не понимаете московских раскладов. И если это все, что вы хотели сказать — с вашего позволения, я пойду. Мне нужно готовиться к завтрашнему поединку.

— Но сие же сущее безумие! — всплеснул руками Корнилов.

— Вы совершенно правы, — пожала плечами девушка. — И что теперь?

На это у Юрия Константиновича достойного ответа не нашлось.

— Ну, что будем делать? — спросила у меня Воронцова, когда мы вышли из здания и двинулись по аллее к казармам.

— А почему бы тебе и в самом деле не обратиться к отчиму? — неуверенно осведомился я. — Как предлагал есаул?

— И ты туда же… — скривилась Милана. — Да он сам за всем этим и стоит!

— Кто? — не понял я. — Корнилов?

— Граф Анатолий!

— В смысле — граф Анатолий?

— Для него партия беспроигрышная. Если я погибну — он официально станет главой рода. А если одержу победу — разделит славу, как мой законный опекун. Так что наверняка это он и надавил на фон Таубе — больше некому!

— Ну и нравы у вас, у Воронцовых… — ошеломленно пробормотал я.

— Какие уж есть! И потом, он не урожденный Воронцов! Это фамилия моей покойной матери — женившись на ней, отчим присвоил родовое имя! Так же он и наш титул заполучил! А еще говорят, что это дамы добиваются своего через постель!..

— Ясно… — обронил я. — Ну что ж, тогда придется завтра сразиться.

— Ты так спокойно об этом говоришь? — вздернула брови Милана. — Ну, добро…

— А что такого? Ну, выйдем, постучим друг другу в щиты на потеху фон Таубе. Обещаю без нужды одежд с тебя не срывать, — ухмыльнулся я, вспомнив свой последний — он же первый — опыт магической дуэли.

— Какое там «постучим в щиты»?! — взвилась девушка. — Ты правда не понимаешь? Это смертный поединок! Других в родовой квоте спокон веку не было! Так что живым с ристалища всяко уйдет только один из нас! Второй погибнет — в этом, к дýхам, смысл!

— Ну… — рассеянно протянул я, и в самом деле только теперь осознав всю глубину задницы, в которой мы оказались. — Если так… Если так, придется тебе отозвать вызов! — нашлось, впрочем, тут же решение — как мне показалось, очевидное.

— Вообще не вариант, — мотнула головой Воронцова.

— Это почему же?

— Отозвать вызов, после того, как тот был принят — полное бесчестие. Ни один уважающий себя дворянин в Империи после этого не подаст мне руки — по крайней мере, публично. Манники разбегутся, как тараканы. Друзья семьи отвернутся. Из корпуса, может, сразу и не отчислят, но отношение будет хуже, чем к прокаженной! А закончу учебу — ни в один самый захудалый полк меня не возьмут. Разве что в земскую полицию смогу устроиться — и то если только на самое дно, письмоводителем. Да и это вряд ли.

— Дикость какая-то… — нахмурился я.

— Почему дикость? — непритворно удивилась Милана. — Нормальное отношение к человеку без чести и достоинства. В Чухляндии разве не так?

— Далась тебе эта Чухляндия! — буркнул я.

— Так что отменить вызов — не вариант, — повторила девушка. — Придется сдавать назад тебе! — заявила она затем.

— Мне? В смысле, дезавуировать свое согласие? — уточнил я.

— Ну да.

— А это, типа, не бесчестие?

« Абсолютно то же самое, сударь, — встрял Фу. — Что вызов отменить, что согласие — последствия одинаковы ».

— Бесчестие, — не стала отрицать и Воронцова. — Но, в отличие от меня, у тебя останется соломинка, за которую можно будет уцепиться.

— И что же это за соломинка?

— Не «что», а «кто». Я.

— Поясни.

— Если рухну я, ты мне уже никак не поможешь. Извини, но, кроме громкого титула, за тобой вообще ничего не стоит — ни имений, ни денег, ни связей. Пробиваться в жизни тебе предстоит практически с нуля. Море маны, конечно, неплохое подспорье, но этого мало, чтобы еще кого-то на буксире за собой тащить… А вот если изгоем окажешься ты, я смогу подставить тебе плечо. Пристроить при себе. Загубленной репутации тебе это, конечно, не вернет, но без куска белого хлеба с икрой не останешься.

— И кем пристроишь? — без малейшего энтузиазма усмехнулся я. — Элитным «бурдюком»?

— Вот только не начинай, а? Зачем «бурдюком»? Скажем, телохранителем — на первое время. А потом, может, вырастешь до начальника службы безопасности. Должность это не публичная, зато ответственная, кого попало на нее не поставишь…