Дмитрий Ра - Константин Киба: Превосходство Неодаренного [СИ]

Ох, все мышцы болят. Но не от ран, а от ночных приключений. Это кажется только, что красться легко. Нужно находиться в постоянном напряжении. А для такого тела это большая нагрузка. Еще и воспоминания о тесных приключениях со стариком вызывают тошноту.

Замечательно, первый хранитель. Самое время об этом подумать.

— Что ты у него спрашивал? Ты записал ваш разговор на телефон? Кто его заслал?

Качаю головой.

— С вашего позволения, я набью себе цену, до того, как вы услышите запись нашей с ним… милой беседы. Просто хочу сказать, что если бы не я, он мог бы еще долго сливать информацию на сторону. Уверен, вы с достоинством и честью мудрого человека оцените то, что я сделал для вашей семьи, Мацуо-сама.

Слегка кланяюсь.

Твоего ж ящера за хвост. Как же холодно. Уже пяток на каменном полу не чувствую. Всеми силами стараюсь не трястись. Вижу, как Хидан напрягается. Очень сильно напрягается.

— Т… ты…

— Ото-сама, — неожиданно подает голос Акане.

— Знаю, дочь моя. Знаю.

И я знаю. Долг крови, чести. Или что-то подобное. Очень полезная вещь. Особенно для тех, кто этим умеет пользоваться. Для таких, как я.

Заходит мужчина в черном, отдает мой телефон Хидану. Тот недолго ковыряется в нем, включает последнюю запись. Я там немного удалил лишнего, оставил только самое интересное.

Слышится тихий… хриплый голос дворецкого. Хидану приходится прислонить телефон к уху, но я все слышу прекрасно.

— Нет… нет… не надо… больше не надо… умоляю… прошу…

Хидан вздергивает кустистые брови, ставит на паузу:

— Как?

Смотрю ему в глаза и сдерживаю мочевой пузырь. Второе намного сложнее.

— Что как?

— Он — филзели. Развязать им язык почти невозможно.

Улыбаюсь посиневшими губами:

— Могу научить. За достойную оплату, конечно же.

Акане не выдерживает:

— Киба-кун, ты… предлагаешь?..

Смотрю на нее. Вот ведь наивная девчонка.

— Да, я предлагаю клану Джунсиначи свои услуги за деньги. Разве это плохо?

Хидан вмешивается:

— Помолчи, дочь моя. Ответь на вопрос. Как ты это сделал? Я не настолько наивен, чтобы поверить, что можно развязать язык Филзели, тренируясь на котах.

— Может вы меня хотя бы одеялом накроете, Мацуо-сама? А то ведь я минут через пять сам начну молить о пощаде.

Хидан смотрит на своего слугу, тут уходит и почти сразу же возвращается с теплым пледом. Кладет его мне на плечи. Что ж, хорошее начало деловых взаимоотношений. Ух ты ж, как же хорошо. Есть, конечно, у меня еще одна сложность… Но просить горшок будет неуместно.

— Отвечай на мой вопрос, — у Хидана дергается щека.

— Не могу. Я уже на все ответил. Но вы не верите. Что я могу с этим поделать?

Хидан смотрит на меня долго и пристально. Но не дождавшись, что я отведу глаза, включает запись.

Акане подходит ближе к отцу, навостряет уши. Мой голос слышится чуть громче. Он спокойный и холодный. По местному жаргону, я бы сказал, криповый:

— Боль — как ребенок. Она растет… капризничает. Иногда больно чуть меньше, иногда больше. Смотри…

Слышится очень тяжелое дыхание дворецкого. А я с энтузиазмом неофита поясняю:

— Я назвал эту технику «бал под луной». Если сжать трехглавую мышцу с воткнутой иглой в одно, не скажу какое, место, то нервы отдаются легкой симфонией боли от пяток до самых ушей. И все это сопровождается ощущением, схожим с самым страшным похмельем. Вы знали, Мацуо-сама, что большинство тех, кто в состоянии перетерпеть боль, просто не готовы к другим… стимуляциям? Они всю жизнь тренировали в себе выдержку и силу и никогда не пробовали обычный алкоголь. Их тело и разум не готовы к этому. Когда тебя вертит, крутит, в голове ураган и единственное желание — опустошить желудок, но тебе этого не позволяют. Да еще и эта боль по всему телу… Для организма это… шок.

Это я еще не рассказал про пытки громким звуком, гусиным пером и холодными каплями воды, капающими на макушку целую неделю без возможности двинуться.

Кап…

Кап…

Кап…

Лично видел, как от этого сходят с ума.

Акане бледная, как смерть, смотрит на меня округлившимися глазами. Хидан слушает очень внимательно, мускулы его лица напряжены. А я продолжаю:

— Боль полезна. Но это средство устарело, и, такие как Филзели, давно привыкли к боли. Я видел это по его глазам. Он не боялся ее. Он обучен испытывать наслаждение от боли. И это наслаждение — их защита. Так что, Мацуо-сама, если вы когда-то пытали филзели, то зря обольщались криками. Это были крики экстаза.

Тишина. Хидан со второй попытки попадает по кнопке. Запись продолжается:

Тихие стоны, кряхтение. Да, тут негр пытался сопротивляться. Но лишь пытался. Слышится мой вопрос:

— Кто тебя прислал?

— Зак… закачик… умоляю… убей…

— Кто заказчик?

— не… не знаю… есть только… задание… задание… зад… задание…

— Я всегда даю только один шанс. Ты соврал первый раз.

— Н… но… ву… с…

Вот теперь лицо Хидана поддается эмоциям. Стареет на глазах. Акане сжимает кулачки. Прости Сэм, ничего личного. Вряд ли ты вообще был в курсе. Да и ваша семья вряд ли самая значимая в Новусах.

— Цель задания?

— Н… а… тре… тий… тре… тий… па…

Очень внимательно слежу за лицом Хидана. Замечаю неуловимые сокращение мыщц. И сразу же наигранное расслабление. Он понял, о чем говорит филзели.

Решаю пояснить:

— А вот тут, признаю, меня обвели вокруг пальца. У Филзели поразительно крепкое тело, и он очень хорошо сопротивлялся моим… методам. Полагаю, это из-за суммы. Но он прикинулся, что все наоборот и ему плохо так, что он даже не может больше говорить. Мне пришлось вытащить одну из зубочисток, чтобы немного ослабить эффект, и он сразу отгрыз себе язык и захлебнулся собственной кровью. Было очень тяжело заглушить эти звуки обычной подушкой.

Хидан садится на стул, смотрит сквозь меня. Я не вмешиваюсь в его думы, концентрируюсь на технике «золотого дождя не будет». Во имя Шэйлы, да когда это уже закончится.

Наконец кивает слуге, и тот меня развязывает. Хвала двум ликам Шэйлы!

— Тебе повезло, что он не воспользовался суммой.

Как будто я не думал об этом. Но в моем мире ни один маг не сможет управлять эфиром с иглами в нужных нервных окончаниях. И после ночных размышления я пришел к выводу, что сумму можно заблокировать аналогично.

Очень хочется спросить, что такое «На третий па», о котором говорил филзели. По сути из понятного тут только слово «третий». Остальное может быть просто чушью. Третий па? На третий? Но судя по реакции Хидана, он понял, о чем речь. Я же прикинусь, что ничего не понял. Кто знает, о чем шла речь. Будет печально, если Хидан наплюет на традиции и просто убьет меня из-за того, что я узнал что-то важное.

Растираю онемевшие запястья. Глубоко вздыхаю, кланяюсь: