Дмитрий Ра - Константин Киба: Превосходство Неодаренного [СИ]

Я вижу азарт в ее движениях. А сквозь борьбу с собой и неловкость, замечаю далекие отблески возбуждения.

Но за этой красотой кроется лишь моя боль и смерть.

Улыбаюсь.

Акане замирает, что-то разглядев в моих глазах.

Что вообще происходит? Хидан отдал свою единственную дочь грязнокровному беляку? Не верю. Как бы он не юлил, он Джунсиначи. Такие игры с родной кровью для них перебор. Получается что-то удумала сама Акане? Больше вероятно. Вот только что?

— Ладно, ничего не поделаешь, — сажусь на кровать, безысходно развожу руками. — Тебе как больше нравится? Должен признать, что у меня очень богатый опыт в… хм…

Акане в замешательстве моргает. Я пользуюсь случаем и бросаю в нее подушку.

Она реагирует быстро, отбивает ручкой, но мне этого достаточно. Я уже стою позади нее, стоически терпя боль в сведенной от резкого движения мышце. Краем глаза вижу, как красные трусики уходят в углубление, не сильно-то скрывая округлые формы. Да уж, белье здесь получше Варгоновских. Удивительно. Это же целая наука по охмурению мужчин.

— Ну так что, чья это затея? Не верю, что отец тебя отправил.

Акане, виляя бедрами, подходит к кровати, срывает с нее плед, накрывается. Разворачивается, садится на кровать. Теперь ее губы трясутся, а щеки горят огнем. Но она говорит без запинки:

— Это моя затея, Киба-кун.

Становлюсь серьезнее, подбираю кимоно, подхожу к ней ближе, прислушиваясь, нет ли кого за дверью. Если сейчас сюда ворвутся Джуны, мне конец.

— Оденься, Акане, — передаю одежду. — И расскажи, что происходит.

Время: 00:23

Я стою. Акане одетая сидит на кровати и уже без всякого стеснения смотрит на меня. Мы перешептываемся.

— Понятно, — тихо вздыхаю.

Ладно, должен признать, что я не учел детскую глупость. Бывают арифметические задачи, которые ребенок решает за доли секунды, но королевский казначей будет думать неделю. Вот и сейчас я с этим сталкиваюсь лбом.

История банальна до безобразия. И встречался я с этим чаще, чем хотелось бы.

Пять лет назад Хидан сосватал Акане Мацуо семье Ито. По традиции Джунсиначи, влиятельные семьи перед браком обмениваются на время своими наследниками. В случае с Ито, они отдали семье Мацуо своего наследника Саске Ито три года назад. Того самого, что чуть не переломал мне все кости в додзё.

И вот настала очередь Акане. Она скоро заканчивает обучение в Новой Эре и отправляется далеко на восток. Там и обитают большинство азиатских семей, не имеющих права покинуть российский кластер из-за обучения в Исталских школах.

И так уж получается, что Саске Ито не нравится Акане. Точнее не так. Он вызывает у нее такое отвращение, что от одной мысли, что ей придется раздвигать перед ним ноги, она думает о харакири. Но Акане придумала план лучше: много лет откладывала деньги и сейчас решила организовать свое изгнание из клана.

— И чем бы тебе грозило, если бы ты переспала со мной?

Акане неотрывно смотрит мне в глаза. Но розовыми щечками меня не обманешь.

— Меня бы изгнали из семьи и клана. И тогда семья Ито точно отказалась бы от меня. Но… отец долго бы расплачивался за этот позор.

— Я не про это. Что сделали бы со мной?

Вот теперь Акане опускает голову.

— Ничего, если бы не узнали. Мне нужно просто… лишиться… ну… дев…

— Девственности.

«Великолепный план, Уолтер. Просто охеренный, если я правильно понял. Надёжный, как швейцарские часы».

Усилием воли выбрасываю мусорные цитаты из головы. Акане отворачивается, смотрит в сторону:

— Я не хотела с кем попало… Я долго решалась. Я хотела с тем, кто мне нравится. Сегодня узнала о твоей уникальной направленности и подумала, что может отец пощадит тебя, если об этом вдруг узнают. Но я бы ни за что не сказала. Прости… Киба-кун…

Что ж, лет семьдесят назад я бы может и наплевал на осторожность, наказав за глупость эту девку. Накрутил бы водопад черных волос на кулак, грубо сорвал бы с нее все брендовое белье, оставляя красные полосы на белой коже. Потом прижал к стене, выгнул бы ее гибкую спинку до предела…

Но не сейчас.

— И ничего умнее ты не придумала? Знаешь, что такое огурец? Ну или морковка? Тебе двадцать один год.

Акане надувает щеки, смотрит на меня с вызовом, шипит:

— Да за кого ты меня держишь?! Как я потом буду с этим жить?

Держите меня семеро. Саркастически закатываю глаза.

Смотрю на время на настенных часах. Уже первый час. Если Акане уйдет сейчас, то тени точно заметят, что она где-то шлялась ночами.

— Останешься у меня до утра. Рисковать и лишать тебя девственности я не собираюсь.

Тысячу лет живи и столько же удивляйся человеческой глупости. Огурец, гниль подземная ее побрал. Руками значит себя натирать можно, а засунуть пальцы поглубже нет? Ненормальные фанатики.

Акане розовеет, ерзает на месте. Качаю головой.

— Почему твой отец все время называет меня сыном Кибы Рио? Это как-то связанно с той родственностью, о которой ты говорила?

Акане не сразу отвечает, мелькает бархатным частями своего идеально тела.

— Эмм… Киба Рио — двоюродный брат моего отца. Семья Киба — не такая как Мацуо, но тоже весьма влиятельна на востоке. Вот только твой отец смешал свою кровь с гайдзином — иностранкой. Поэтому был изгнан с позором из семьи и клана.

Вот это поворот. Но, судя по всему, замка мне все равно не достанется. Даже будь я хоть десять раз последним наследником — я грязнокровный. А значит просто мусор для семьи Джунсиначи. Семья Киба скорее массово вспорют себе пузо, чем признают меня. Да и чего уж говорить. У меня еще есть брат и сестра. Так что, как говорится, «встаем в очередь».

— Получается мы с тобой…

Акане становится совсем пунцовой.

— Угу, Киба-кун, я твоя троюродная сестра.

Пожимаю плечами. Вполне себе чужой человек по меркам отдаленной деревни Варгона.

— Вам можно спать со своими родственниками?

— Н… нет… Но… бывает… Не в этом… дело…

И мнется. Вот даже не знаю, умиляться это девичьей простоте или разочароваться глупостью? А ведь как дело доходит до всяких умных разговоров и интриг, то Акане становится совершенно другой. Как и я говорил, молодые аристократы часто в делах своих мастера, а в постели дети. А тут еще и клан фанатиков за чистоту крови. Комбо, как говорит мой брат.

— И почему ты говорила, что нам конец, если об этом узнают? Твой отец явно знает.

— Ну-у… Потому что ты…

Тук… Тук… Тук…

Я подпрыгиваю к Акане. Не церемонясь наваливаюсь на нее всем телом, прижимая спиной к кровати, зажимаю ей рот рукой, замираю, шепчу на ухо:

— Даже не дыши…

Чувствую приятную мягкость и теплоту. Ее формы, теплое, учащенное дыхание, и цветочный аромат. Она очень хорошо привела себя в порядок, прежде чем явиться.