Артур Осколков - Олимпиец. Том III

Я проигнорировал стон парня и, положив Диане руку на талию, легонько подтолкнул вперед. Так мы прошли в коридор, где девушка тихо рассмеялась.

— Ты точно взял его в клуб? Это же сын Тихеи.

— Парень ходячее недоразумение, это правда. Но с ним… веселее? Наверное.

Я хотел было добавить что-нибудь еще, но резко замолчал. Я кое-что услышал. Показалось? Нет. К сожалению.

Чем ближе мы подходили к основному залу, тем громче и увереннее звучал юношеский голос. Голос, знакомый на обоим. Как его хозяин. Умелый волейболист, капитан клуба «Optimis» и просто редкостная сволочь.

— Антей Рекс, — сощурилась юная богиня. — Что-то мне резко расхотелось туда идти.

— Есть такое, — согласился я. — Но представь его лицо, когда он тебя увидит. Бесценно.

На лице Дианы появилось хищное выражение.

— А знаешь… Ты в чем-то прав.

— Клянусь, что я и моя команда будут участвовать в Олимпийских играх, уважая и соблюдая правила, по которым они проводятся, в духе честной игры, вовлеченности и равенства, — в это время продолжал вещать с подиума Антей. — Я привержен спорту без хитрости и обмана. Я делаю это во имя чести моей команды, во имя богов и ради великой школы «Optimis».

Громкие хлопки возвестили окончание речи. У парня отобрали микрофон и после короткого кашля ведущий назвал следующее имя.

— Адриан Лекс. Капитан клуба «Олимпиец», академия «Deus Vir».

Мне не нужно было находиться в зале, чтобы слышать удивленные шепот и даже возмущение. Да, слухи звучали и раньше, но то слухи. Совсем другое дело услышать официальное подтверждение.

— Адриан Лекс, — повторил ведущий. — Академия «Deus Vir».

Юная богиня бросила на меня заинтересованный взгляд.

— Готов?

— Всегда, — коротко ответил я. Взял девушку под локоть и, под ее звонкий смех, вошел в сверкающий зал. — Пора перевернуть это место вверх дном.

Вечер только начинается.

Помещение встретило нас звоном тарелок, запахом самых разнообразных духов и легкой музыкой на заднем фоне. А, еще несколькими сотнями людей в нарядной одежде.

Если мужчины в основном предпочитали строгие костюмы, то дамы щеголяли в ажурных платьях шёлкового покрова. Главный писк моды в этом году, между прочим.

Гости плавно перемещались по помещению, пробовали блюда с огромного шведского стола, шутили и тихо переговаривались… Большая часть не забывала хотя бы одним глазком поглядывать на возвышение в дальней части зала, откуда сейчас медленно и вальяжно спускался Антей Рекс.

Но стоило нам с юной богиней появиться в зале, как все прекратилось. Музыка, разговоры, все. Люди замерли на месте, шепот стих, а наследник Великого Дома, так вообще чуть не свалился со последней ступеньки с искривленным от ужаса лицом.

Артемида… Светилась. Во все стороны от девушки тянулся мягкий, едва уловимый лунный свет, а вокруг платья ярко вспыхнули и закружились несколько сотен сверкающих изумрудом травинок. Послышался звук бараньего рога, которому вторил лай гонщик псов и шелест листвы.

Богиня Охоты явилась на праздник!

По залу прокатились шепотки. Практически каждый почтительно поклонился, некоторые так вовсе упали на колени и склонили головы в молчаливом приветствии.

— Прошу, — подал я своей спутнице руку.

Та приняла ее с величавым наклоном головы, после чего мы, мерно шагая, направились к террасе, откуда отрывался восхитительный вид на Имперский парк.

Пока мы шли никто не произнес ни звука. Зал погрузился в абсолютное молчание, которое лишь изредка прерывалось скрипом ботинок о половицы.

— Кхм, — первым пришел в себя ведущий на сцене.

Как мне сказала Екатерина, официальная должность назывались «симпосиарх», или «ведущий церемонии на пиру», но практически никто так к нему не обращался. Только совсем вычурные психи, разве что.

За симпосиархом постепенно отмерли и остальные. Музыка возобновилось, но вот только теперь она с трудом перекрывала шепотки в зале. Каждому хотелось высказаться.

И да, хоть мы с девушкой находились одни на террасе, все взгляды были прикованы только к нам. Вот только если на юную богиню смотрели с удивлением, восхищением или почитанием, то на меня… Ух-х-х. Если бы взглядами можно было убивать, то я бы давно превратился в пепел.

Ничего нового. Я же проклятый «inferi». Правда вместо презрения, как раньше, теперь в глазах аристократов читался гнев, зависть, возмущение… Полный комплект.

То что нужно.

— Адриан Лекс, — уже в третий раз сегодня объявил мое имя мужчина. Правда сейчас его голос заметно дрожал. — Академия «Deus Vir».

Я легким кивком головы показал, что услышал, после чего наклонился к уху девушки и тихо прошептал:

— Хочешь я заставлю их забыть о тебе? Вообще.

— А что, это возможно? — с легкой тоской пробормотала Диана и передёрнула плечами. — Великий Хаос, я уже забыла какого это…

— Так что? — поинтересовался я, весело махнув какому-то толстяку в чрезмерно узком для него смокинге. — Да» или «Нет»?

— Конечно «Да», — фыркнула девушка, только чтобы через секунду спохватиться. — Стоп. Что ты задумал?

Я расплылся в счастливой улыбке и пропел.

— По-о-о-оздно.

Диана попыталась ухватить меня локоть, но я вовремя оттолкнулся от перил балкона и уверенным шагом направился к сцене.

— Адриан! Адриан, блин, — раздалось мне вслед недовольное шипение. — Ты что творишь?

«Блин»? Вот так богинь и портят. Еще пару часов общения со мной, и ее вообще на сленг потянет. Ну а что? Тайгера испортил, время Артемиды.

Надо, надо совращать божественную молодежь.

Кстати, кто там еще из молодого поколения? Гермес и Дионис? Хм, эти ребята и без мой помощи прекрасно справляются. Значит, сфокусируемся на Артемиде.

Я махнул взволнованной девушке, после чего, насвистывая веселую мелодию, подошел к выходу на сцену. У которой меня уже поджидал Антей Рекс.

— Как? — проскрежетал он зубами. — Ничтожество, как ты…

— То ли еще будет, — подмигнул я в ответ. — Смотри и наслаждайся.

Я обогнул замершего парня, забрал у ведущего микрофон и вышел на середину сцене. Оценил направленные на меня взгляды и широко улыбнулся.

— Добрый вечер.

По залу прокатилась волна удивленных шепотков. Еще бы. Я весь сегодняшний день бегал по городу в поисках храма Гипноса. Еле-еле нашел, между прочим. В каком-то дворике, чуть ли не загородом. Если бы не добрые бабульки точно бы еще часов шесть мучился.

Зачем оно мне?

А как оказалось местные боги сна в свободное от работы время промышляли иллюзиями, что мне оказалось только на руку. Так что сейчас вместо типичного голоса шестнадцатилетнего пацана, — только-только закончил ломаться, ужас — я говорил как обычно.