Артур Осколков - Олимпиец. Том III

— Что за…

— Это я бог, — спокойно пояснил я, сжимая пальцы, пока не послышался характерный треск костей. — А ты придурок с большим самомнением. Мертвый придурок. Видишь разницу?

Я резко выбросил ладонь вперед, как меня учил Ахиллес.

Мощный удар выбил их Отродья воздух — уж не знаю нужен ли он ему — и подбросил на несколько метров в воздух. Кион несколько раз кувыркнулся в полете, только чтобы со смачным плюхом врезаться в толпу верещащих тварей и вскрикнуть от боли.

Впрочем, уже через секунду его крики изменились. Теперь в них слышались ругательства, а затем приказ. Очень простой и понятный приказ.

Убить! Этого! Говнюка!

Что ж. Ожидаемо. Я бы сказал, это логичный и единственно верный приказ. Хорошо, что я его ждал и был к нему готов. И очень давно.

Вспышка!

Готовые броситься на нас твари с шипением отпрянули назад. Они терли лапами глаза и хрипели от бившего им в лицо яркого света, а я… Я сделал шаг назад и поднял Киру на руки.

— Так сколько говоришь ты весишь?

— А?

— Согласен, неважно. Бежим.

А точнее прыгаем. Я напряг ноги, оттолкнулся и… взлетел в воздух. Раскалённый ветер Флегетона бил мне в лицо и трепел волосы на голове, пыль лезла в глаза, а пальцы Киры больно вцепились мне в кожу. Но ни одно из неудобств не снижало моего восторга.

Я птица! Самолет, твою мать!

А потом прыжок достиг своего пика, и мы резко понеслись вниз. Прямо в толпу уже очухавшихся Отродий. Которые смотрели прямо на наши тушки и точили когти.

— Держись!

Я сцепил зубы и приготовился. Символ на моей голове снова начал копить силу. Первый пульс. Второй. Третий. Земля приближалась с чудовищной скоростью, как вдруг…

Вспышка!

Мы влетели в толпу Отродий словно шар в боулинге. И как положено послушным кеглям, те с матом и ругательствами разлетелись в стороны. Тем самым освободив нам путь вперед.

К реке.

К пылающей огненной реке Флегетон, рядом с которой сидел трехголовый щенок с черными и круглыми от удивления глазами.

— Я ракета, твою мать! — заорал я, за десять секунд преодолевая расстояние до берега. — Прыгай!

Щенок посмотрел на меня как на идиота, фыркнул и элегантно шагнул на медленно проплывающую по раскаленной реке каменюку. Лениво даже. Только хвостиком махнул туда-сюда, на прощание.

— Ну, можно и так, — согласился я, как только приземлился рядом. — Только чего застыл на месте? Мы дальше идем. Давай! Чоп-чоп.

Цербер возмущенно гавкнул и, хотел было укусить меня за пятку, но опоздал. Я уже перепрыгнул на вторую каменную плиту и примеривался к следующей.

Так что щенку ничего не оставалось, кроме как выставить мохнатую попу к верху, прицелиться, «ауфнуть» для храбрости и… в длинном прыжке последовать за мной.

Вовремя.

Стоило Церберу с недовольным лаем перепрыгнуть ко мне на камень, — он так возмущался, что я поднял его за шкирятник и закинул обратно за шиворот — как на каменюку с грохотом приземлился первый из Отродий.

Второй, третий… Эти твари, словно муравьи лезли вперед, совсем забыв про чувство самосохранения. Некоторые скользили по гладкой поверхности, срывались и с душераздирающими криками падали прямо в кипящую лаву.

Да. Лаву.

Река Флегетон не просто горела, она буквально плавилась на наших глазах. Почему нас не поджарило на месте? Хороший вопрос. Отправляется в копилку до востребования. Вместе с вопросами: «Почему по реке одна за другой плывут каменные плиты?» и «Почему они абсолютно ледяные?».

Как сказал мне Харон: «Так решил твой отец. Кто я такой, чтобы с ним спорить? Простой паромщик». Лукавил, конечно, костлявая скотина. Что-то не припомню у простых паромщиков личного монстра в запасе. Да и вообще. У него лодка, а не паром.

— Алекс!

— Да смотрю, я смотрю, — пробурчал я, когда, слегка не рассчитав прыжок, приземлился прямо у края плиты и чуть не уронил в огонь девушку. — Боже. Просто задумался.

— Так! Поставь меня на место, — безапелляционно заявила Кира. — Дальше я сама.

— Ты даже ходить не можешь.

— А мне и не надо, — отрезала аристократка. — Смотри.

Я обернулся и громко присвистнул.

— Оп-па.

Отродья, до это следовавшие за нами по пятам, жались другу на прибрежных плитах и громко, разочарованно выли. А мы … Мы с девушкой и вцепившим мне в грудь трясущимся Цербером оказались ровненько посередине.

И вот в чем загвоздка. Они не могли последовать за нами.

Там, где раньше одна каменная платформа сменяла другую теперь шипел и искрился… раскаленный океан из лавы. И ближайший плитой была на та, на которой мы стояли. До нее было метров пятьдесят, не меньше.

Я нахмурился.

— Стоп. Когда я…

— Стою, — раздался позади уставший голос Киры. — И да, Алекс. У меня тот же вопрос. Когда ты успел?

Забавно. Мне казалось, что я просто прыгал с одной камня на другой. Даже в ритм вошел, перестал замечать, что происходит. А тут раз… И прыжок на пятьдесят метров.

— Знаешь, что? Все потом, — выдохнула Кира. — А сейчас просто расслабься. Получай удовольствие. Мы в безопасности.

— Не спеши с выводами, сестренка!

Бац! — Кион вынырнул буквально из воздуха и силой ударил меня кулаком в плечо. Не самый сильный удар, тем более что меня подпитывал пылающий на голове Символ, но… Он был неожиданным. И потому сделал свое дело.

Я пошатнулся и отчаянно замахал руками воздухами, чтобы удержаться на платформе и не упасть в огонь. И тем самым подарил уроду лишние пару секунд. Кион довольно усмехнулся, занес руку для второго удара, которым должен был поставить точку, как вдруг…

— Р-р-р-р! — С грозным рычанием Цербер ототкнулся от моей груди, выпрыгнул наружу и вцепился всеми тремя челюстями в запястье парня.

Вот только, щенок не учел, что парень уже был мертв. И что он бывший аристократ, если Цербер, конечно, знал это слово. Так что он даже кожу прокусить не смог. Просто повис на руке, рыча, фырча и грозно виляя хвостиком.

— Аргх! Мелкий паразит!

Прежде чем я успел среагировать, Кион ухватил щенка поперек пуза и крепко сжал. Послышался громкий, отчаянный писк от которого у меня замерло сердце.

Нет. Только не Церби.

Я сделал шаг вперед и поднял руки в успокаивающем жесте.

— Эй, эй, хватит. Твоя взяла. Ты победил, слышишь? Отпусти собаку.

— Ну на-до-же — отвратительно осклабился парень. — Так вот оно что. Сын Аида, наследник Дома Лекс… И переживает за какую-то шавку.

Щенок взвизгнул во второй раз и запищал от боли, беспомощно смотря на меня в поисках защиты. Я до боли сжал кулаки, так что побелели костяшки.

Но мой голос оставался все таким же ровным.

— Что ты от меня хочешь, Кион? Убить? Съесть? Выторговать путь обратно?

— Обратно? — визгливо рассмеялся аристократ. — Зачем мне обратно? Мне и тут хорошо. Я силен, удачлив… А когда в мир вернется Повелитель, то я вознесусь вместе с ним.