Андрей Мороз - Возвращение

Улюлюкают, прямо как индейцы. Видать для устрашения и создания паники. Ну и себя подбадривают, конечно.

На телах, типичные для местных обитателей по обе стороны реки, легкие куртки-безрукавки из оленьих шкур. На головах — то ли повязки, то ли обручи с торчащими из них перьями.

Ну, really — конкретные индейцы, мля, в полный рост!

— Вот ведь вы — тупые! Ну, ведь своими воплями сразу распугали бы всех и дали время сбежать или подготовится! — почти сочувственно, мысленно шепчу я недалеким сектантам.

Они бездоспешные, как и мы — и это радует. Выцеливать головы и открытые участки тел не придется.

К тому же, нашему крестьянскому «народному ополчению» и в рукопашной схватке попроще будет. Местные мужички — явно не боги войны. У половины даже приличного боевого оружия не имеется.

И как они только тут, на фронтире, почти бок о бок с сектантами выживают? После нужно обязательно расспросить об этом союзников. Прямо — очень интересно.

Да и среди нашей пятерки — не все рождены вместо дров головы колоть.

Тот же Моня — боец, конечно, на троечку.

Да, положа руку на сердце — и Чера не слишком уж далеко от него ушел.

Оба — плюшевые воины. Храбры, безусловно — и это немаловажное качество, но не самое определяющее.

С другой стороны — ведь и биться нам сегодня предстоит, явно не с элитариями из «королевской гвардии».

Арвильда успела поведать о кастовом делении сектантского общества, чем-то напоминающего земное индусское. Да и раньше, атрейские союзники кое-что рассказывали.

Скорее всего, перед нами сейчас — племя обычных гиворских пастухов-кочевников.

«Вайшьи-поселяне»*, так сказать.

Молодняк, из какого-нибудь захудалого рода скотоводов, решившего поучаствовать в «большом набеге», в надежде ухватить свою небольшую долю ништяков. Так подобные и живут — тут откусят, там урвут, ну а где-то и по щам выхватят…

Вообще, гиворов-«десантников», которые первыми высаживаются на нашу планету — глупо и нелепо даже сравнивать с теми кто здесь.

Там — лучшие из лучших. Потомственные «кшатрии»**. Сливки военного сословия, отобранные для захвата и покорения новых земель, сказочно богатых по местным меркам.

Ну а тут — обычная, ничем не выдающаяся серая масса.

Говорю же — пастухи беспортошные.

Ни доспехов путёвых, ни умений, ни боевого опыта. Где его набраться?

С кем они тут режутся? Вот с такими же мужичками, как наши колхозники.

Арбалетов, как у нас — у них тоже не имеется. Это девайс воинов, а не всякой мелкой швали.

Попади такой им в руки — будет продан при первой же предложенной подходящей цене.

Бросаю взгляд на локатор — вот и основная группа атакующих приближается.

За деревьями уже хорошо различим конский топот и азартные крики врагов, похожие на совиное уханье.

«Племя этих дятлов — «большому филину» поклоняется, что ли»? — отстраненно мелькает в пустой голове, свистящим холодным сквозняком.

Наши бойцы пока действуют четко согласно приказу — на дозор никто не среагировал и не проявился.

Парочка уже проскакала до конца и разворачивает коней.

Поглаживаю арбалетное ложе еле заметно подрагивающими пальцами и невольно усмехаюсь.

Против этих «индейцев» у меня сейчас, прямо почти классический средневековый «винчестер».

Только там — движение скобой вниз и от себя, патрон в ствол досылает, а тут, наоборот, рычаг взведенный вверх, очередной болт подает.

Еще немного, еще… Пора! Ну, что там Моня телится-то!? Сука!

В это же мгновение двое передних всадников слетают со спин своих споткнувшихся коней. Красиво, как в кино!

Двое следующих не успевают остановить скакунов и почти покадрово повторяют тот же эпизод.

Остальные судорожно натягивают поводья и одновременно пытаются увернуться от свистящей в воздухе смерти. Тормозят и пытаются развернуть коней.

В общем: «смешались в кучу кони, люди»!

Хаос и раздрай!

Нужно успеть извлечь из него максимальную выгоду.

Накрываю плотную группу неразъехавшихся врагов, густым и удушливым покрывалом ментального воздействия. «Подбадриваю» своих и присоединяюсь к стрельбе. Расстояние тут совсем небольшое, а мишени расположены довольно плотно!

К чести гиворов, надо сказать, что реакция у них очень неплохая.

Большинство быстро соскальзывает на землю и прикрывается телами своих коней.

Надеюсь, что по ценным четвероногим, никто из союзников, в запале стрелять не додумается.

Они нам самим — ой, как нужны!

Куча мала! Скольких врагов мы уже ссадили-то?

Ни хрена не понятно!

Сектанты решают атаковать, засевших на чердаке дома напротив — Арвильду, Альтуса и его тетку, почему-то резко переставших стрелять.

— Что там за хрень у вас?!

— Первые двое с тыла забрались! — звенящим голосом отвечает «Брунгильда».

Брошенный на локатор взгляд объясняет все. Не такие уж они и дурни, нна!

— Эй, бля! Сюда давай, черти! — спрыгивая вниз, надсадно ору я, перекрывая звуки боя и переключая внимание противника на себя.

К дому напротив уже не меньше пяти уродов устремились!

Все равно «патроны кончились», а перезаряжать некогда. Своих выручать надо!

Получилось!

Переключил!

Заметили!

И оценили!

— Темных брать живьем! Живьем! Это те, за кого дают награду!

Мой транслейтер, заработавший в экстремальных условиях на пределе возможного, молниеносно справляется с переводом.

Мы значит — «темные»?! Да еще и оцененные врагами. Лестно, конечно, но непонятно на какой предмет мы сдались этим уродам живыми? Для пыток и смерти лютой?

Перепрыгнув через плетень, боец врага сам нерасчетливо подскакивает прямо под лезвие клинка.

Ну и дурак — здесь же не показуха на день ВДВ. Самый жадный, что ли?!

…Гивор мешком оседает на землю уже за моей спиной.

Справа наскакивает следующий, явно более ловкий и шустрый. Взмахивает какой-то здоровенной алебардой и выбитое из ладони мачете отлетает в сторону…

Вот где пальчики аукнулись! Привет от Вотана-Мишани! Твою мать!

— Я сам! — резко бросает кинувшемуся вперед товарищу, возникший прямо передо мной, гиворский крепыш.

Тот осаживает назад и держа саблю наготове, нетерпеливо переминается с ноги на ногу, по собачьи злобно скалясь, рыча и обнажая крепкие желтые клыки.

Ну, потанцуй пока. Тобой после займусь.

Сейчас первый в очереди — этот выпендрежник с наколкой на квадратной морде.

Ты, видать, тут самый крутой и желаешь еще больше повысить свой авторитет? Жаждешь отмудохать и скрутить иноземца и прослыть в своем племени непобедимым воином?

Сталкиваемся взглядами и полмига «бодаемся». «Прицениваемся»! Ну, чего? Я ж не против — давай хлестанемся! Крутым яйцам — крутые сковородки!

Вот только мне-то тебя беречь не нужно, дурик.