Александр Тюрин - Флот судного дня [litres]

Над залом нет как будто потолка, только голубое небо с золотистым оттенком, которое символизирует стекающую сверху рыночную благодать. Покрытие пропускает наружный свет лишь в нужном спектре, подкрашивая его изначальным цветом свободноконвертируемой валюты.

Вокруг были представители финансового олимпа, в тогах и туниках, смахивающих на облачка из рекламы белой краски. Тусуются, понимаешь, и без галстуков и без штанов, наверное, в стрингах одних, а в бокалах у них будто маленькие фонтанчики плещутся. Лица у всех идиотски-просветленные, улыбочки – как приклеенные. Я не знаю, точно ли так должны выглядеть олимпийцы, но эти господа мне напомнили богатых европейцев, облепивших ашрамы на склонах Гималаев, которые уверены, что точно купили за свои бабки мешок просветления с гарантией. Избранные улыбаются даже мне – блин, ненавижу лицемеров, лучше бы искренне сплевывали при виде моей неприглядной персоны.

По залу между колонн дорического ордера располагались как бы мраморные скульптуры, на самом деле биомехи. Любую из «скульптур», благодаря удобному интерфейсу, можно было запрограммировать на исполнение античных танцев, пение под треньканье кифары или просто, чтоб застыла в красивой позе, как и подобает изваянию в античном стиле. Еще они предлагали «амброзию» разной крепости, от Шато Лафит и Вдовы Клико 1826 года до ультрамодерна в виде бокала с шариками, каждый из которых превращается в баккарди, мохито и так далее, по твоему желанию.

Букеты натуральных запахов шибали сквозь нос, захватывая обонятельные центры мозга. Но я отказался, захмелею вдруг, не евши, начну камаринского плясать. У меня однажды такое случилось в Сингапуре, прямо на улице. Кучу денег собрал от собравшихся зрителей, хоть и не просил. Они, между прочим, спрашивали, это я у медведя так плясать научился? Правда, потом меня полиция оштрафовала на сумму в десять раз большую – за то, что насорил и плюнул на «сцену».

Присутствовал и лев-качок из подвигов Геракла, наверное с модифицированным палеогеномом, которого можно подергать за хвост, что я и сделал. Единственное, что мне доставило удовольствие в этом раю. И златокудрые в коротких хитонах мальчики – с пальчиком в одном месте, предназначенные понятно для чего. Аппетит от этого сразу испортился, но я все ж сорвал и быстро сжевал пару плодов с мультигеномного деревца, на котором и груши, и яблоки, и что-то вроде конфет растет. Иначе бы бурчание в животе выдало бы во мне простого роняющего слюни смертного.

Я там в целях разведки изрядно пошнырял, зашел за один фонтанчик, проскочил концентрированный туман, состоящий, наверное, из деймов, и увидел господ в азиатских одеяниях набобов и раджей. Тут не только шальвары, сари и саронги. Есть и тигры, и слоны, правда в мини-формате – не было времени проверять генно-модифицированные или технозоиды с искусственным метаболизмом, которые какают строго в пакет.

Короче, имеются на «Батавии» варианты рая и на азиатский лад, для господ, которые хорошо обогатились на той голытьбе, что ползает в грязи в драных дхоти, и инвестировали «нажитое непосильным трудом» в проект «Мирового змея». Причем, судя по чертам лица, некоторые вполне себе западные европейцы предпочли Камасутру и прочие восточные неги.

Один из них стал подъезжать ко мне, явный Ганс по виду, но в пиджачке-шервани и шароварах-чуридарах. Мол, ему нравятся толстячки. Но я так капитально наступил на его тапку с загнутым носом, что он мигом запрыгал на уцелевшей ноге, как избушка бабки-ежки, и от меня куда подальше. Если я даже ошибся и этот перец просто общительный, то ему причитается за присваивание национального достояния Индии – штанов-чуридаров.

Еще за одну туманную ширму заглянул – там трубадуры, пестрые штанцы в обтяжку, гульфики на причинном месте, плюс Прекрасные Дамы в большом количестве. Заходить не стал. Я уважаю настоящее Средневековье, с чумой, вонью и пытками, а не такую бутафорию.

За следующей туманной завесой – джентльмены в строгих костюмах викторианской эпохи, золотого века, когда в каком-нибудь английском клубе можно было за рюмкой выдержанного виски решить судьбу некоего страшно дикого племени. Расстрелять его из картечниц Гатлинга или дать ему время поработать на ваш счет в банке. Кстати, придуманная джентльменами идея – добейся успеха, сожрав более слабого, и тогда ты будешь избранником Божьим – победила во всем мире.

Короче, имеются на «Батавии» обстановка и интерьер на любой вкус. Я, по правде говоря, не удержался и дерябнул «Бушмиллса». Один шот, потом другой, третий – уважаю этот напиток за медовый привкус, и, вообще, пусть английским завоевателям достанется меньше доброго ирландского виски.

Экскурсия закончилась, потому как, наконец, нарисовался капитан «Батавии» сэр Арчибальд Утияма. Белый мундир, на котором ни молекулы грязи. След от засоса на бритой башке, которая благодаря ему напоминала задницу, а без него выглядела бы, как бильярдный шар. Впрочем, срамной след исчезал на глазах, уничтожаемый услужливыми деймами.

– Возникновение деймов имеет прямое отношение к опытам с некоторыми органическими веществами в системе Юпитера? – несколько отчаянно спросил я; может, это «Бушмиллс» на меня повлиял. – А то в открытых источниках столько домыслов курсирует. Кто-то там упал, кто-то пропал и так далее.

И в самом деле. В теневой сети проскакивало, что зондирование атмосферы Юпитера, проводившееся группой Перелогова, имело последствия, несмотря на его бесследное исчезновение. Что он стал жертвой диверсии, а обнаруженные им высокомолекулярные квазиживые соединения попали в руки таких-то и таких-то корпораций…

– Да, любопытный господин Пятницкий, лаборатория «Зефф Итернити» изучала некоторые внеземные высокомолекулярные соединения при создании деймов. Об этом есть информация в научных изданиях. Хотя вы, конечно, не читаете журнал «Science», вам ближе страшилки таблоидов. Но при разработке механизма устойчивости для моделей DEIM от версии 1.4 и выше, которые собственно и вышли на рынок, разработчики применяли математическое моделирование с использованием ИскИна класса Beelzebub, благодаря чему все опасные варианты были заранее отметены.

В самом деле, последний журнал, который я читал, был «Мурзилка», а к глянцевым СМИ, с полуголыми красотками на обложке и совсем голыми на последующих страницах, у меня вообще отвращение выработалось. Не потому, что я к красоткам черств и равнодушен, а потому что на срочной службе некоторые наши персонажи, запершись в гальюне, использовали такие периодические издания для сеансов онанизма. Отчего остальные матросы не могли использовать гальюн по прямому назначению, что после горохового супчика носило характер пытки. Кстати, у меня такое ощущение, что когда женщина раздевается при свете, то она хочет заработать денег, чтоб красиво одеться.