Павел Корнев - Эпицентр [СИ]

— Андрей Игоревич, вы тут зачем? — спросил он с некоторым даже раздражением.

Помощник доцента ничуть не смутился и с важным видом заявил:

— Буду оказывать консультационную поддержку…

— В этом нет нужды! — отрезал дознаватель. — Валентина Васильевна достаточно компетентна, чтобы ассистировать мне самостоятельно!

Андрей насупился и поставил саквояж на пустой стул, но, прежде чем покинуть кабинет, кинул на меня быстрый взгляд, узнал и злорадно усмехнулся.

— Дохлый номер. Ничего у вас с ним не выйдет.

— О чём это вы?! — изумился хозяин кабинета.

Ассистент доцента указал на меня и подсказал:

— У него ментальная защита близка к абсолютной. Без медикаментозных средств не продавить.

Олег Семёнович выдвинул верхний ящик стола, извлёк из него мою учётную книжку и принялся её листать. Очень скоро он отыскал соответствующую запись и озадаченно хмыкнул.

— И в самом деле. Ладно, Андрей Игоревич, какую дозу рекомендуете?

Молодой человек неопределённо пожал плечами.

— Это во многом зависит от веса и текущего развития сверхспособностей. Направляйте заявку через главврача, обсчитаем.

— И зачем нам эти формальности? Мне сегодня допрос провести нужно, не через неделю!

— Без формальностей никак — препарат под строгим учётом. А тянуть с заявкой не будем, уже завтра ответ дадим.

Я откашлялся, привлекая к себе внимание, и заявил:

— При всём уважении, но после прошлого укола я чуть дуба не дал. Меня в распределительном центре едва откачали. Давление ниже плинтуса упало! И это… что-то там с дыханием осложнилось.

— Да неужели? — недоверчиво хмыкнул дознаватель.

— Всё записано должно быть, — указал я на учётную книжку. — А на словах врач сказал, чтобы всех сразу о том случае оповещал.

Олег Семёнович вновь зашелестел жёлтыми листами, затем внимательно изучил сделанную сегодня утром запись, повертел головой, изучая печать и подпись.

— Взгляните-ка, — предложил он Андрею.

Тот бегло просмотрел написанное и кивнул.

— Ну, клиническая картина ясна. Тут прямое противопоказание, риск летального исхода слишком велик, и мы такую заявку не согласуем. Увы, даже пероральный приём не слишком сильно снизит вероятность возникновения побочных эффектов.

— Аналоги? — деловито уточнил хозяин кабинета, и у меня по спине пробежал неприятный холодок.

А ну как Альберт Павлович подобных тонкостей не предусмотрел?

Но — обошлось. Андрей ещё раз бегло проглядел мой анамнез и покачал головой.

— Другими действующими веществами его не пронять, а у всех возможных аналогов разве что фирменные наименования и дозировки разнятся.

Тут я не утерпел и вновь подскочил со стула.

— Да что происходит-то? В чём меня обвиняют?!

— Сядь! — резко бросил дознаватель, раздражённо постучал пальцами по краю стола, затем кивнул и заявил: — Что ж, ограничимся простым опросом. Валентина Васильевна останься, ты мне ещё понадобишься. Андрей Игоревич…

Молодой человек понял всё с полуслова, предупредил:

— Подожду в коридоре, — и вышел за дверь.

Олег Семёнович с тяжёлым вздохом откинулся на спинку жалобно скрипнувшего стула и вдруг спросил:

— Что тебе известно об убийстве Казимира Мышека?

— Чего?! — округлил я в изумлении глаза. — Какое ещё убийство? Он в медсанчасти лежит! И это случайно вышло! Я дубинку в грязь уронил, вот её и замкнуло! Какое ещё убийство?

Почудилось давление чужой воли — не иначе на меня попыталась воздействовать Валентина, но дело ограничилось лишь жжением в области темечка и ломотой в затылке.

Дознаватель снова вздохнул и возвращаться к убийству не стал, зашёл с другой стороны.

— Чем был вызван ваш конфликт?

— Какой конфликт? Не было никакого конфликта! Я же говорю — случайно всё получилось, — экспрессивно выкрикнул я, опомнился и добавил: — И почему убийство? Кого убили? Казимира? Когда?

Тут меня и начали крутить. Ментальное воздействие усилилось, оно отвлекало и мешало сосредоточиться, но так я выглядел ещё даже более искренним и сбитым с толку. Вот только если начистоту — не подготовь меня к допросу Альберт Павлович точно бы прокололся на какой-нибудь мелочи. Может, и не сболтнул бы лишнего, но, как пить дать, сфальшивил бы. А так, вроде, обошлось. Не сумел дознаватель ни на противоречиях подловить, ни за какую-нибудь случайную оговорку зацепиться, хоть голова от беспрестанных расспросов под конец просто шла кругом. Мурыжили меня никак не меньше часа, чуть наизнанку не вывернули.

— И что теперь? — спросил я напоследок.

— Не ко мне вопрос, — хмыкнул Олег Семёнович. — Я своё дело сделал, тебя опросил. Ведение прочих следственных мероприятий пока вне пределов моей компетенции. Подпись поставь и свободен.

Я бегло просмотрел протокол допроса, добавил снизу «с моих слов записано верно», расписался. Ну и отправился восвояси. Точнее, сначала я никуда не отправился — вышел за ворота комендатуры, с шумом выдохнул, вытер вспотевшее лицо. Потом дошёл до палатки на перекрёстке и дал тётке в замызганном белом переднике двадцать копеек. Та выбрала из блюдечка с влажной мелочью несколько медяков и вручила мне сдачу, после наполнила стакан газированной водой с сиропом.

Я в несколько длинных глотков осушил его и двинулся в расположение мотоциклетного взвода, но тут из тарелки репродуктора на уличном столбе понеслись сигналы точного времени.

Ох ты, чёрт! Вечерняя тренировка!

Повертев головой по сторонам, я сориентировался на местности и со всех ног кинулся к спортивному комплексу, а уже у футбольного стадиона сообразил, что не прихватил с собой ни майки и трико, ни комбинезона. Но возвращаться не стал и, как оказалось, правильно сделал: и без того прапорщик авиадесантников очень уж недобро свои кустистые брови нахмурил.

— Опаздываешь!

— Срочный вызов, господин прапорщик!

— Сразу в дежурную смену поставили?

Вызов в следственный дивизион никак не был связан с моим дежурством, но пускаться в объяснения я не стал и ответил предельно лаконично:

— Так точно!

Николай Тарасович оглянулся на полосу препятствий, которую проходили его подопечные и махнул рукой.

— Ладно, вижу, разогрелся уже. Разминайся и поглядим, с чем тебя едят.

Я искренне полагал, что мнение о моих способностях успели составить во время утренней тренировки, но благоразумно промолчал, избавился от гимнастёрки и ремня с кобурой, разулся и приступил к растяжке. После по заведённой традиции погрузился в медитацию, заодно попытался выполнить поручение Трофима Фёдоровича. С концентрацией сверхэнергии для ускоренного запуска алхимической печи ничего не вышло и прогнать волну по телу тоже не получалось, а вот с последним из заданий если и не разобрался полностью, то как минимум нащупал варианты его решения.