Павел Корнев - Эпицентр [СИ]

Угадать — а я именно угадывал! — не получилось ни разу, но вот когда та обратилась к сверхсиле и начала поднимать внутренний потенциал, указывать верное направление раз за разом стало получаться всё легче и легче; будто что-то едва уловимо давило в голове, а по коже бегали колючие мурашки. Потом и вовсе возникло размытое светящееся пятно, некоторое время спустя принявшее очертания силуэта человека. И не перед глазами на закрытых веках возникло, а тоже где-то в голове. Жуть, да и только.

— Не безнадёжен, — заявила тётка, когда поведал ей о своих ощущениях.

Похвала порадовала, и я не преминул передать слова Матвея о технике ускорения и необходимом довеске к ней в виде ясновиденья, но гадалка лишь рукой махнула.

— Да какой из тебя ясновидящий? Смех один! Твой потолок — проявление сверхэнергии улавливать. Лучше, чем ничего, никто не спорит, но двигаться вслепую не сможешь, даже не мечтай. Если только других операторов с закрытыми глазами отслеживать получится. Когда-нибудь. Через годы упорных тренировок. Наверное. Позолоти ручку, погадаю — получится или нет!

Шутка мне смешной вовсе не показалась, и я поспешил откланяться, всерьёз разобидевшись на вредную тётку. Вот же язва какая…

На второй тренировке курсантов обошлось без зубоскальства со стороны Бори, да и Федя не отвлекал, вызывая желание подойти тихонько и сунуть заточку в почку. Потом, как обычно по вторникам и бывало, перебазировались на лётное поле, получили оружие и стали складывать парашюты.

— Восьмой прыжок у тебя сегодня? — припомнил Иван Воронец. — Будет что обмыть вечером!

Я переборол нервозность и криво улыбнулся в ответ.

— С меня пиво.

— Ловлю на слове!

Ну а затем проверявший после каждого этапа укладку инструктор не сдержался и отвесил мне крепкого леща, будто сопляку какому-то.

— Да что такое-то?

— Что такое? Сюда погляди!

И ведь точно был уверен, что всё сделал верно, ровно как и в прошлый раз, а вот вылезла какая-то неочевидная ошибка, одно перекрутилось с другим, и лететь бы мне камнем на землю, кабы не бдительность инструктора.

Вот интересно — хватило бы припасённых двухсот тысяч сверхджоулей, чтобы кинетическую энергию у земли погасить или нет?

Но просчитывать не стал, просто не до того было. Уложил основной парашют и запаску, навьючил на себя ранцы, забрался в кабину аэроплана. Десантники тут же принялись сыпать шуточками, пришлось даже напомнить зубоскалам о том, сколь непредсказуема может оказаться траектория полёта пули при стрельбе длинными очередями.

Посмеялись. А там и на взлёт пошли.

Прыгнул нормально — благо за два предыдущих раза успел восстановить полузабытые навыки, — приземлился мягко и не позволил потянуть за собой куполу, вовремя его погасив. Ну а дальше десять километров по жаре и с пулемётом на плече. Лучше б ещё раз с парашютом сиганул, честное слово…

К Эпицентру выдвинулся на мотоцикле во главе колонны — у меня сегодня было обычное дежурство, даром что сопровождал бывших сослуживцев. Пока дожидались команды к отправлению, я посоветовал Василю, Варе и Матвею заранее набрать небольшой потенциал и задействовать технику заземления, и всё одно, когда добрались до девятого витка, вид они имели бледный.

Фома Коромысло, как обычно, расположился в тени кустов на краю поляны, не менее обычно добившись от Звонаря заявления, что ответственность за нарушение регламента тот берёт на себя. Молчун Гриша утащил противотанковое ружьё на стрелковую позицию, и Василь, лицо которого покрывали мелкие бисеринки пота, обеспокоенно спросил:

— Петя, чего это он?

— Так надо, — уклонился я от пояснений. — Да ты не переживай, всё хорошо будет.

И да — у Василя подстройка к Эпицентру прошла чисто и гладко. Семь секунд — и готово; я погасил вплеснувшуюся из него сверхэнергию, а санитары отвели к грузовику, даже колоть ничего не пришлось.

Дальше в центр поляны выдвинулся Матвей Пахота. Двигался он неторопливо и отчасти даже заторможенно, да ещё размеренно пережёвывал что-то вроде сосновой смолы. Громила заранее погрузился в лёгкий транс, и я растерянно повернулся к доценту. Звонарь успокаивающе поднял руку: мол, порядок.

Ну а мне так не казалось. Мне стало не по себе.

Матвей вошёл в резонанс очень легко, как совсем без брызг ныряет с вышки опытный пловец. Десять, пятнадцать, двадцать секунд… Сверхэнергия всё текла в него и текла, не переполняла и не рассеивалась, как у других операторов, уходила будто вода в песок. Санитары переглянулись, старший махнул рукой, привлекая внимание Гриши.

Двадцать пять секунд, тридцать…

Миг спустя Матвей распахнул глаза и хрипло выдохнул:

— Сколько? — Он стоял и слегка покачивался, подобно взявшему рекордный для себя вес тяжелоатлету, только удерживал над головой не пару центнеров стали, а никак не меньше двух мегаджоулей сверхэнергии. — Сколько продержался?

— Тридцать две секунды! — заявил доцент Звонарь. — Свободны, молодой человек!

— Уф-ф-ф… Мастер сказал, чтобы не меньше тридцати…

Фраза осталась незаконченной, Матвей покачнулся и рухнул на спину. Набранная им энергия выплеснулась вся разом, я успел погасить лишь малую её часть — просто прикрылся от выброса, и меня не отшвырнуло назад, кое-как продрался через тугую волну. Санитарам пришлось заботиться о себе самим; тоже справились, конечно, но тряхнуло их неслабо. Будто в отместку они поволокли Матвея к грузовику как мешок с картошкой.

Земля под ногами явственно нагрелась, и я отступил, да ещё доцент окликнул от своего стола:

— Петя, подойди!

Думал, устроит выволочку, но речь зашла о Варе.

— Барышня на грани истерики, — негромко произнёс Макар Демидович, — а у неё и без того самодисциплина не на высоте. Запросто в неконтролируемый резонанс сорваться может. Если что-то пойдёт не так, перекрой на секунду входящий поток, дальше она сама в обморок хлопнется. Этой технике, надеюсь, обучен?

— Да. Я попробую.

— Пробовать не надо. Сделай! — потребовал доцент жёстким тоном, каким прежде ко мне ещё не обращался.

Я кивнул и отошёл, а пару минут спустя ко мне в центре поляны присоединились санитары и Варя, нервно потиравшая место укола.

— Ты как в прошлый раз больше не делай, рядовой, — угрюмо попросил старший медбрат. — Аккуратней давай!

Нервы и без того были напряжены до предела, едва не рубанул правду-матку, что и без того выполняю их работу, а они вконец обнаглели, сели на шею и ножки свесили. И рубанул бы, не стал сдерживать эмоций, просто не захотел нервировать Варю.

Вместо этого ободряюще улыбнулся девушке, и та не очень искренне растянула в ответ уголки губ, затем сделала глубокий вдох, и не слишком-то просторная и до того рубаха туго обтянула полную грудь. Зрелище открылось соблазнительней некуда, вот только пялиться на девичьи прелести было попросту некогда: Варя уже вошла в резонанс. Сделала она это весьма уверенно, мелькнула даже мысль, что всё обойдётся, но опыта Звонарю было не занимать, настропалил меня вовсе не напрасно.