Владимир Корн - Теоретик. Второй шанс [СИ]

Они к нам не лезут, и, если оставить их в покое, никакой опасности. В общем, забудь про нее.

Имейся у меня хоть малейшая возможность, обязательно бы ее спас. Сам знаешь, какие у меня на нее виды были. Да и что тебе она? Вон сколько красоток, — движением головы он указал на сцену, где как раз появилась следующая. — Кстати, Ирму успел трахнуть? Нет?! — Гардиан удачно изобразил крайнее удивление. — Ну и зря, огонь баба! Хочешь, сегодня к тебе отправлю? Представляю, какая сейчас за нее борьба начнется, а она к тебе.

Гардиан подмигнул. Я стерпел. Существует шанс спасти Леру, и для этого нужно крепко держать себя в руках. Иначе давно бы вцепился ему зубами в горло, и черта с два кто-нибудь успел бы мне помешать его перегрызть.

— Ну так что, Теоретик, отправить?

— Благодарю, не надо. Если не против, я пойду. Позволишь?

Рука держала бутылку, не за горлышко — за самое дно, но и в таком положении несложно убить человека, если знаешь, как действовать.

— Иди. И выпей за упокой души своих бывших соратников. Проводите его, — обратился Гардиан к тем, кто по-прежнему находился за моей спиной. — И потом без внимания не оставьте: как бы он в таком состоянии глупостей не натворил. Думаю, через время его обязательно отпустит. Ну а ежели нет… — он демонстративно тряхнул пробиркой с кристаллами, — сами его в нужное состояние приведем. Правда, в этом случае останется только надеяться, что дар эмоционала не пропадет, — заржав так, как ржали до него множество других перквизиторов, заливисто и надолго. — Да, надумаешь насчет Ирмы, передай с кем-нибудь, только не тяни, — услышал я уже в спину.

— Тебе что надо? — грудью я остановил на пороге человека, который по замыслу Гардиана, должен присматривать за мной.

— Босс сказал все время быть рядом.

— Ну так и будь… через дверь.

Которую специально оставил приоткрытой. Затем, стоя к ней спиной, намеренно громко звякая, налил четверть стакана, поднес ко рту, осторожно перелил в другой, подержал его… и залпом выпил. Пить не стоило, но всего увиденного и услышанного удержаться не смог. Якобы обнаружив, что дверь прикрыта неплотно, с грохотом ее закрыл. И, не сдержавшись, несколько раз ударил кулаком в стену. Гудрон, его подруга Дарья, Янис, Слава Проф, остальные… которые тоже наверняка мертвы. Теперь их нет, и никого уже не вернуть. Сейчас можно долго сожалеть о том, что сделал не так. Подробно разобрать каждую ошибку, осмыслить все, но толку-то? Все эти жадры, вядели, кристаллики в колбах — они не в состоянии никого вернуть. Нет такого средства, и вряд ли когда-нибудь оно появится. Развернулся на скрип двери, собираясь послать по любого, кто бы там не оказался. На пороге стояла Лариса. Завидев выражение моего лица, она застыла и испуганно сжалась.

— Проходи. Пить будешь?

— Если прикажете, — торопливо сказала девушка.

— Не приказываю — прошу.

Никогда раньше не лечил проблемы алкоголем, но сейчас он был мне необходим.

— Может, принести что-нибудь? — Лариса метнулась к двери.

— Стой. Если не будешь, просто посиди рядом со мной.

Налил себе теперь уже половину стакана, и одним глотком отправил всё внутрь. Лариса осторожно отхлебнула из своего, поперхнулась, закашлялась, махая ладонью пред открытым ртом. Я подошел к постели, рухнул на нее лицом вниз, молясь о том, чтобы уснуть. Пройдет не так много времени, наступит ночь, и вместе с нею пора действовать. Ну а пока мне очень нужно провалиться в сон, чтобы не видеть всплывающие по очереди лица тех, кого уже нет в живых. Гудрона, с его вечной полуухмылочкой, флегматичного Яниса. Профа, который всегда серьезен. Хохотушки Дарьи. И остальных. Лариса прилегла рядом, прижалась, ласково гладя по волосам.

— Игорь, ты получил плохое известие?

Мне вообще, с той самой поры, когда оказался здесь, хотя бы раз хорошее приходило?!

— Может, смогу тебе чем-нибудь помочь?

Ничем. То единственное, что мне наверняка помогло бы, станет предательством по отношению к Лере. Во всяком случае, пока не станет известно — жива ли она? Потом? Потом не знаю.

— Погладь меня еще, и больше ничего не нужно.

Проснулся я от тревожной мысли — ночь заканчивается, Виталий ко мне не заявился, что наверняка означает: побег откладывается. Или хуже того — его поймали. Затем мне вдруг подумалось, что зря отказался от предложения Гардиана забрать Ирму к себе. Конечно же, совсем не по той причине, что появилась бы отличная возможность с ней переспать. Если разобраться, едва она только среди нас появилась, после того как мы ее спасли в числе еще нескольких девушек, у нас вполне все могло бы случиться. Согласен, далеко не всегда мне удается быть настолько умным, насколько хочется. Но когда девушки проявляют усиленные знаки внимания, ошибаюсь редко. Если бы Ирма была сейчас со мной, ей удалось бы избежать всего того, что предстоит ей в эту ночь. Женщины у перквизиторов общие, и кто бы ее не выиграл, так или иначе он поделится Ирмой с остальными. Мало того, удалось бы узнать у нее хоть какие-то подробности о том, что случилось в Центре. И даже взять ее с собой, в надежде, что нам удастся сбежать. Хотя последнее вряд ли, учитывая состояние девушки.

Затем, наконец-то, появился Виталий.

— Заждался, поди? — спросил он таким тоном, как будто ходил за бутылкой, и надолго пропал. — Погода-то какая, а?! — не дожидаясь ответа, продолжил Бобер.

Барометр не солгал и на улице шел дождь. К тому же ветер, порывами такой сильный, что ветви росшего у самого окна куста то и дело стучали по стеклу.

— Один сегодня? — скользнув по постели взглядом, поинтересовался, точнее, констатировал Виталий.

— Один.

Ларису я отпустил еще вечером, заявив ей.

— Тебе лучше уйти.

И даже ее жалобное.

— Игорь, я не хочу туда! Можно, я здесь останусь? Пусть на полу, возле самого порога, только не прогоняй!

Нисколько на мое решение не повлияло. Ну а если она проснется в самый неподходящий

момент? Мне что, резать ей глотку? Или взять слово, что она никому ничего не скажет до самого утра? Нет никаких гарантий, что она не поднимет тревогу, как только мы с Виталием исчезнем за окном.

— Чего в постели валяешься? Почему не готов? — заявил он, как будто увидел меня в одних трусах. Заодно пройдясь по комнате, и осматривая ее так, словно только для этого сюда и прибыл. Обнаружив на столе бутылку, Виталий тут же к ней приложился, сделав несколько солидных глотков, убавляя ее содержимое больше чем на половину.

— Не лишним будет? — резонно поинтересовался я.

— Даже если и лишним, когда я еще такого попробую? Кальвадос?

— Черт его знает.

По вкусу понять мне сложно, а на этикетку ни разу и не взглянул: слишком не до того мне было.

— Готов, Теоретик? — и снова приблизил бутылку ко рту.