Дмитрий Силлов - Закон мутанта [litres]

А если в Томпсоне осталось хоть немного человеческого, насчет его желания я догадывался тоже.

И понимал, что после того, как они попросят у Монумента о сокровенном, оба погибнут, так как, желая вернуть все как было, желают для себя. И только для себя!

И я ничего не мог с этим поделать, потому что оба они знали – за исполнение их просьб самая известная аномалия Зоны возьмет свою цену. Большую цену. При этом далеко не факт, что их просьбы будут исполнены…

Поэтому я сделал шаг вперед – и прежде, чем Фыф и Томпсон успели хоть что-то сделать, быстро озвучил свое желание.

Ведь не нужно много говорить, когда точно знаешь, чего хочешь.

И когда готов платить за это любую цену.

Генерал Кравчук был в бешенстве. Погибли почти все, кого он послал в Зону. Из Припяти вернулся лишь один вертолет с десятком бойцов, хмурых, злых, молчаливых. Их можно было понять – когда видишь, как гибнут твои товарищи, очень хочется убить не врага, а того, кто бросил их в эту бессмысленную бойню.

Но генералу было плевать на чувства подчиненных. Он сделал большую ставку в этой игре, договорившись с «мусорщиками», – и проиграл вчистую. За гибель полусотни бойцов и нескольких боевых вертолетов с него круто спросят сверху, припомнив старые грехи. Так можно и погон лишиться, и теплого кабинета, и помощника в чине полковника, безотказного как револьвер и верного как собака.

Кстати, где он?

Кравчук раздраженно нажал на кнопку селектора. Но сказать ничего не успел.

Дверь без стука отворилась, и в кабинет вошли двое. Полковник – и тот лощеный молодой человек, с которым генерал договаривался о захвате установки пси-сигнала в ДК «Энергетик».

– Стучаться разучились? – рыкнул Кравчук, прикидывая, с какого перепугу эти двое вваливаются к нему одновременно. Скорее всего, полковник попытался доложить о прибытии важного гостя, но тот предпочел войти, не дожидаясь разрешения.

Генерал свои погоны получил не только за крутой нрав и зычный голос. В молодости довелось ему побывать во многих горячих точках, и нюх на опасность у него был волчий. Он неторопливо сел в кресло, при этом его рука скользнула вниз и пальцы легли на рукоять интегрированной в стол гаусс-пушки, настроенной на максимальную ширину луча. Случись какая неожиданность, одним нажатием пальца он вынесет половину кабинета вместе с гостями, позабывшими правила приличия.

– Глупо стучаться к тому, кто уже мертв, – пожал плечами молодой человек, в руке которого не пойми откуда появился странный пистолет с раструбом на конце. – Вы, господин генерал, были обязаны любой ценой уничтожить охрану «Энергетика», но не сделали этого. Из-за вашей халатности погибли наши бойцы, так что мне остается лишь привести приговор в исполнение.

Молодой человек не торопился воспользоваться своим оружием, предпочитая сотрясать воздух бестолковыми речами, поэтому Кравчук просто нажал на спусковой крючок.

Однако выстрела не последовало.

– Видите, господин полковник, а я вам говорил, что он вас тоже не пощадит, – сказал молодой человек. – А вы не верили.

– Не верил, – глухо сказал полковник. – Столько лет вместе, еще с академии. Из одного котелка ели, вместе воевали, в одной машине горели…

– Но все это не помешало вам вытащить аккумулятор из гаусса, как я вам порекомендовал, – ухмыльнулся молодой человек. – Значит, знали, что он нажмет на спусковой крючок. Хоть и не верили.

– Да что это за цирковое представление?! – взревел Кравчук, резко поднимаясь из-за стола. Его рука метнулась к «макарову», который генерал всегда носил на ремне. Уж из него-то точно предатель тайком не вытащил патроны.

– Это не представление, – сказал молодой человек, нереально быстрым движением вскидывая пистолет и нажимая на спусковой крючок. – Это занавес.

Если разогнать «смерть-лампу» заранее, то стреляет она мгновенно. Другое дело, что не рекомендуется ее носить с собой в подобном состоянии: через несколько минут наступает перегрузка, и синяя энергия разрывает магазин, уничтожая все в радиусе нескольких метров.

Но молодой человек знал, куда и зачем шел, поэтому не особенно рисковал.

– Вы знаете, а мне нравится быть в этом теле, – сказал он, поворачиваясь к полковнику. – Скорость движения, довольно объемный мозг, неограниченный доступ к удовольствиям, запрещенным в нашем мире.

Он подошел к шкафу, достал оттуда бутылку дорогого коньяка, понюхал, зажмурился от удовольствия – и поставил ее обратно.

– Жаль, что я на работе, – произнес он, подходя к креслу генерала, от которого осталась лишь нижняя половина тела. Верхняя же полностью превратилась в серую пыль.

– Что ж, господин полковник, – сказал «мусорщик», вторым выстрелом превращая в прах останки генерала вместе с креслом, в котором они находились. – Представление окончено – и да здравствует представление! Завтра вы получите внеочередное повышение в звании, и вам останется лишь убрать пыль из этого кабинета и найти себе новое кресло.

– И еще объяснить, куда делся Кравчук, – глухо добавил полковник.

– Как куда? – пожал плечами выходец из соседней вселенной. – Не выдержал позора и сбежал в Зону, которая, как известно, все спишет. Ну что, готовы приступить к новым обязанностям?

– Так точно, – кивнул полковник.

– Надеюсь, вы не разочаруете нас, как сделал это ваш предшественник, – улыбнулся «мусорщик». – Уверен, что наше сотрудничество будет долгим и плодотворным.

Туман был живым. Он колыхался, расступаясь впереди и смыкаясь за спиной, и казалось, что он изучает путника, рассматривает, обнюхивает, как опытный торговец, принимающий дорогой товар.

Это было неприятно. Фыф попытался усилием мысли разогнать серую взвесь, но у него ровным счетом ничего не вышло.

– Хреновый из меня повелитель туманов, клянусь всеми своими глазами, – сказал шам, устало проводя ладонью по лбу.

И замер…

У него больше не было множества глаз, для которых, казалось, уже не хватает головы. Лоб над одним-единственным глазом был выпуклым и гладким, как раньше, когда Фыф был обычным шамом низшего уровня.

– Интересно, как это понимать, – потрясенно проговорил Фыф.

Он уже привык к власти над стихиями, предметами и живыми существами. И теперь, когда все его нажитые потом и кровью трансформации и способности исчезли, он чувствовал себя… непривычно. Словно в чужое тело влез.

Но странно – ощущения несчастья от безвозвратной потери не было! Скорее даже наоборот. Неограниченные возможности – тяжкий груз, с которым справляться ой как трудно. И когда от него внезапно освобождаешься, появляется ощущение свободы, будто сбросил с плеч мешок с кирпичами.

– То есть я – это снова я! – все еще не веря в произошедшее, проговорил Фыф. – Но как такое возможно?