Константин Калбазов - Боярин [litres]

– Получается, завидует он своим ученикам? У них-то все еще впереди.

– Завидует. Да только поделать ничего не может. Этот век ему суждено провести в кресле директора. Таковы воля боярина и вассальный долг. Ничего. По возрождении отведет душу.

– Понятно. Дорофей Тарасович, я еще хочу заскочить к Турусову.

– О как! А чего же ты, шельма, раньше-то молчал? Я ить на «Новике» был до обеда. Сейчас на верфь к Горюнову собрался, глянуть, как дела с новым пароходом. А Якова мы с собой не прихватили.

Рыченков и Носов создали-таки свою пароходную компанию. И комплектовали ее судами типа «Карася», благо в нем сочетались все необходимые качества. К тому же помимо высокой скорости у него еще и мореходность куда лучше. Вот и строили такие суда на верфи, постепенно расширяя маршруты и удовлетворяя потребности пассажиропотока.

После случая с Просвирой о силовом варианте в конкуренции с ними уже никто не задумывался. Вольные капитаны либо становились на мостики пароходов стариков-разбойников, либо уходили в грузоперевозки, что также было востребованной услугой.

– Да ладно тебе. Мне что же, теперь в танке ездить? – отмахнулся Борис.

– При чем тут танк? – искренне удивился Рыченков, подразумевая емкость для жидкости.

– Ну, в смысле в блиндированном автомобиле.

– И где тут связь? – продолжал недоумевать старик.

– Нет связи. Оговорился я.

– Ладно. Но только без охраны – оно все одно неправильно.

– Да что со мной случится в Голубицке-то? Дорофей Тарасович, я уже говорил, не идет тебе из себя наседку изображать. Все, я пошел.

– Ты к Турусову домой или на верфь?

– Домой, – откинув крышку часов, ответил Измайлов.

– Вот и ладно. Я Якова туда вызову. И без разговоров мне! А то вот так оставишь тебя без догляду, и ты обязательно во что-нибудь вляпаешься. Талант у тебя такой.

Вообще-то Борису есть что возразить. Доводов эдак с воз и маленькую тележку. Но он все же предпочел промолчать. Что ни говори, а старики-разбойники о нем пекутся как о сыне. Хотя, вот ей-ей, лучше бы своими озаботились.

Их возраст теперь ровным счетом ничего не значит. У обоих высшее образование за плечами, о чем свидетельствуют дипломы Голубицкого университета. А значит, по возрождению в кармане. И с достатком теперь полный порядок. Но нет, держатся за него. Чему Борис, признаться, откровенно рад.

Инженер-кораблестроитель Турусов проживал в стороне от центра. Еще не рабочая окраина, но уже встречаются дома, пребывающие не в лучшем виде. И мостовая изобилует выбоинами, заделать которые у городских властей не доходят руки. Или все же не хватает пинка животворящего. Казна боярина Голубицкого не бедствует, так что средства всяко-разно имеются. Иное дело, что лень и некомпетентность свойственны не только прежнему миру Бориса, они вполне успешно процветают и здесь.

Измайлов ухмыльнулся и сделал себе зарубочку: написать в канцелярию боярина жалобу. Ему как-то без разницы, он с местными чиновниками отношения испортить не боится. А анонимки тут не рассматривают, сразу отправляют в урну. Если только в полицейской управе или жандармском отделении читают, но это уже совсем другое.

Вошел в подъезд обшарпанного трехэтажного дома. Поднялся на второй этаж и, остановившись у нужной двери, провернул механический звонок. На зов явилась домработница – эдакая молодуха с приветливым лицом и пышными формами. Про таких говорят: кровь с молоком.

Сам-то инженер среднего росточка и сложения, с коротко стриженными и редкими русыми волосами. Взгляду не за что зацепиться. Но прислугу себе подобрал такую… Все при ней, как говорится. Угу. Тот еще шалунишка. Живет-то один. Закоренелый холостяк, в общении с женским полом робеет. А тут оно как-то само сложилось. Да и бабе какой-никакой приработок. Поди, одна троих тянет. Ну не удержался Измайлов. Выяснил.

– Здравствуй, Анюта.

– Здравия вам, Борис Николаевич.

– Хозяин-то дома? – поинтересовался он у женщины.

– Отдыхают после обеда. Да вы не беспокойтесь, ему уж вставать пора, на службу возвращаться. Проходите, я пока полдничать соберу.

Рабочий день на верфи длится двенадцать часов, но это у рабочих и постоянно присматривающих за ними мастеров. Инженеры же белая кость. Им положен обеденный перерыв в три часа. До завода не так уж и далеко, так что полтора часа на послеобеденный сон Турусов наверняка урвать успевал.

– Здравия вам, Борис Николаевич. Какими судьбами? – выходя в столовую и запахивая халат, поинтересовался инженер.

– Здравствуйте, Сильвестр Петрович. Да вот, оказался в городе, решил вас навестить. Заодно поинтересоваться, как у вас обстоят дела с катером.

– А «Новик» вас, стало быть, не интересует?

– С «Новиком» все понятно. И ничего нового вы мне не поведаете. Тем более что до обеда общались с Дорофеем Тарасовичем.

– Да, это так. Был он на заводе.

Минный крейсер они начали строить в октябре прошлого года. Имелся, конечно, риск, что проект может превратиться в долгострой из-за нехватки средств. Тем более средняя цена за тонну водоизмещения должна была подрасти процентов на тридцать, что для проекта, включающего в себя слишком много нетипичного, вполне нормально. Но и строить типовой корабль Измайлов не собирался.

Все началось совершенно случайно. Как-то по возвращении Бориса Дорофей Тарасович за чашкой чая упомянул о местном инженере с судостроительного завода. Мол, есть чудак, носится со своим проектом минного крейсера. Только пока никого не заинтересовал.

Измайлов спросил, в чем чудачество. Рыченков наскоро набросал рисунок с высоким полубаком, что должно было обеспечить приемлемую мореходность. Артиллерия расположена по линейно-возвышенной схеме. Поворотный двухтрубный и курсовой однотрубный торпедные аппараты. Обозвал подобный подход глупостью и вновь взялся за чашку с чаем.

Ну, для местных, может, это и глупость, вот только не для Бориса. Уж он-то точно знал, что подобное расположение артиллерии впоследствии будет классическим. Как оно там с математическими расчетами и материалами, бог весть. Но в этом что-то было. И он поспешил встретиться с инженером, у которого и впрямь имелся готовый проект.

Потом был мозговой штурм с привлечением Проскурина. Вертели чертежи и расчеты так и эдак. Едва ли не просвечивали через рентген. В результате въедливая комиссия пришла к выводу, что рациональное зерно в этом все же есть. А ее председатель и главный кошелек, то есть Измайлов, принял решение – минному крейсеру быть!

Понравился Борису этот корабль, который он решил назвать «Новиком». До дрожи в коленях понравился. А еще – нефтяное отопление котлов, что значительно сокращает потребность в личном составе. Кстати, котлы водотрубные, германская новинка, которую отличали компактность и высокая производительность. Единственное, Измайлов настоял на пересмотре артиллерийского вооружения.