Виктор Тюрин - Не ради мести [litres]

– На сколько суток?

– На трое, мистер.

Портье уже оценил мою весьма недорогую одежду, а значит, автоматически просчитал количество денег в моем бумажнике. Ярко-голубая рубашка навыпуск, светло-серые шорты, летние мокасины с кисточками из патентованной белой кожи и голубые носки в тон рубашке. Простая дорожная сумка дополняла образ небогатого парнишки, приехавшего из какого-нибудь кукурузного штата.

– Сутки – три пятьдесят. Оплата вперед. Как тебя записать?

Я положил на стойку банкноту в десять долларов, потом достал из кармана мелочь, набрал еще один доллар, после чего с виноватой улыбкой положил на стойку. Все это должно было сыграть на образ мальчишки, который приехал из какого-нибудь захолустного городка, посмотреть на «рай для миллионеров». Судя по презрительно-снисходительному взгляду, брошенному на меня, роль мальчишки-простака мне удалась.

– Дональд Квин, мистер. Сдачи не надо.

Портье сгреб деньги, потом подал мне ключ с жестяной биркой, на которой был выбит номер комнаты, и сказал:

– Второй этаж.

Первым делом я открыл окно, чтобы хоть как-то проветрить душный и прокуренный номер. Обставлен тот был предельно просто. Узенькая кровать, тумбочка, шкаф, стол, стул, санузел. Все старое и потертое до такой степени, что казалось, только тронь – рассыплется. Впрочем, меня это не волновало. Осторожно присев на стул возле открытого окна, я начал просчитывать варианты, а также возможные риски от встречи с Вэем.

«Наведаюсь к журналисту, предупрежу Оливию, а там посмотрим. Теперь Вонг.

Интересно, что за дело, которое он прямо с ходу решил мне предложить? Если бы не его старик, послал бы я тебя, китаец, куда подальше. Ладно, выслушаю его. Заодно надо мельком поинтересоваться, насколько интересен Триаде исторический бриллиант».

Снова огляделся и сморщился. Это была самая настоящая дыра по сравнению с моим номером отеля в Майами-Бич, не говоря уже о моем роскошном номере-квартире в «Оазисе».

«Ладно. Нечего сидеть. Пойду, займусь сбором информации».

Выходя, поинтересовался у портье, в какой стороне находятся пляжи и океан, добавив еще один штришок в образ малолетнего туриста. Сделал удивленно-глупое лицо, когда узнал, что я поселился в Майами, который расположен на берегу залива Бискейн, а также, что Майами-Бич и Майами – это не одно и то же. Как видно толстяку понравилось поучать подростка, который с большим вниманием смотрит ему в рот, поэтому он довольно доходчиво объяснил, как лучше добраться до набережной в Майами-Бич. Я вежливо поблагодарил толстого портье, после чего вышел на улицу. Первым делом я добрался до отеля Оливии, а когда узнал, что девушки нет на месте, оставил для нее записку, затем, найдя телефон-автомат, позвонил в редакцию, где мне сказали, что Шпица здесь ждут к четырем часам. Причем приедет он обязательно, так как ему надо сдать материал. До четырех часов еще было много времени, поэтому я занялся основательной подготовкой к встрече с сыном Вонга. Приехав к отелю, я исходил из того, что представитель гонконгской Триады появился на выставке не просто так, а значит, будут вести переговоры о возможных закупках или продажах драгоценных камней. Даже для предварительного разговора деловым людям понадобится немало времени, чтобы согласовать хотя бы общие вопросы.

Великан швейцар, при виде моего дешевого наряда, не стал торопиться открывать дверь, с явным сомнением глядя на меня. В его взгляде читалось: иди-ка ты, паренек, мимо. Вот только когда пятерка, которую я небрежно ему протянул, мгновенно исчезла в его лапище, внешность цербера мгновенно преобразилась. Широкая улыбка, легкий полупоклон и мгновенно распахнутая передо мной дверь.

Отель «Эльдорадо» оказался заведением высшего класса. Солидные швейцары, дубовые двери со сверкающими медными ручками, ковровые дорожки, мягкие диваны, вышколенная прислуга. Да и посетители под стать дорогому отелю. Мой вид явно не соответствовал имиджу отеля, что отражалось в презрительных взглядах и улыбках, как гостей отеля, так и обслуживающего персонала. Единственный, кто поддержал меня, это был мальчишка в униформе отеля. Когда я скользнул по нему взглядом, он подмигнул мне: дескать, не робей, парень. Подойдя к стойке, я вежливо поздоровался с портье, предварительно бросив взгляд на стоявшую перед ним табличку с завитушками с надписью «Мистер Роберти»:

– Здравствуйте, мистер Роберти.

Он не торопился отвечать мне, поэтому я успел рассмотреть прилизанные черные волосы мистера Роберти, разделенные пробором посредине, гладкое, словно выутюженное личико, ослепительно белый воротничок и бледно-голубой галстук, заколотый позолоченной булавкой. Наконец, прикрывшись служебной улыбкой, он решил мне ответить:

– Здравствуйте. Чем могу быть вам полезен?

– Мне угодно снять у вас номер, – в тон ему ответил я.

– Вы в этом уверены? – при этом его голос был приправлен большой дозой ехидства.

– Так у вас есть свободные номера, или мне пойти в другой отель? – глядя ему прямо в глаза, поинтересовался я.

– Есть. Вас устроит двухкомнатный люкс на четвертом этаже, с видом на океан?

– Устроит. Двое суток.

– Восемьдесят долларов. Плата вперед… – называя сумму, он уже предвкушал, как этот парнишка в дешевой одежде замнется, покраснеет, будет неловко извиняться, а затем уйдет как оплеванный. За этой сценой сейчас наблюдало несколько пар глаз. Как служащие, так и проживающие здесь люди, вроде хорошо одетой молодой пары, стоявшей у стойки и до этого разговаривавшей со вторым портье, но сейчас они с нескрываемым любопытством наблюдали за нами. Всем было интересно, чем это все закончится. Вот только невзрачно одетый паренек сумел всех удивить. Небрежным движением он достал из кармана портмоне, причем демонстративно раскрыл его так, чтобы портье увидел стопку денег.

– Сколько ты там сказал? Всего восемьдесят долларов? – при этом я придал своему голосу капризно-небрежное отношение к такой маленькой сумме.

Портье растерялся и испугался до такой степени, что на лбу и верхней губе появились мелкие бисеринки пота. Малолетний сволочной шутник! Сынишка какого-то миллионера, который решил его разыграть! Ах ты, сучонок! Злоба и страх промелькнули в глазах бледного, словно простыня, портье, после чего он, вытянувшись по стойке «смирно», отчеканил:

– Да, сэр. Восемьдесят долларов. Но это очень хороший номер, он стоит этих денег, вы не пожалеете.

Сейчас он ел глазами малолетнего паршивца, который только и умеет, что тратить папашины деньги, и пытался понять, как он так промахнулся с богатым клиентом. Он прекрасно знал, что о его промахе будет доложено начальству, и сейчас страшно боялся допустить новую ошибку.