Сергей Мусаниф - Век сурка

— Сначала горожане не приняли это пророчество всерьез, но потом явились первые двое, и они передумали, — продолжала Джейн. — В общем, сейчас в городе никого нет, даже лежачих больных вынесли.

— А вы?

— А у меня есть свитки экстренной эвакуации и амулет возрождения на всякий случай, — сказала Джейн. — И еще у меня есть редакционное задание дождаться развития событий и подробно его осветить. Надо сказать, задание довольно скучное, потому что в городе никого нет, а я торчу здесь уже второй день и ничего не происходит. Так что насчет интервью?

— Еще один вопрос, — сказал Федор. — А эти пут… Пешеходы Апокалипсиса были как-то поименованы?

— Нет, было названо только число.

— Ну и слава Ктулху, — сказал Федор.

Он уже начал беспокоиться, что их назвали по именам, и он фигурирует в списке под своим собственным. Что-то вроде "Война, Голод, Чума и Федор Сумкин".

— Значит, вы считаете, двое уже здесь?

— Да, — сказала Джейн. — А вы Третий?

— А я похож на Третьего?

— Откуда мне знать? В моей карьере это первый Апокалипсис.

— А в моей, к сожалению, нет, — сказал Федор. — На самом деле, я затрудняюсь ответить на ваш вопрос. В смысле, я на сегодня никаких Апокалипсисов не планировал, но когда имеешь дело с первыми двумя, ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Так что шли бы вы отсюда, девушка, пока не началось.

— О, за меня не беспокойтесь, — сказала Джейн. — Это, конечно, очень мило с вашей стороны, но пока не появился четвертый, я в полной безопасности.

— Это только если верить, что Апокалипсисы происходят по расписанию, — сказал Федор.

— Мне кажется, что раз уж я ответила на все ваши вопросы, с вашей стороны будет вежливо, если вы ответите хотя бы на пару моих, — сказал Джейн.

— Согласен, — согласился Федор.

Ему не очень-то хотелось давать интервью, но, положа руку на сердце, идти туда, куда его позвали, ему не хотелось еще больше.

Он и без всяких пророчеств знал, чем могут заканчиваться такие встречи.

Особенно, если учитывать контекст.

— Как вас зовут?

— Сумкин, — сказал Федор.

— Тот самый?

— Нет, однофамилец.

— Чем вы занимаетесь?

— Я маг, — скромно сказал Федор.

— И какой стихии вы себя посвятили?

— Огненной, — сказал Федор. Эта информация слишком легко проверялась, и он не видел смысла лгать.

— О, — сказала Джейн.

— И вовсе нет, — сказал Федор. — Я ничем подобным не занимаюсь.

— С какой же целью вы прибыли в этот город?

— Встретиться со старыми друзьями, — сказал Федор.

— И они…

— Ждут меня в трактире дальше по улице.

— Значит, вы точно Третий Пешеход, — торжетвующе возвестила Джейн. — Скажите, за что вы так не любите местных жителей, что готовы обрушить на них мор и хлад?

— Во-первых, насколько я помню, изначально речь шла об огненном дожде, — сказал Федор. — Во-вторых, я абсолютно равнодушен к местным жителям, поскольку о существовании этого города узнал только сегодня утром. И, в-третьих, как я вам уже говорил, я никаких Апокалипсисов устраивать не собираюсь.

— А сказали бы, если собирались?

— Непременно, — сказал Федор.

— А пророчество?

— Пророчества лгут, — сказал Федор. — Как древние, так и новоделы. Все пророки — шарлатаны, тыкающие пальцами в небо, и лишь считанным единицам удается угадать правильно. В основном, это случайности.

— Как вы можете такое утверждать?

— Не существует никаких инструментов, позволяющих делать долгосрочные прогнозы, — сказал Федор. — Это все бред и антинаучно.

— Но ваше появление было предсказано, — возразила Джейн. — Как и появление первых двух Пешеходов. Как вы можете такой объяснить?

— Притянутой за уши случайностью, — сказал Федор. — Кроме того, мы больше никого не ждем. Приглашение было выслано только мне.

— Возможно, Четвертый Пешеход Апокалипсиса появится без приглашения.

— Насколько я знаю первых двух, а знаю я их достаточно хорошо, они не будут тому рады, — сказал Федор.

— Могу я пойти с вами?

— Этому они тоже не будут рады, — сказал Федор. — И, кстати, я никогда не поверю, что вы, находясь в этом городе не первый день, не знаете, в каком именно трактире они сидят и еще не пытались взять у них интервью.

— Конечно, я пыталась. Я журналист.

— И что они?

— Прогнали, — сказала Джейн. — Такие милые на вид молодые люди, один так и вовсе симпатичный, и такие грубые… Не стали ничего говорить и прогнали. Я надеялась, что вы не такой.

— Я такой, — заверил ее Федор. По крайней мере, он очень хотел быть похожим на одного из них. На того, который и вовсе симпатичный, скорее всего. — В конце концов, речь идет о вашей же безопасности. Я понятия не имею, кто будет четвертым и будет ли четвертый вообще, но, учитывая контекст, жители этого города поступили очень мудро, и я посоветовал бы вам последовать их примеру.

— Редакционное задание, — напомнила она.

— Есть вещи и поважнее редакционных заданий, — сказал Федор.

— Не для настоящего репортера, — гордо ответила Джейн.

— Ваша жизнь — ваш выбор, — сказал Федор. — Но потом не говорите, что вас не предупреждали. Особенно если амулет возрождения не сработает.

— Если он не сработает, как я могу об этом говорить?

Федор вздохнул.

— Значит, я правильно иду? — уточнил он.

— Да, вам вниз по улице, — она махнула рукой.

— И что делали эти двое, когда вы пытались взять у них интервью?

— Пили, — сказала она. — Полагаю, они и сейчас пьют. Тот, который симпатичный, сказал, что выкупил трактир у его предыдущего владельца. Заявил это перед тем, как выставил меня за дверь. Дескать, теперь это его частная собственность…

— Да, я узнаю этот стиль, — пробормотал Федор. — Что ж, удачного вам ожидания.

— Удачного вам Апокалипсиса, — пожелала Джейн, и он пошел дальше.

Пьют, обреченно подумал Федор. Значит, и мне придется. И если все мы выпьем достаточно много, то ситуация может выйти из-под контроля, а там и правда до апокалипсиса недалеко. Даже если четвертый так и не придет.

С другой стороны, нет ничего удивительного в том. что они пьют. Это было понятно и предсказуемо.

Особенно, если учитывать контекст.

— Ну, или так, — сказал Кевин.

Тьма проступила на лице бога-императора.

Как говорил мой старик отец, когда я был маленьким и только учился ходить, падая в очередную лужу: искупался — обтекай. Не умеешь — впитывай. Привыкай, бывает.

Наверное, это был один из самых ценных его советов, потому что в дальнейшем обтекать и впитывать мне приходилось неоднократно. Но привыкнуть к этому я так и не смог.

Мне кажется, это вообще неправильно — привыкать к неудачам. Возможно, это воспитывает в тебе смирение, терпение и прочую благостную муть, но если ты живешь В люберцах, то смирение — это так себе добродетель, и умение врезать обидчику с ноги ценится куда выше.