Сергей Мусаниф - Век сурка

И именно поэтому на нашу попойку было отведено так много времени.

Мы пили.

После пятой бутылки Кевин сделался тих и меланхоличен и поведал мне историю из далекого прошлого, когда он временно устал от жизни и отправился на поиски славной смерти в бою, ввязываясь в локальные конфликты, которые не имели к нему никакого отношения, и бросая вызовы самым могущественным местным колдунам. Судя по тому, что Кевин был здесь и рассказывал мне ту историю, а о тех колдунах никто даже и не слышал, он не проиграл ни единого раунда.

Я слушал его вполуха, а сам думал о том, что богом быть трудно, а богом-императором, наверное, еще труднее. Ведь рано или поздно ты устаешь от любого занятия, и тебе хочется выходного, а то целого отпуска, но кто же тебе его даст? И вот тут, как мне кажется, у просто бога есть некоторое преимущество перед богом-императором, потому что какое-то время плевать на верующих с высоты воображаемого облака куда проще, чем плевать на подданных с высоты вполне себе реального трона. По крайней мере, если ты настоящий император, а не какое-нибудь чмо в прозрачной маске.

Несмотря на то, что дело стремительно близилось к вечеру, посетителей в трактире не прибавлялось. Люди заходили, брали свои напитки, садились за свои столики, и все шло нормально, пока кто-нибудь из компании не бросал взгляд в наш угол.

После чего шутки кончались, смех пресекался, разговоры кончались, напитки допивались, а счета оплачивались с рекордной скоростью.

Где-то в районе седьмой бутылки Кевин немного повеселел и исполнил таки одну из старых боевых песен, после чего мы и вовсе остались в зале одни.

Завершив последний куплет, Кевин огляделся по сторонам и подозвал к себе трактирщика.

— Милейший у тебя всегда так пустынно? — поинтересовался он.

— Нет. Просто люди узнали вас, ваше величество. И вас… — тут он замялся видимо, не зная, как ко мне следует обращаться.

— Василий, — сказал я.

— И вас, Василий.

— Ты терпишь из-за нас убытки? — спросил Кевин.

— Нет-нет, ваше величество. Столько, сколько вы мне уже заплатили, я и за две недели не зарабатываю. К тому же, для меня большая честь принимать вас в своем заведении…

— У меня нет никакого намерения ущемлять твоих сограждан в их священном праве надраться, — возвестил бог-император. — Каждому, кто захочет выпить в твоем заведении, пока мы здесь, первая порция за мой счет.

— Благодарю вас, ваше величество.

После того, как мы приступили ко второму ящику, у нас наконец-то проснулся аппетит, и Кевин снова подозвал к себе трактирщика. Дело уже было под утро, и бедолага едва стоял на ногах. Он покачивался от усталости и зевал.

— Думаю, повар ты уже отпустил, — сказал Кевин. — Тогда принеси нам каких-нибудь холодных закусок и иди спать. Мы сами себя обслужим.

— Как же можно, ваше величество…

— О, кажется, я придумал вариант, который тебя точно устроит, — сказал Кевин. — Давай я выкуплю твое заведение на… ну, до конца нашего веселья. Ты получишь деньги и отправишься домой, и то, что здесь будет происходить дальше, уже не будет твоей заботой.

Трактирщик немного помялся, видимо, набивая цену, а потом взял деньги, оставил нам ключи и ушел, рассыпаясь в благодарностях. Полагаю, за ту сумму, которую отвалил ему Кевин, он мог бы открыть целую сеть таких заведений, и еще бы на пару закусочных осталось.

Мы сходили в погреб, добыли себе сыра и холодного копченого мяса и вернулись в зал.

— Я все думаю об этом новом враге, — сказал я. — Может ли быть, что он и не враг вовсе, что имело место простое недопонимание? Типа, мы погорячились, они как-то не так отреагировали, а на самом деле еще не все потеряно? Может быть, нам стоит попробовать уладить этот конфликт… э… дипломатическими методами?

— Правильно ли я понимаю, мой друг, что ты предлагаешь переговоры? — поинтересовался Кевин.

— Не начинай, — сказал я. — Эта шутка раздражает меня всего лишь чуточку меньше, чем та песня. Но идея вступить в войну с целой цивилизацией, даже не попробовав с ней что-то обсудить, кажется мне не слишком удачной.

— И как ты это себе представляешь чисто технически? — поинтересовался Кевин. — Даже если мы допустим, что этот план может сработать, как ты отправишь туда парламентеров? Они вне Системы, телепортом туда не добраться, а космические корабли у нас, сам знаешь, так далеко не летают.

— Есть, как минимум, один космический корабль, который летает как угодно далеко, — напомнил я.

— Есть. И ты знаешь, кому он принадлежит. И еще ты знаешь, что его владельца невозможно найти, если он сам этого не захочет.

— Если я правильно оцениваю текущую ситуацию, владелец этого корабля очень скоро сам начнет нас искать, — сказал я. — Запомни этот твит.

— Ой ли?

— По крайней мере, тебя, — поправился я. — Но я-то в этот момент все равно буду где-то поблизости, так что наша встреча неизбежна.

— Это меня и тревожит, — сказал Кевин.

— После того случая мы виделись еще пару раз, — напомнил я. — И мы оба до сих пор живы.

— Но тогда ты не собирался реквизировать его корабль.

— А ты думаешь, он сам его не отдаст? — удивился я. — Ведь его любимое детище в опасности.

— Он не такой любитель переговоров, как ты, — сказал Кевин. — Во все те времена, что я его знал, он предпочитал силовые методы решения.

— Он не ищет легких путей, — согласился я.

— Он называет это "творческим подходом".

— Демиурга кусок, — вздохнул я.

Часам к одиннадцати утра Кевин таки заснул, уронив голову на стол. Я аккуратно переложил его на скамью, материализовал в руке сигарету и вышел на улицу, чтобы покурить.

Улица была пустынна, что для одиннадцати часов утра — явление довольно странное. Впрочем, кто же знает местные обычаи? Вполне возможно, что у них в городе очень ранняя сиеста.

Я докурил сигарету, затулил окурок о булыжную мостовую и вернулся в трактир. Меня слегка покачивало, но пьяным я себя не чувствовал, и, видимо, это надо было исправить.

Я глотнул бренди прямо из горлышка, прихватил с собой бутылку и уселся за барной стойкой. Наверное, будь я хотя бы чуточку более ответственным богом, мне стоило бы проверить личную почту на предмет провентилировать запросы верующих, но я рассудил, что кровавое воздаяние временно может и подождать. Месть — это блюдо, которое следует подавать холодным, так что пусть все немного поостынут.

Некоторое время я просидел на высоком табурете, отхлебывая бренди прямо из бутылки и тупо пялясь в стену. А потом Кевин проснулся и потребовал продолжение банкета.

— Ладно, — сказал он, после того, как мы осушили очередные бокалы. — Теперь я готов об этом поговорить. По крайней мере, мне так кажется. Мы облажались.

— Мы облажались, — согласился я.