Роберт Маккаммон - Граница [litres]

Он открыл из револьвера огонь; выстрелы звучали невероятно громко, вспышки слепили глаза. Два выстрела – и две головы с кошмарными рожами разлетелись вдребезги. За ним заговорила и винтовка Оливии, ее пуля проделала дырку в седовласой голове женоподобной твари, которая попыталась выбраться первой. Из раны вырвалась струя черной жидкости.

– Ходу! – что было силы заорал Дейв, схватил Оливию за плечо и потащил из-за стойки.

Масса слившихся тел «серых людей» зашевелилась быстрее, к беглецам потянулись змееобразные руки. Одна из них изогнулась, как клюшка, и подцепила Оливию за правую щиколотку, и та точно свалилась бы прямо в самую их гущу, если бы Дейв, напрягая все силы, не удержал ее. Оливия послала пулю наудачу и попала твари в то место, которое когда-то, видимо, было человеческим плечом, – женщине удалось выдернуть ногу, но в голове мелькнула мысль, что, если бы не получилось, ей бы точно пришел конец. Дейв пальнул еще разок и попал в одну из рож чудовища. Ошметки серого мяса и темная жидкость заляпали стены библиотеки. Тварь издала долгий жалобный стон, похожий на хор обреченных и проклятых.

Помогая себе локтями и животами, страшное существо снова и снова предпринимало попытки выбраться, упираясь в пол щупальцевидными отростками; разбитые мертвые головы болтались на нем, как колокольчики. Еще живые головы щелкали оскаленными зубами, дергаясь в их сторону, и целый лес серых рук тянулся к двоим в жажде кровавой пищи. Оливия с Дейвом снова открыли огонь, уже почти в упор, всего с четырех-пяти футов. Дейв расстрелял весь барабан револьвера, вытащил из кобуры «узи» и пулями калибра девять миллиметров принялся поливать тело чудовища.

С оглушительным, жутким хоровым воплем всех оставшихся глоток мутант вдруг стал отступать, втягивая тело обратно в свое подпольное логово. Образовался узкий проход, через который можно было проскочить.

Помня о больном колене Оливии, а также о том, что главное – обоим остаться в живых, Дейв подтолкнул женщину к двери. Он выпустил последнюю пулю из магазина в серое тело и увидел в его глубинах что-то вроде искаженного детского личика. Глаза ребенка были широко раскрыты, а рот с отсутствующей нижней челюстью разинут то ли от мучения, то ли от постоянного голода.

Еще секунда – и Дейв оказался за дверью. Они выскочили на свет божий.

Оливия, проклиная больное колено, старалась двигаться как можно быстрее, опираясь на плечо Дейва, который все время был рядом с ней. Он подумал, что если кто-то из них обернется, значит рассудок они безвозвратно оставили в библиотеке школы Этана Гейнса.

Но ни он, ни она не оглянулись, хотя, отвязывая свою лошадь и садясь в седло, Оливия всхлипывала. Дейв не плакал, нервы его были покрепче. Но вот желудок его подвел. Скудный завтрак пришлось извергнуть на землю. Лошадка его, почуяв запах мутанта, попыталась удрать, но он успел-таки вскочить в седло.

Говорить друг другу «поехали», или «ну, с Богом», или «давай, черт побери, поскорее убираться отсюда» не пришлось, не до этого было.

Они поскакали. За спиной послышалось хлопанье крыльев стервятников, которых вспугнул топот лошадей, пущенных с места в карьер к Пантер-Риджу с его сомнительной безопасностью. Некоторые падальщики даже взлетели над обожженными трупами, которые они с жадностью пожирали, но, сделав пару кругов, птицы снова опустились на валяющихся по всей стоянке мертвых чудовищ, похожие на черный саван, препираясь между собой за лучшие места на этом пиршестве.

П очки, желудок. Толстая кишка, тонкая кишка, поджелудочная железа. Печенка, селезенка, легкие. Мозг, сердце. Этан сидел в кресле у себя в комнате. Кресло было обтянуто потертой коричневой кожей, и когда-то спинка его откидывалась, но теперь механизм заело. На столике рядом стоял фонарь, в котором горела свеча. Столик был наклонен, потому что и пол перекосило. Первые, еще совсем слабые проблески утра пробивались сквозь крест-накрест заклеенные липкой лентой стекла окон. Этан был одет в темно-зеленые пижамные штаны и серую футболку. Ночью ему плохо спалось, в общей сложности он проспал часа два, не больше. Во сне ему то и дело слышался вой сирены, означающий, что серые возвращаются, хотя прошло уже четыре ночи с тех пор, как он понял, что может вызывать землетрясения. Этану казалось, что его организм – это клубок оголенных нервов и напряженных мышц. Когда в первый раз он проснулся и вскочил с постели, то схватил фонарь и пошел в ванную комнату, где задрал перед зеркалом футболку и стал разглядывать грудь. А потом и спину, насколько ему это удалось.

Доктор был прав.

С такими ушибами он не должен был остаться в живых.

Вчера днем Джон Дуглас велел ему явиться в больницу для нового обследования. Этану очень этого не хотелось, он и так знал, как все выглядит, но все-таки пришел. Ему снова сделали укол соляного раствора, причем рядом на всякий случай поставили человека с винтовкой. «Предосторожность не помешает, – сказал Джей-Ди. – Я-то, конечно, тебе доверяю, но…»

Измерили давление. Оказалось в порядке. Джей-Ди попросил Этана снять футболку, чтобы послушать сердце, и чуть не ахнул от изумления, почти прижав ладонь к губам в попытке удержаться от охов и ахов. Прошла минута, прежде чем он взял себя в руки.

– Ты видел, что тут у тебя… я полагаю.

– Да, сэр.

– Повернись, пожалуйста, спиной.

– Там то же самое, – сказал Этан.

– Ну-ну, давай-ка посмотрим.

Этан послушно повернулся. Кровоподтеки стали еще хуже. Они были такие же черные, но теперь слились в один. И грудь, и живот, и спина до самых ягодиц представляли собой один сплошной синяк. Бока тоже были покрыты фиолетовыми и зелеными пятнами, соединяющими передний кровоподтек с задним.

– Черт возьми! – крякнул человек с винтовкой; кажется, его звали Лестер.

Джей-Ди осторожно протянул к Этану руку.

– Теперь давай послушаем сердце, ладно? – спросил он таким тоном, будто просил разрешения, и Этан послушно кивнул. – Ну хорошо, – сказал доктор, покончив с этим, но трубочек стетоскопа из ушей не вынимал. – Так, теперь я хочу послушать твои легкие. Когда скажу, сделай глубокий вдох и медленно выдохни. Хорошо?

– Вы же врач, – ответил Этан.

– Так. Делай вдох. Больно?

– Немного.

Он зашел к мальчику сзади и приложил прибор к спине:

– Вдохни. Все еще кашляешь кровью?

– Нет, сэр.

– Еще раз, пожалуйста, глубокий вдох.

Джей-Ди закончил, вернулся на свое место и заглянул мальчику в глаза.

– Лестер, – тихо сказал он, снимая и кладя в сторону стетоскоп. – Ты можешь идти.

– Точно?

– Точнее не бывает. Шагай.

Он подождал, пока Лестер прикроет за собой, насколько это возможно, искореженную дверь. Трещины от землетрясения избороздили все стены.