Дмитрий Манасыпов - Крысы Гексагона

Таким образом тут пока все очень шатко. Тело лежит, якобы мониторинг, якобы мониторится. И если вдруг нагрянет проверка и обнаружит туловище без признаков – у него ведь даже пульса нет, топливник-то дохлый! – можно свалить на внезапную смерть. Не выкарабкался, болезный. А чё, сплошь и рядом такое бывает. В компост его. Наверняка янус в компост не доедет, его завернут к Смотрящему на вскрытие – и здесь станет понятно, что тело оприходовали насильственными методами. Только тогда и возникнут вопросы. Но тут поди пойми… В реанимации камеры отсутствуют, а шастает туда ежедневно косой десяток народу: и дежурный, и Ритка, и уборка, и даже сам Док. Кто охреначил? Ответа нет. При том, что это мог сделать всякий – в пробитую пулей сквозную дыру Комбриг несколько раз вогнал свой тесак, имитируя удары ножом. Да еще и провернул. У Смотрящего в таком случае возникнут новые вопросы… Но самое главное, что это уже будет смахивать на обычные разборки между крысюками. А это, понятное дело, куда мельче, чем назревающее восстание. На месте Смотрящего я давно бы затребовал тело – но кто я такой, чтоб пытаться думать как он?..

А восстание назревает – и теперь это чувствуем мы все. Шлюхи Гади работают исправно – слухи множатся и уже рожают сами себя. Впрочем, источник слухов не только шлюхи, но и те номера, кто уже побывал в НП-2 – наверное, у них нет сил держать это в себе, и они осторожно делятся с сокамерниками. Пусть осторожно, пусть точно так же на уровне слухов – но делятся. Слухи все шире расползаются по Гексагону – и какими только подробностями они не обрастают…

Говорят, что где-то в недрах Гексагона – интересно, мать вашу, это где же?! – лежат горы оружия, утыренные со складов и разборов. И в положенный момент все это станет доступно номерам. Говорят, что в подготовке участвует часть капо и даже – вот комедия! – часть машин, и в нужное время они перейдут на сторону заговорщиков. Зря, что ли, взбесился тот КШР, который порубил в капусту семерых капо?.. Говорят, что Смотрящий помер и контроль над Гексагоном теперь утерян. И это, конечно, тоже на руку заговорщикам. Говорят, что в нужный момент каким-то волшебным образом двери всех камеры разом вскроются, а в коридорах появится множество солдат, просочившихся сюда через ходы, известные только домовым. Они сразу начнут убивать машины и очень скоро одержат победу… Словом, говорят очень много – и почти всегда откровенную чушь. Я ржу над некоторыми наиболее тупыми слухами – и чей только разум мог выродить такое?.. Но отсутствие логики и правдоподобности мало кого смущает – большая часть народа верит. Ждет и жаждет. И здесь Комбриг снова оказался абсолютно прав.

Все эти слухи очень сильно влияют на настроения номеров. Постепенно они становятся все менее управляемыми. Ненависть и агрессия смешиваются с надеждой – и рождают абсолютно взрывоопасную смесь. Смесь самоубийственной непокорности и готовности к переменам. Обстановка еще не накалена – но ветерок уже вдувает в мозги тысяч и тысяч народа свободолюбивые мысли. Каждый из нас скопил бездну ненависти за свою жизнь – и эта ненависть требует чужой крови и пренебрежительна к своей.

Все эти слухи очень сильно влияют на капо. В их среде настроения самые разные: от откровенной злобы, когда они срываются на каждый косой взгляд, – и до попыток задобрить отряды. Вчера я лично видел, как отмудохали за неопущенный взгляд – били жестко, втроем, калеча, ломая резиной руки и ноги. Сегодня же утром, в коридоре напротив Медчасти, видел противоположное: один из младших капо остановил небольшой отряд, идущий на работы в Бордель, и отправил одного из охромевших крысюков к Доку. Причем – небывалое дело! – заявился вместе с ним, всей своей рожей демонстрируя соболезнование и озабоченность здоровьем дрожайшего подопечного. Впрочем, вряд ли он смог обмануть своих крыс – взгляды из серой массы, бросаемые в его сторону, говорили сами за себя. Из этого я делаю простой и утешительный для нас вывод – капо не монолитны в своей массе. Они понимают, чем грозит восстание лично им, и страх наполняет многих из них. Тем лучше, гребаные вы пидоры.

И эти слухи, конечно, не могут не встревожить верхушку. Хотя Комбриг и не понимает пока, как складываются взаимоотношения ИИ Завода и Смотрящего – все же реакция есть, и реакция довольно четкая: за последние дни все мы отмечаем наплыв механизмов. Там, где обычно торчал один контроллер, – теперь их двое и даже трое. Усилены патрули, усилены посты на узловых перекрестках, усилен контроль на Заводе. Кадавров же, наоборот, вдруг стало меньше – но Док говорит, что большая часть из них сконцентрирована на третьем уровне Центрального модуля, там, где находятся апартаменты Смотрящего. И нам это тоже понятно.

Снежный ком, единожды тронувшийся с горы, набирает обороты – и иногда это даже пугает меня. Я все отчетливее понимаю, что восстание уже на пороге. Маховик запущен. И я даже боюсь представить эту кровавую мясорубку. Впрочем, Комбриг очень доволен достигнутым эффектом – судя по наплыву сил, Завод выводит контроллеров из Джунглей, и это нам на руку. План в силе: собрать как можно больше их в одном месте, чтоб прихлопнуть всех разом.

За прошедшую декаду сделано немало. Наш революционный бронепоезд постепенно набирает скорость – и я чувствую, как в его железном чреве разгорается пламя… Док придумал новую шнягу. Наши вожди обсудили придумку в Смотровой – и пришли к выводу, что финт ушами очень даже возможен и не вызовет подозрений. Шняга, как я считаю, совершенно гениальная – и она дает отличное прикрытие для наших сборищ. Форсмажорные обстоятельства требуют форсмажорных решений проблемы…

Все просто. Так же просто, как оросить два пальца на утренней оправке. В первый день декады Док доложил Смотрящему, что имеет подозрение о назревающей среди заключенных эпидемии и необходимости выборочного контроля зэков. Смотрящий, понятное дело, дал добро – эпидемия дело серьезное, враз можно лишиться половины народа. Это позволило Доку в тот же день набрать помощников – по одному-два от каждого модуля. И совершенно понятно, что ими оказались те, на кого ранее пал выбор Комбрига и с кем с самого начала и шла работа. Мы – актив, восемь человек, по числу модулей Гексагона. Мы уже успели перезнакомиться. Не сказать, что мы сразу почувствовали дружеское расположение друг к другу – но общее дело объединяет нас, и мы чувствуем этот невидимый обруч.

Нас всего восемь – но каждому из нас есть чем похвастаться. Оказывается, я не один, кто в эти дни проводил деловые встречи и убалтывал людей. Оказывается, я вообще последний, с кем работал Комбриг – и потому остальные за это время продвинулись чуть дальше меня. Фактически в соседних модулях по сотне-другой народа уже в курсе готовящегося и только ждут команды. Почему-то это неприятно мне – ведь я думал, что именно я первопроходец, этакий отважный революцьёнер без страха и упрека – однако это не так. Утешает одно – только я знаю о Тайных Тропах, уходящих далеко за пределы Гексагона, только у меня есть путеводитель и только для меня – и моих товарищей – приготовлены эвакуационные рюкзаки. Это приятно. Это служит знаком, что для Комбрига я действительно особенный. Восточник! И это приподнимает меня над остальной революционной толпой. И, конечно, я никому не собираюсь рассказывать об этом.