Сергей Лукьяненко - Три дня Индиго [litres]

– Извини, – виновато сказала Дарина. – Но мы и так с тобой все правила нарушаем. Инсеки этого не любят.

– Инсек, – поправил я. – Он вроде ничего так оказался. Может, поговорить с ним?

– Хочешь совсем уж всё усложнить? – Дарина улыбнулась. – Продавцы, Прежние, Слуги – и еще Инсек?

Я подумал, подтирая корочкой хлеба подливку. Сказал:

– Ну, знаешь, в нашем положении чем больше неразберихи – тем может быть и лучше. Пусть они все смотрят друг на друга с подозрением, а?

Дарина задумалась. Потом встрепенулась:

– Ой, я забыла… Что тебе попить принести? Кофе, чай? Есть сок яблочный. Есть молоко.

– Можно просто воды?

Дарина нахмурилась, сказала:

– Максим, у нас много еды, ты не волнуйся. Сок неплохой, даже куколки пьют.

– Давай сок, – согласился я.

Пока она бегала на кухню, я убрал сеткомет обратно в сумку. Что ж, мечту о чудо-оружии пришлось оставить. Но, с другой стороны, веры в слова Слуги стало больше.

Получается, зря я двоих убил?

Но тут я вспомнил, как Наську колотили о стальную опору моста, и покачал головой.

Нет уж.

Так переговоры не ведут.

И вдруг я почувствовал, как Гнездо тянется ко мне – тревожно и быстро, будто набегающая волна. Я даже отстранился на миг, попытался закрыться. Это не очень приятно, когда с тобой начинают говорить внутри головы.

Но Гнездо звало меня, и я открылся.

Воспринял сумбурный поток образов.

Встал, достал из сумки один из купленных у Продавца магазинов и перезарядил пистолет.

Подбежала Дарина, ухитрившаяся принести стакан сока и, кажется, даже его не расплескать. Глянула на меня и ничего не сказала. Поняла, что я уже в курсе.

– Спасибо, – я взял стакан и выпил сок.

Он был вкусный.

– Иван пришел один, – выдохнула Дарина.

– Мне казалось, что он больше не рискнет приближаться к Гнезду, – сказал я. – Тем более к этому.

Дарина кивнула:

– Я тоже так думала. Но он не вошел, он у дверей ждет.

– Поговорим, – я пожал плечами. – Есть что обсудить в нашем неожиданном сотрудничестве.

И засунул пистолет за ремень со спины.

Прежний не входил.

Стоял в паре шагов от дверей, ждал. Когда я вошел в фойе, он поднял руку и помахал: увидел, несмотря на темноту и грязноватые стекла.

Да, в общем, я и не сомневался, что его органы чувств лучше человеческих.

– Ты останься, – сказал я Дарине. Но она упрямо пошла со мной.

Сумку с сеткометом я бросил на полу, рядом со стражей. Измененная стояла чуть пригнувшись, неотрывно глядя на Ивана. Из больших пальцев рук у нее выдвинулись кривые короткие когти.

– Же, если начнется драка – отвлеки его, – сказала Дарина.

– Попробую, – пообещала стража.

Победить Прежнего, если дело дойдет до схватки, никто не рассчитывал.

В общем-то я не рассчитывал и убежать, даже если стража ухитрится отвлечь Ивана секунд на десять.

Поэтому я резко открыл дверь, вышел из здания и спросил:

– Ну?

Иван приподнял бровь. И ответил вопросом:

– Ты что творишь, Максим?

– Я?

Вот сейчас мое удивление не было наигранным. Иван начал хмуриться. Изучающе посмотрел на Дарину, потом снова на меня. Спросил:

– На набережной ты был с куколкой, верно?

– Да.

– Зачем вы напали на… – Он запнулся.

– На кого? – спросил я.

– Как я понимаю, на Слуг, – задумчиво сказал Иван. – Да еще и с запрещенными патронами… судя по двум кучкам песка и выловленной в реке одежде.

– Вы их послали? – спросил я.

– Я не использую Слуг, – резко ответил Иван. – Это профанация и дикость!

Так, всё становилось куда интереснее, чем я ожидал.

– Они пытались нас схватить, – сказал я. – Пришлось защищаться.

Иван размышлял. Потом уточнил:

– Кто первый выстрелил?

– Я. Если бы они начали стрелять, мы бы тут не стояли.

– Чем они были вооружены?

– Этим, – неожиданно вступила в разговор Дарина. Я даже не заметил, когда она достала из сумки отобранный у Слуги пистолет и где его прятала.

Дарина протянула Ивану оружие, держа его за ствол.

Иван взял, поморщился:

– Боже, какая банальщина… «Глок»… Вот за это я и не люблю Слуг, сплошная показуха.

Он внимательно осмотрел пистолет, заглянув даже в дуло, вынул и вставил магазин, сказал:

– Тут отпечатки пальцев куколки. И твои, Максим, смазанные…

– И мои, – добавила Дарина.

– У тебя нет папиллярных линий, могла бы и знать, – проворчал Иван. – Стреляла куколка?

– Да, – признал я. – Никого не убила. Так… поучила вежливости.

Иван с равнодушным лицом направил пистолет вниз и выстрелил. Нагнулся, пальцами вытащил из раздробившейся ступеньки пулю. Сказал:

– Ну да, этим не убьешь… Без стрельбы не могли обойтись?

Я промолчал.

– Мне теперь это улаживать, – вздохнул Иван. Протянул пистолет обратно Дарине. – Держи, жница. Трофейное.

Она забрала оружие.

– Пошли, поговорим, – кивнул мне Иван.

Мы с Дариной остались стоять.

– Жница, не трону я твоего парня, – устало сказал Прежний. – Времена меняются, сейчас мы союзники. Хочешь, поставлю охрану вокруг Гнезда?

Дарина покачала головой.

– Так иди, занимайся своими делами, – велел Иван. – Мы поболтаем минут десять, вот и всё.

– Можете зайти внутрь, – неохотно сказала Дарина.

– Нет уж, – Иван покачал головой. – Лучше я не буду дразнить высшие силы. Пошли, Максим, погода хорошая, посидим на улице.

Я успокаивающе кивнул Дарине и пошел за Прежним. В стороне, под паутинным туннелем, перекинутым на уровне второго этажа из бывшего министерства в бывший жилищный кооператив «Гнездо» (смешно, да, сам каждый раз улыбаюсь), стояла садовая скамейка. Что-то я тут ее раньше не замечал… Иван уселся, закинул ногу за ногу, жестом предложил сесть рядом. Сказал:

– Пистолет можешь вынуть, сидеть будет неудобно.

Спорить было глупо, я вернул пистолет в кобуру.

– Собирался драться? – спросил Иван.

Я пожал плечами. Прежний смотрел на меня с иронией, но в целом дружелюбно.

– Значит, так, – начал он. – Во-первых, у меня нет к тебе каких-либо претензий. Лелеять обиды вообще не в моем стиле. К тому же ты меня и не обидел, ты был куклой, в которую вошел Высший.

– А на Высшего обижены? – спросил я.

Иван усмехнулся:

– На Высшего? Можно ли быть обиженным на закон всемирного тяготения или на постоянную Планка? Ты понимаешь, что такое – Высший?

– Нет.

– Это постсингулярная форма разума первого порядка. Он вышел за пределы физического тела и теоретически всемогущ. Но для перехода к подлинному всемогуществу, постсингулярности второго порядка, Высший должен полностью отказаться от своей индивидуальности. А этот Высший по какой-то причине не хочет.

Я задумался. Иван с любопытством наблюдал за мной.

– Так он кто? Человек, инопланетянин?