Владимир Васильев - Год силиконового властелина

Николай, чуть не переехав кинувшегося наперерез командира зейгов, свернул в распахнутые створки и влетел в ангар. Потом поджег все шесть бикфордовых шнуров. А вдруг успеют потушить один-два? Поэтому наделали с запасом. Было несколько тщательно запрятанных под ящиками со взрывчаткой. Их успеть погасить никак не получится. Потом быстро огляделся. С одной стороны уже подбегал что-то самозабвенно орущий командир, а чуть отстав переваливалось тяжелой трусцой еще не менее десятка собак. Там же из бокового коридора выползало несколько массивных осьминогоподобных тварей, которые катили что-то наподобие медицинской каталки. Пилота, не иначе, в медотсек везти. А что они еще могли подумать? Танк примчался и нагло ломанулся прямо в ангар. Явно собакеры спешат хоть чуть реабилитироваться.

Николай выскочил с другой стороны танка и, обогнув его, бросился к выходу. В руке он сжимал трофейную гранату с выдернутой чекой. Единственное его оружие. Винтовку он оставил своим солдатам. Им будет нужнее. А ему с такой тяжестью бегать смысла никакого.

Человеку удалось пробежать почти половину расстояния до выхода, когда настала секундная тишина, которая сменилась взрывом возмущенного рева. Похоже, до пиратов дошло, что убегает совсем не их подельник. Резко грохнула пара выстрелов. Пули свистнули около ног. Николай разминулся с вбегающим в ангар отставшим пиратом и, выскочив на улицу, резко свернул вправо и помчался вдоль возвышавшегося борта корабля, стоявшего на толстых опорах примерно метровой высоты. Когда он пробежал метров тридцать, из ворот ангара стали выскакивать зейги и тут же вскидывать винтовки для спокойной прицельной стрельбы по ногам беглеца. Но выстрелить, к счастью, никто не успел.

От оглушительного грохота Николая бросило на землю, а потом еще добавила ударная волна от ворот ангара. Хорошо хоть гранату не выронил. Корпус корабля выдержал, направил всю силу взрыва внутрь крейсера. Что там творилось предположить было сложно. Но немного очухавшись, Николай заметил черный дым, который валили из каких-то люков высоко в корпусе.

Краем глаза человек заметил какое-то шевеление. В нескольких метрах от него в траве еще шевелился закопченный собакер. Вероятно, пирата отбросило от ворот. Николай подошел к инопланетянину, вытащил у того из кобуры пистолет и безжалостно выстрелил в оскаленную морду с налитыми кровью глазами. Потом выбросил гранату, которая и грохнула в стороне. На замену вытащил свежую из подсумка убитого. Но чеку пока не тронул. Появилась надежда выжить. Ученый потряс все еще гудящей головой и побрел в сторону, где должен был находиться его отряд. Несколько минут он так и брел, пока его не взбодрили. Что еще может взбодрить лучше, чем парочка просвистевших около головы пуль? А еще лучше, если это снаряды из автоматической пушки еще одного танка инопланетян, о чем и сообщила донесшаяся через пяток секунд трескотня очереди.

Николай оглянулся и сразу заметил танк, который постреляв, решил сократить расстояние и теперь быстро двинулся в его сторону.

— Вот, мстители чертовы, — прорычал ученый и бросился бежать.

Танк дал еще пару очередей, так что пришлось даже немного попетлять. А потом человек достиг нагромождения скал с рукотворным каньоном в котором весело журчала небольшая речушка. Через нее был переброшен красивый мостик сказочного вида, по которому в более благополучные времена можно было ожидать проезд золоченой кареты и еще черт знает какую романтику.

Николай перебежал на другую сторону и тут его достали. Совсем приблизившийся танк попал таки в него из пушки. Самым краешком задел бок. Но этого хватило, чтобы бросить человека на землю. Николай перевернулся на спину и попытался отползти к дереву. На мостик бодро влетел танк. Конструкциясооружения была вполне надежной репликой чего-то древнего, а может оно собственно и было древним, где-то спертым мостом. Но танк это не карета. Так что мостик сказал «хрясь» и бронированная машина рухнула в речушку.

А Николай прополз еще несколько метров и вырубился.

Очнулся ученый уже в лагере отряда. Кажется в холле того самого дворца, где была базаего сборного войска.

Рядом сидела Оксана и бдительно сжимала в руках саблю. Впрочем, более серьезно вооруженные бойцы тоже присутствовали в количестве пяти человек.

— О! Очнулся! — радостно сказал Вадим, который возлежал на другом конце антикварного персидского ковра, который стал временной больничной койкой ученого. Рядом обнаружился и Шай.

— Сколько времени прошло? Как бой прошел? — начал оглядываться Николай.

В пределах видимости обнаружилось еще несколько раненых. А в углу стоял тот самый черный ящик, знакомый ученому по описанию фонини.

— Да вечер уже. В общем, корабль захватили. Там сопротивляться было некому. Что не скажешь о пиратах, которые были не внутри. У нас есть потери, к сожалению. Хорошо, что небольшие. Эти собакеры опасные типы. Часть из них захватили заложников. Там за кораблем был большой лагерь, в котором собрали около тысячи человек. С собой увезти собирались. Ну и собакеров там было несколько десятков. Вот они и захватили около сотни заложников. Сейчас все в какой-то пагоде засели. Там у них есть кто-то, кто знает русский. Он проорал, что будут убивать заложников, если пойдем на штурм. Только нам и так штурмовать безумие. Они умелые солдаты. А у нас ни одного настоящего бойца как не было, так и нет.

— Ящик ваши люди нашли и отключили, — добавил Шай, — так что поле должно исчезнуть. Я не могу гарантировать, но насколько знаю, ящик был один. Проверить не представляется возможным. Разве что допросить осьминогов. Но те и соврать могут, а могут не знать. Их много взяли. Штук десять. Вроде и главного тоже. Но я опознать не могу. Я их не отличаю. Скоро должны всех притащить сюда.

— Приехали наши добровольцы вовремя, — продолжил Вадим. — Не поверишь, на огромном карьером самосвале, кажется БелАЗе. Водитель был всего один, так что взяли что покрупнее. А в самосвал все влезли. Когда стали подъезжать к кораблю, по ним один гад открыл огонь из внешней башни корабля. Хорошо что, вероятно, был не штатный стрелок. Кто-то из уцелевших после взрыва. Люди разбежались. А вот самосвал сгорел. Стрелка потом поймали. Они и так не атлеты на суше, а после взрыва особенно.

Фелиция

Лика чувствовала себя зрителем в какой-то трагедии. Она могла задавать вопросы. Перин ей обстоятельно отвечал. Некоторые его действия, на первый взгляд, казались неправильными или несвоевременными. Но все, что предпринимал искусственный разумом, имело тщательное обоснование и любая критика разлеталась о несокрушимую стену нечеловеческой логики.