Владимир Васильев - Год силиконового властелина

Повисла минута напряженной тишины. Люди пытались осмыслить всю глубину проблемы. Но навигатор пошуршал еще несколькими бумагами и продолжил:

— Но, кажется, у меня есть и хорошая новость, — зайцы, когда летели по подпространству, конечно заметили влияние аномалии. И сделали несколько снимков. Судя по ним, аномалия заметно уменьшилась. В смысле, конфигурация коридоров, которую покорежила аномалия, начала возвращаться к прежнему состоянию.

Все бросились изучать снимки. И да, насколько люди разбирались в навигации в подпространстве, влияние аномалии заметно уменьшилось. Капитан решился еще на одну попытку:

— Давайте тогда быстро заканчивать обыск корабля наемников. Выключим этот монолит и становимся на разгон. Надеюсь, что в этот раз, потратив двадцать суток мы все-таки вырвемся их этого капкана!

Когда суета немного улеглась, Николай приказал доставить ему капитана наемников и объявил ему:

— Ваше задание было связано с атакой на нашу главную звездную систему. Вы больше не можете прикрываться всякими конвенциями и тому подобным. Мы имеем право обороняться, в том числе и от наемников, нанятых хоть сколько угодно великой корасой. Так что вы теперь военнопленные, и что с вами делать определят на нашей планете.

— Но вы разве не понимаете, что у вас правит искусственный разум? — начал возражать пожилой и седой заяц. — А это угроза и вам, и всей Вселенной!

— Сейчас он помогает нам подготовиться к вторжению. А ваши действия помешают этой подготовке. Какие еще доводы требуются? Вы на стороне наших врагов!

Пайси с трудом сидел на стуле, тяжело навалившись на стол. Ускорение, терпимое для людей, сильно угнетало наемника. Николай внимательно его рассмотрел. Пайси произошли от грызунов, здорово смахивающих на земных зайцев. У собеседника была густая шерсть с симметрично расположенными пучками в некоторых местах. Характерным для этой корасы было наличие четырех глаз и четырех ушей. Основные глаза были очень похожи на человеческие и смотрели вперед, а дополнительные сидели в тех же удлиненных глазницах, но уже по бокам головы. Боковые глаза были предназначены только для предупреждения существа о движении сбоку или сзади. Выглядели они как продолжение радужки основного глаза далеко на висок. Пайси из-за этого выглядел невероятно раскосым. Но не четырехглазыми.

Уши также были двух типов. Очень длинные и подвижные торчали на макушке и позволяли владельцу чутко определять расстояние до источника звука. А еще одна пара широких и прижатых по бокам головы мониторила окружающее пространство на триста шестьдесят градусов.

В других условиях этот тип был бы весьма симпатичен за взгляд человека. Может, через сотню лет на Земле их соплеменники найдут работу как актеры для детей и обслуживающий персонал. Если захотят мириться с повышенной для них силой тяжести.

Два капитана еще немного поспорили о правомочии людей. И Николай потребовал, чтобы наемник рассказал подробности, которые тот знает о переговорах с нанимателем. Особенно его интересовала одна формулировка, что шала действует по просьбе «одного из правительств местных обитателей». Главный заяц, похоже, что-то знал. Но отвечать наотрез отказался.

И Николай, и другие члены команды крейсера навыками следователей не обладали. И как разговорить молчащего пленного, знали довольно смутно. Но применять пытки было как-то уж совсем. Если удастся прилететь на Землю, то Перин, несомненно, сумеет вытянуть информацию из наемников. Но хотелось-то поскорее.

Неожиданно помогла Инизи. За обедом капитан обронил, что упрямые наемники не хотят рассказывать подробности, и посол зейгов пообещала помочь, пробормотав что-то типа: «Зайцы это наш профиль».

Когда допрос продолжился, в каюту заглянул самый крупный из собакеров, наряженный в парадную форму горных стрелков, чьим капитаном служил. Полуторное ускорение здорово давило на плечи бравого вояки и потомственного военного аристократа, придавая ему несколько сгорбленный и диковатый вид. Куда уж больше? Собакер, или уже скорее волк, а то и вервольф, сипло рыкнул и, оскалившись пошире, попросил:

— Капитан, а если вам уже не нужен этот кролик, может вы отдадите его нам? А то ваша растительная еда уже поперек горла нам стоит. Ну пусть не всего. Хотя бы ноги.

В несчастном зайце, похоже проснулись древние инстинкты. Тот совсем сдулся и повесил уши. После ухода гостя Николай глубокомысленно изрек:

— Если мы сможем договориться, то зейгам я, конечно, никого не отдам. Пусть догрызают кости тех свуйдов, которых мы расстреляли в их системе.

Дальше разговор пошел хоть и без большого энтузиазма, но все-таки сдвинулся с мертвой точки. Задав вопросы в двух-трех разных формулировках, удавалось получить исчерпывающие ответы.

Шала прилетел к огромной базе, вращавшейся на орбите крупной, безжизненной планеты. Эта база использовалась как место торговли, переговоров и найма как солдат, так и рабочих. Такой межзвездный Вавилон, формально принадлежащий одной из корас. Таких баз в галактике был не один десяток.

Представитель великой корасы был весьма примечателен. Определенно похож на человека. Очень высокого и худого. Весь закутан в белую ткань. Это само по себе свидетельствовало об очень высоком уровне развития. Ведь остальные-то ходили в скафандрах. Ну хотя бы в порту, где был вакуум. А этот так в тряпках из корабля и вышел. Значит, умеет создавать вокруг себя защиту на манер скафандра. А это о многом говорит!

Кораса шала была известна всем, кто интересовался корасами во всем их разнообразии. Но теоретически. Видеть их в живую редко кому доводилось.

Этот тип назвался именем Кей Кай и попросил у местной гильдии наемников принять заказ. Заплатил за него обычной валютой, резонаторами. Несколько крупных ящиков, забитых сверхтяжелыми свинцовыми стержнями.

Про заказ он все-таки рассказал некоторые подробности. Наемники были еще теми типами. Но все-таки легальными. За грязные дела не брались. Или, по крайней мере, не брались явно. Так что наниматель выдал некоторую информацию.

Кей Кай несколько тысяч лет находился на планете, неизвестной местному сообществу корас. Он наблюдал и проводил исследования очень необычного феномена возмущений в малоизвестных пространствах. Попутно, без особого интереса наблюдал за неспешным развитием населявших планету разумных. Без интереса потому, то они не представляли ничего особенного с научной точки зрения. А с эмоциональной они были ему весьма неприятны. Очень агрессивные и суетливые потомки обезьян вызывали в крайне возвышенной душе аскета, исследователя и философа только раздражение. Чувство, совершенно не нужное и мешающее созерцать. Поэтому, он не только никогда не вмешивался в жизнь аборигенов, а даже не сильно ими интересовался.