Андрей Нуждин - Зона Питер. На одной волне [litres]

За дверью, через которую привели пленных, раздался ответный рев приближающихся горилл, его перебил жуткий рык. Бойцы пятились, стараясь найти укрытие, а за дверью шла ожесточенная борьба, стены гудели от ударов, душераздирающие звуки заставлял сердце уходить в пятки.

«Котэ, это брысь! Скажи, чтобы в нее не стреляли!» – услышал сталкер Кондуктора. Они с Миной уже выбрались из клетки.

– Боцман, я тебе одну вещь скажу, ты только пойми меня правильно, – начал Котэ. – В общем, там, за стеной, брысь.

– Твою мать! – Боцман слегка побледнел. – Мало нам горилл!

– И ты это, ну, не стреляй. Это своя брысь, знакомая.

Боцман выпучил глаза и молча закрыл рот. Таким Котэ его еще не видел.

– Да, своя! Я тебе потом объясню! Помоги мне убедить «фронтовиков»! Она поможет нам выбраться!

– Ну, Котэ, у тебя и друзья!

Вдвоем сталкеры еле убедили Дивнова не стрелять, и это было не легче, чем подружиться с псевдогориллой. Фронтмены с опаской и недоумением посматривали то на двери, то на сталкеров.

«Она заходит, приготовься!» – предупредил напарника Кондуктор.

Котэ стоял у двери, за которой стих шум борьбы. Створки мягко распахнулись, и перед ним оказалась брысь. Словно кошка, она подошла и села, глядя на сталкера.

«Дошла… нашла… что искала», – пронеслись ее слова в мозгу Котэ.

Он повернулся и махнул рукой бойцам. Фронтмены неуверенно опустили автоматы, стараясь особо не шевелиться. Полковник покачал головой и сел возле Сычева, который морщился от боли; на повязке виднелась кровь.

Боцман подошел к другу, глазея на страшнейшую хищницу Зоны. За ним, чуть помедлив, подтянулись практиканты, верные своему наставнику. Котэ поискал глазами Трубадура, вспомнив, что именно он заварил эту кашу с освобождением. Сталкер уже мало что понимал в происходящем.

«Скажи… не надо бояться… не нападу», – прозвучал в голове голос брыси.

Вздохнув, сталкер попытался донести эту мысль до малость обалдевших бойцов. Парни опасливо уселись рядом с командиром, их осталось девять человек. Фронтмены занялись трофейным оружием, набивали рожки патронами. Пусть занимаются, лишь бы не стреляли.

Кондуктор уже крутился возле гигантской кошки. Дивнов с интересом следил за происходящим и лишь покачал головой, поймав взгляд Котэ. Да, теперь уже не отвертеться: он попал в число друзей мутантов, а Мину официально назвали убийцей.

Девушка сидела на помосте, крутя в руках окровавленный нож, и снова безучастно смотрела перед собой. Брысь медленно встала и пошла к ней. Две пары глаз встретились. Воцарилась полная тишина, все смотрели на странную парочку.

«Они говорят о чем-то очень важном, – вклинился в тишину голос Кондуктора. – Я не слышу их, но чувствую, что это серьезно для обеих».

«Надо нам убираться отсюда, – ответил Котэ. – Потом будем разговоры разговаривать».

«Не мешай. Они должны закончить».

Тишину не решился нарушить никто. Наконец, огромная кошка встала и решительно направилась к дверям.

«Мне надо уйти… важно… прости… бросаю вас…» – прозвучало в голове.

«Остерегайся людей. И… счастливого пути тебе», – ответил Котэ, понимая, как наивно это звучит.

Брысь, не останавливаясь, обернулась, глянула на сталкера и скрылась за дверями, Мина бессильно опустилась на пол. Друзья заслонили ее от фронтменов, встав рядом; следом за ними практиканты с решительными лицами обступили девушку с двух сторон. Дивнов тоже поднялся и подошел к ним, сделав знак своим оставаться на месте.

– Полковник, Мина не виновата в смерти тех людей, – проговорил Котэ. – Не веришь – убей и меня вместе с ней.

Дивнов долго молчал, глядя ему в глаза.

– Я не буду убивать никого из вас, – произнес он наконец. – Тут творятся дела, в которые нельзя лезть нам, людям. Думаю, командование «Фронта» примет то, что мы им расскажем, и не станет продолжать охоту на Мину.

Котэ с Боцманом выдохнули.

– Давайте выбираться отсюда, – буркнул Дивнов, смешавшись под взглядом поднявшей голову Мины.

В эту минуту застонал, приходя в себя, Доктор. Его обступили, с иронией глядя на держащегося за голову и пытающегося подняться очкарика. Помогать бедолаге никто не спешил.

– Ну что, неуважаемый? – нарушил тишину Боцман. – Плохо тебе, да?

– Вы только что разрушили плоды многолетних исследований! Вам, солдафонам, не понять всей важности проделанной работы! – повизгивал Доктор, морщась от головной боли. Зомби, прилетевший в него, валялся у стены с проломленным черепом.

– Куда нам! Мы люди приземленные, в мутантах ковыряться не привыкшие!

– Перестаньте! Мои научные открытия могли привести к фантастическим результатам! И фантастическим деньгам! А вы, офицер «Фронта», как вы могли связаться с мутантами? Признаю, вы переиграли меня, приведя сюда такую сильную особь.

– Эту «особь» ты же сам и создал, – устало сказал Котэ.

– Да я его впервые видел! – забрызгал слюной Доктор. – И никогда доселе не наблюдал таких мощных проявлений мутации! Где вы его взяли, хотел бы я знать!

Сталкеры переглянулись, поняв, что Доктор говорит не о Мине. Значит, Трубадур тоже мутант! Куда же он подевался? И как теперь с ним быть? С одной стороны, он опасен, а с другой – все это время помогал, как только мог. Зато теперь понятно, кого испугались мародеры с «Компенсатора» и почему Трубадур застрелил последнего из них на глазах у сталкеров. И он всегда был неподалеку во время убийств на «Академике» и Маяке! Неужели это Трубадур порешил Гроша?

Тут Котэ вздрогнул, вспомнив смерть лаборанта на Флоре. Сталкер обругал себя последней бестолочью. Да ведь это его голос и песню он слышал, когда шарился по базе научников в поисках сбыта артефактов! С такими способностями разбить раковину головой человека – раз плюнуть! А он-то, дурень, подозревал Мину, Кондуктора, кого угодно, но только не музыканта!

– Где взяли, там уже нет. Сами вырастили, в своем сплоченном коллективе, – ответил Боцман на вопрос Доктора. – А ты, лабораторная крыса, вставай, с нами пойдешь.

– А ведь он тебя знает, – задумчиво произнес Котэ; Доктор непонимающе уставился на него из-под очков. – Я видел, как он на тебя смотрел. Признавайся, чем ты его так разозлил?

– Не понимаю вас! Я его в самом деле не помню!

– Вспомнишь, когда он до тебя доберется. И я не хотел бы вставать на его пути. Мне, в общем-то, без разницы, и если он тебя убьет, не стану горевать.

– Под охрану арестованного! – приказал Дивнов. – Сдадим этого экспериментатора начальству, пусть разбираются. Думаю, такой трофей легко перевесит любые проступки.

Пара бойцов подхватила Доктора и резво поставила на полусогнутые ножки.

– Что дальше, товарищ полковник? – спросил Котэ. – Какие есть соображения?