Илья Рясной - НЛО майора Казанцева

Я добрался до нашего модуля живым и здоровым. Боялся, что итальянец выкинет что-то типа красивого самопожертвования. Но он удержался. В этом все равно уже не было смысла.

— Живем, Ламберто! — проорал я ликующе, пробираясь в кабину из переходного тамбура и сдирая шлем…

Нас подобрали, как только Ифрит ушел. Атмосфера еще бушевала, и пилоту пришлось проявить чудеса мастерства. Но спасательная шлюпка плюхнулась рядом.

Потом был путь на Землю. Программа полета из-за нашей катастрофы была выполнена лишь наполовину. Но это уже не сильно волновало. Капитан был счастлив, что возвращается с полным экипажем. Никого он не оставил на страшной планете.

По прилету я вручил Звеньевому то, за чем карабкался в болотах, поймав блик на экране. Я нашел Предмет. За которым и нырял именно туда, под удар Ифрита. Чаще так и распоряжается судьба со Старьевщиком — Поиск через боль, катастрофы. Нужно перескочить через бездну и вцепиться в мой Предмет.

Это был серебряный диск с патефонную пластинку размером. И на нем были выдавлены какие-то значки. Которых я никогда не видел раньше.

Это уже сейчас, имея опыт стольких жизней, я могу с уверенностью сказать, что они очень похожи на письмена со Свитка Тамах Ан Тира, который я нашел в Тибете. Но тогда они не говорили ничего.

Я не первый раз привозил Предметы. После возвращения экспедиций «Фрактал» накладывал на них лапу. Сразу и бесповоротно. И больше никто их не видел. Ни разу они не оказывались в официальной описи находок, хотя каждый из них был научной сенсацией, способной сильно подвинуть наши представления о мире и Солнечной Системе.

Свидетели находки молчали. Всех причастных обкладывали таким подписками, что они лишний раз рот боялись раскрыть, чтобы ненароком не вылетело страшное секретное слово.

Заполучив тогда диск с символами, Звеньевой был в эйфории. И сказал:

— Ты сделал очень много. Кажется, нам удастся окончательно перерыть течение.

— Течение чего? — не понял я.

— Неважно…

Примерно так же многозначительно и непонятно я с чужиками беседовал. И с тем же результатом…

В салоне музыка звучала часто. Обычно из динамиков лился приглушенный тихий классический джаз, очень атмосферный и отлично вписывающийся в ритм полета, какой-то весь из себя медитативный. И еще немножко было классики.

Под Моцарта в очередной раз собрался наш дискуссионный клуб. Вон сидит насупившийся главный наш идейный боец второй пилот Ваня Доронин, в груди которого бурлит праведный классовый гнев. Примостился в дальнем уголке чернокожий второй директор СОН. Привычно надулась, как мышь на крупу, австралийка. Улыбался, глядя на этот балаган, нобелевский лауреат. И я наблюдал за публикой, стараясь не вмешиваться в разговор.

Сегодня лорд в ударе. Он выцыганил третий бокал виски, и теперь труба звала его в бой. В основном, в бой с мировым коммунизмом, который он искренне считал заразой куда хуже, чем средневековая чума, скосившая две трети населения Европы.

— Бедняга Люк утверждает, что вы рано радуетесь! — торжественно объявил лорд. — Свободный мир приготовит вам еще не один сюрприз!

Он запанибратски, как-то по-домашнему, отзывался о сильных мира сего, многих из которых и, правда, знал, как облупленных. Английский король Чарльз числился у него непутевым братцем, неспособным вернуть величие Великобритании. Малаец Азим, верховный директор СОН, был всего лишь научившимся чтению и простому счету дикарем. Бедняге Люку, президенту США, не повезло с женой, что было истинной правдой, поскольку брак был гомосексуальный. Не менее интимно отзывался он о других известных политических деятелях. А лидеров ВКП(б) и Коммунистической партии Китая именовал злыми красными божками, так что услышавший это китаец едва не набросился на него с кулаками.

— Все ваши карты биты! — горячо возразил Ваня. — Довольно вы издевались над трудящимися людьми. Пора и на выход.

— Это вам скоро пора будет на выход! — воскликнул лорд. — Думаете, вы победители? Такой результат общественной эволюции! Да ничего подобного! Вы казус! Мутанты! Ошибка истории!

— Это где же тот потаенный склад, где такие глупости лежат? — хмыкнул Ваня. — Хоть один довод будет?

— Единственный и главный довод — суть человека! — с видом горячего проповедника, обращающего негров-людоедов в протестантизм, изрек лорд. — Человек создан для того, чтобы владеть! И он хочет владеть! И будет владеть! Мы общество свободы, конкуренции и здорового соперничества. Как вы любите говорить — единство и борьба противоположностей. Вы же — цивилизационный тупик. Новая форма рабства, или армейская организация. Делай, что прикажут и молчи. Вы неконкурентоспособны.

— Вот именно, — поддакнула австралийка. — Какая у вас цивилизация? Общество, где уступают место женщинам, считая их слабыми существами, обречено на прозябание и мрак!

Лорд аж закашлялся от такой поддержки.

— Ошибка, да? Неконкурентоспособны? — вдруг с холодной язвительностью произнес Ваня. — Только вот у нас человек человеку брат! А потому и вперед идем мы, а не вы с вашей конкуренцией. Космос осваиваем мы. Расширяем сферу жизни человечества мы.

Я с интересом прислушивался к дискуссии. С моим опытом я имел возможность рассмотреть ситуацию более объемно и оценить суть случившегося. Залог удачи этого СССР — кадры, воспитание и карьерный рост. Здесь наверх выбираются только те, кто продемонстрировал, что может делать невозможное. Построить в чистом поле завод. Запустить на голом энтузиазме в космос первый космический корабль. Здесь удалось избежать неизбежного для человечества бюрократического загнивания, клановости. Здесь альтруизм и подвижничество массово не трансформировались в эгоизм и карьеризм, когда душа нараспашку вдруг незаметно меняется на «своя рубаха ближе к телу». И здесь преданного ленинца однажды не начинают точить мысли: «Чего я как дурак ничего не имею, когда другие отлично устраиваются? Зря, что ли, революцию делали? Я выше, умнее, преданнее. Я достоин».

Почему у них получилось, а в прошлых мирах не получалось? Вибрации этого мира были немного выше и чище. Какой-то очень мощный импульс переформатирования был дан. И здесь в 1944 году был снят купол. Кто-то вышиб из земного пространства шептунов, это аналоги «серых» из нашего мира, которые подпитывались низменными человеческими страстями и культивировали их. Они являлись мастерами-перевертышами, умудрявшимися чистое делать грязным, а грязи придавать вид чистоты.

Интересно, что было бы с той Землей, если бы над нами не висели «серые»?

Между тем дискуссия продолжалась.

— Ну, во-первых, юноша, — с презрением процедил лорд. — Мы тоже в стороне от развития цивилизации не стоим. Не забывайте, где началась техническая революция. Во-вторых, избавьте меня от рекламных слоганов о ваших дутых достижениях.