Илья Рясной - Майор Казанцев и Европейский Халифат

На экране телевизора появился черный, как смоль, мордатый негр с вывороченными губами. Он брызгал слюной и колотил ладонью по столу:

- Русским нужна нефть! И им все равно, возьмут они себе ливийскую нефть или просто прекратят оттуда поставки, тем самым взвинтив цены на нефтяной бирже в Лондоне! Они агрессоры! И Франция не потерпит такого попрания международных норм! Мы выражаем неприятие! Мы выражаем готовность к самым серьезным действиям!

Глаза его налились кровью. Он напоминал быка-производителя, обороняющего место обитания стада, которое он покрывает.

Мне почему-то вспомнился старый добрый расистский анекдот. Как крестьянин в Москве увидел негра и орет:

- Обезьяна! Лови! Держи!

Негр ему говорит:

- Я не обезьяна. Я в институте имени Патриса Лумумбы учусь. Я же с вами разговариваю.

- Ух, ты! Говорящая! Лови! Держи!

Желание заорать нечто подобное у меня возникло было при одном взгляде на этого министра рафинированной изысканной Франции с ее Монмартром, кабаре, отелем «Риц» и духами «Guerlain». Новое лицо Франции. Лови! Держи!

- Вы готовы на силовую эскалацию с Россией? – задали вопрос из зала, где проходила пресс-конференция.

- Мы… - негр еще сильнее выпучил глаза, - Мы великая Франция. И нам чужды варварские методы! Мы не дикари. Мы сделаем все, что возможно, на дипломатическом уровне. И уже сегодня заявили о постановке этого вопроса на Совете безопасности ООН!

С учетом того, сколько Россия вбухала средств в последние годы на армию и флот, порой в ущерб социальным программам, поддержке бизнеса и банков, даже по обычным вооружениям воевать с ней было нереально. Особенно смешно было дергаться Франции, распотрошенной либералами и социалистами, с разрушенной армией. А гиперзвуковые ракеты обнуляли все флоты НАТО. Так что будут страшные последствия в виде нот и санкций. Ноты и санкции. И визг пятой колонны. Зато цена на нефть, от которой зависит во многом благосостояние народов России, будет в наших руках.

А что, может это судьба? Может, все идет как надо, и ввод контингента открывает диапазон возможностей в Ливии по поиску Предмета? Ну, потеряли связь с посредником Ива и ее хозяева. Или, может, они работали с самим Хасидом, и тот в очередной раз растворился на Ливийских просторах с Золотым листом? Тогда я приду в Ливию. И теперь можно не сильно будет думать о прикрытии – русская группировка готова обеспечить меня любыми возможными ресурсами, в этом я уверен. Так что найду там Хасида. Возьму его за длинный шнобель. И выбью Предмет, как пыль из ковра.

Кстати, насчет Хасида. Пора бы уже и напрячь его брата. Он вчера так уверенно обещал информацию. Вот теперь пускай отвечает.

Я набрал номер. Увидел на экране взъерошенного Рашада, еще более растерзанного, чем вчера.

- Ну, что там с Хасидом? – требовательно осведомился я.

- Ничего! – воскликнул Рашад затравленно.

- Что, совсем ничего? – в моем голосе завибрировала угроза.

- Совсем ничего, - Рашад всхлипнул и провел ладонью по щеке, он был искренне растерян. – Совсем ничего и никого.

- Не говори загадками! – прикрикнул я.

- Нет больше брата! Погиб в борьбе с неверными!

- Где? – встрепенулся я. - Когда?

- Вчера. В Нюрнберге.

- Ты же говорил, что Хасид в Ливии!

- Он не в Ливии. Я думал он в Ливии. Мои люди думали, что он в Ливии. А он был в Нюрнберге. И пытался продать драгоценности. Он поступил не как добрый брат. Но погиб, как добрый шахид.

Из дальнейшего разговора я выяснил, что Хасид хоронился в арабском квартале Нюрнберга в магазинчике, где торговали восточными маслами и прочей экзотической ерундой. Кто-то его заложил. В результате прибыла штурмовая группа полиции. На пороге моджахеды встретили ее дружным залпом и ранили двух полицейских.

Район оцепили. Моджахеды оборонялись стойко. Кричали, что живыми не сдадутся. Это длилось пять часов. В результате снова вспыхнула перестрелка. И пуля-дура рикошетом угодила прямиком в газовый баллон в подвале магазинчика.

Магазин выгорел. А Золотой лист, который хранился там, перестал существовать.

- Сочувствую твоей потере. Если, конечно, говоришь правду, - произнес я, удивляясь, как такое побоище прошло мимо новостных каналов.

- Таким не шутят, - гордо произнес Рашад и тут же сменил тон на заискивающий. – Я все сделал. Где деньги?

Ну да. Не такое это и горе, чтобы забывать о деньгах.

- Я проверю, - сказал я. - Если ты не соврал, получишь свои деньги.

- Не обмани, - засуетился Рашад. - Подумай лучше, что я тебе еще пригожусь.

- Подумаю, - пообещал я.

Дал отбой. И тут же сбросил информацию звену координаторов. Те обещали пробить ситуацию.

И пробили. Часа через два пришел подтверждающий пакет. С материалами.

Действительно, был штурм магазина в Нюрнберге. Хасид погиб. И еще в пакете была фотография. Оплавленный кусок белого металла. Никак не узнать в нем изначальную форму. Но я знал, что это Золотая страница.

Ну что, Предмет Поиска перестал существовать. Я был уверен в этом на сто процентов. Вряд ли «Фрактал» заинтересует этот сплавленный кусок золота. Это уже не Предмет.

Как-то механически я перевел деньги на счет Рашада аль Ади. Обещания надо выполнять, даже данные троглодитам. Чтобы самому не стать троглодитом…

Боль меня терзала почти физическая. В моей странной карьере это был первый Предмет, который я не нашел. Точнее, почти нашел, но он уничтожен.

Ни одного пробоя за почти двадцать лет. И тут…

Поиск завершился провалом. И какой Поиск! Наверное, самый важный из всех, что был у меня и, может, во всей нашей организации. Судьбоносный для всего этого исколотого иглами жары и неопределенности мира.

Последствия утраты Предмета, являющегося камнем Фундамента? Их я даже представить не мог. Но, думаю, они будут просто чудовищные.

И кто виноват во всем? Старьевщик. Не досмотрел. Не дожал. Не докрутил.

Если со стороны посмотреть, так оставался другой Предмет – Лист Лета, на который нужно направить все силы. Но это не совсем так. Предмет один, а листа два. И если половина уничтожена, считай, уничтожено все.

Я сидел за столом в номере отеля и тупо смотрел перед собой. Мне было худо. Как будто в моей голове гудел трансформатор. Притом все сильнее и сильнее. И по телу растекалось онемение. И мысли становились все более отстраненные. И в глубине сознания металось недоумение – что же, черт возьми, со мной творится?

Это странное состояние - результат подавленности от неудачи? Нет. Я не красна девица, чтобы заламывать руки от нервного шока. Да, я получил сокрушительный удар. Но никто не гарантирует вечного успеха. Так что проиграл один бой. Встряхнул головой. И пошел дальше. Так поступают бойцы. И работа не закончена. Моя работа не кончается никогда и ни при каких обстоятельствах.