Кирилл Корзун - Выбор клинка [СИ c издательской обложкой]

Дедушка огорчённо вздохнул, вкладывая в это действие всю скорбь ребёнка, лишённого развлечений и поставленного в угол. Однако это не означало что он замолчал.

— У меня сложилось иное впечатление, внук. Восторг зрителей недавнего представления ещё не утих. Противопоставивший себя мощи всего государства живёт ярко, но недолго. А у тебя, насколько мне известно, несколько иные цели. Хотя, стоит признать, решение и его исполнение я оценил. Кратко, ёмко и преисполнено внутреннего достоинства.

— Самоубийство — не мой профиль. Я предполагал нечто подобное, разве что этот…

— Перестань, Лео. Твой бывший господин сделал свой выбор и пытается защитить тех, кто ему дорог. В том числе и последнего из рода Хаттори.

— Он поступает как трус! — вызверился я, остановившись, и зло топнул ногой, высекая подкованной подошвой парадного сапога искры из каменной брусчатки парковой дорожки.

— Это решение разума. Холодного, куда более опытного, чем твой, и вполне рассудительного, — жёстко парировал дедушка, — И значительно более верное, чем твоё решение. Ты нанёс урон его репутации, утоляя порывы гордости, и не заглянул наперёд, чем лишил себя надёжного союзника, обязанного твоей семье жизнью.

— Во мне нет сил на прощение предательства, — зло дёрнув плечом, я продолжил свой путь. Следовало спешить. — Мои люди должны завершить запланированные операции до того момента, как Маэда и Такэда заключат мирный договор. Насколько мне известно, им понадобятся по меньшей мере сутки. А поскольку поручителем выступает Император, то не обойтись без официальной и пышной церемонии. Это ещё сутки на подготовку и её проведение. За сорок восемь часов Каталея должна справиться. Иначе… иначе я в ней ошибался.

— Тонко. При желании продолжение боевых действий можно истрактовать как попытку срыва переговоров, — выразив свои сомнения, дедушка покряхтел и задумчиво спросил: Думаешь Император не сочтёт поступок чересчур самонадеянного ронина издевательством над традициями?

— О, нет, дедушка Хандзо. Он оценит по достоинству. И не преминёт щёлкнуть Такэда по носу, — усмехнулся я, останавливаясь у выхода из парка и жестом привлекая к себе внимание приближающегося гвардейского патруля. — Император тоже очень любит театр. Не меньше чем ты.

Наверное, Стражи весьма удивились, увидев одиноко стоящего и откровенно смеющегося молодого аристократа…

Современные мегаполисы занимают настолько огромные площади и настолько густо населены, что порой их можно сравнивать с небольшими странами. И у них свой, особенный ритм жизни.

Вечерний Токио оглушил меня рёвом автомобильных двигателей, гомоном плотных людских потоков на улицах и сотнями других звуков. Подступающая ночь уже практически полностью вступила в свои права, накинув на город плотное покрывало теней. Но центральные районы, казалось, вообще не намеревались ложиться спать — едва заметно мерцали сотни и сотни ярких неоновых вывесок, тысячи уличных фонарей источали режущий глаза белый свет, мириады окон светились и подмигивали в зданиях, — всё это служило верным доказательством того, что сердце Токио продолжает биться и пульсировать в прежнем ритме.

Окунуться в плотное движение людей по тротуарам? Легко! Ввинчиваясь в ближайший поток устремлённых и торопливых, потерянных и насмерть замученных долгой работой, неспешных и излишне громко говорящих по телефону, я бросил мимолётный взгляд на наручные часы. Сверившись с загоревшейся на циферблате указательной стрелкой встроенного навигатора, поспешил раствориться на улицах этого большого и гостеприимного города.

Идея отказаться от машины и добраться до пункта назначения на своих двоих имела несколько предпосылок. Наиболее значительной из них была безопасность. Затеряться среди десятков тысяч пешеходов куда как проще. Память брата одарила меня кладезью полезных знаний, что периодически позволяло делать очень неожиданные выводы.

Не стоит недооценивать своего врага.

Периодически срываясь на бег, я преодолел десяток кварталов, не брезгуя тёмными переулками и всячески стараясь срезать путь, пока в одном из них меня не пошатнуло от разом навалившейся усталости. Ресурс молодого организма подходил к концу. Оглядевшись по сторонам, я отметил отсутствие случайных прохожих, грязные высокие стены без окон, образующие длинный узкий проход на задние дворы, парочку мусорных баков в отдалении. Идеальное место для наследника древнего благородного рода Воинов, мечтающего об… уколе.

Парадная форма ВКШ имела несколько несомненных плюсов — стиль, красота, строгость и функциональность. Причём последний стоял во главе — всё же парадная форма оставалась в первую очередь формой офицера.

Пробежавшись пальцами по портупее, я вскрыл один из закреплённых на ней футляров, и извлёк из него разобранный на части пистолет-инъектор. Соединяя элементы прибора, я мысленно усмехнулся, понимая насколько сейчас похож на уединившегося уличного наркомана. Тем более, что, как и он, я отчаянно нуждался в дозе…

Зарядив инъектор столь необходимой мне капсулой со стимулятором, я приставил его к шее и непростительно потерял бдительность. А дедушка, как назло, слишком утомился нашим непривычно долгим общением и ушёл, пообещав вернуться только завтра.

Метнувшуюся слева тень я зацепил лишь краем глаза и успел лишь слегка довернуть корпус, пропуская неожиданный и сильный удар в грудную клетку, отбросивший меня к ближайшей стене. А драгоценный инъектор, выбитый из руки, жалобно зазвенел на асфальте.

— Ксооо! — неосознанно вырвалось у меня. Вырвалось вместе с болезненным выдохом и неосознанной активацией «доспеха духа».

— Не жизнь, а сплошные кармические долги! — разочарованно сплюнув, отлип от стены и дополнительно использовал недавно изученные «Глаза Демона». Это позволило бы отлично ориентироваться даже в кромешной тьме, не то что в мрачных тенетах тёмного переулка.

Нападавшим оказался нервно дёргающийся мужчина азиатской внешности в характерной для уличного бандита одежде. Его разноцветные и аляповатые тряпки, видимо должны были отвлечь внимание от слишком вытаращенных глаз, изрезанных крупными алыми капиллярами. После первой атаки нападавший не спешил развивать успех. Он предпочёл начать обходить меня по дуге — скособочившись, дёргаясь словно эпилептик и что-то неразборчиво шипя.

Всплеск адреналина в крови на несколько секунд притупил чувствительность. Только шагнув к агрессору, я ощутил острую боль в правой части груди. Скосив глаза вниз, увидел как по белой ткани мундира неторопливо расплывается большое тёмное пятно.

— Теряю форму, — укоризненно шепнул сам себе. — Осталось только подохнуть в этой подворотне.