Илья Мордовских - Последний из легенд

Дед еще хотел что-то спросить, но из кустов послышался волчий прерывистый вой. Он без труда узнал в нем тревожный сигнал Туроха и поднялся, чтобы встретить группу собратьев.

Десяток возвращался шумно, практически все земледелы повскакивали со своих мест и бросились встречать бойцов.

Вытащив к сильно разгоревшемуся костру раненых, уложенных на волокушу из веток, люди расступились. Два молодых парня не приходили в себя. Лихорадка охватила истерзанные тела, лишь изредка заставляя постанывать от боли.

— Вылечи их, Бергдис, — обратился Турох к Жанне, протягивая два желтых камешка.

— Ты чо, тут и десятка таких камней не хватит, — ответила она, но Яры взяла, присев над раненными. Лекарка быстро провела руками, что-то прошептала и парни перестали стонать, дыхание выровнялось, хоть раны никуда и не делись.

Без особой надежды Турох достал Ред.

— А этим?

Девушка резко поднялась, от чего шкура меховика с ее плеч слетела. Не обращая внимания на ночной холод, Жанна приблизилась к воеводе.

— Это Рэд? Откуда он у тебя? — неверящими глазами она непрерывно смотрела на камень, а руки сами собой потянулись к нему.

— Они вот помогли добыть, — кивнул воевода в сторону мирно спящих раненых. Он не стал препятствовать девушке, когда та жадно схватила наполненный силой булыжник и вновь присела над больными. Если кто-то и сможет использовать силу Реда во благо, то скорее всего только она. Эта странная худая татуированная девушка, не обращающая внимания на холод, и общающаяся с самой Мафдет. Глядя на спину, покрытую тонкой черной накидкой с капюшоном, Турох невольно поежился. Дед тут же подобрал меховую шкуру и по-отечески накинул на плечи девушки. Видимо не только воеводе стало холодно, от одного взгляда на эту бедняжку.

Тем временем, Жанна крепко стиснула в руке Ред, про который лишь слышала ранее. Камень потеплел, наполняя магической субстанцией все тело. Она не ожидала такого прилива сил и едва успела перенаправить поток энергии на излечение чужих ран. Измененный взор привычно побежал по внутренностям ближайшего парня, заставляя срастаться ткани и даже кости ребер. Второму воину в бою досталось меньше, и, вылечив его, девушка заметила, что все ещё полна сил. Боясь, что и Ред лопнет в ее руках при таком резком использовании большого количества энергии, она сунула опустевший камень в сумочку на поясе и поднялась.

— А ты молодец, — восхищенно выдохнул Бурый. Зрение девушки еще не вернулось в нормальное состояние, и она вдруг заметила в теле парня растёкшееся пятно.

— Ты что, тоже ранен? — удивилась она тому, что он может стоять на ногах при таком обширном внутреннем кровоизлиянии, хоть и держится за какого-то соратника.

— Да, заживёт. Главное, чтоб больше никто не умер.

Девушка огляделась.

— Ложись вон туда. У меня еще есть немного энергии, нужно торопиться пока она не растворилась. Возможно, я успею что-то сделать.

Бурый исполнил все, как было сказано. Жанна провела над ним руками, используя остатки крупиц энергии, блуждающих по ее телу, но этого не хватило.

— Черт, — выругалась она, — почему сразу не сказали? Могла бы успеть.

С досадой девушка присела у костра. Глядя на ее побелевшее лицо с черными полосками татуировок, которые только сейчас перестали светиться, Дед протянул ей кружку горячего травяного чая.

— На вот, выпей. Ты и сама что-то не очень хорошо выглядишь. Все нормально?

— Через пару часов пройдет. Слишком много энергии пришлось перелить сквозь себя.

Жанна поморщилась, отпив из кружки. Следы от энергетических нитей чесались и саднили. Эту боль не сравнить с той, что пришлось пережить в Шиндае, когда впервые появились татуировки на ее лице, но тоже неприятно. «Зато теперь у меня есть источник силы. И уж этот камень я точно не сломаю. И не отдам», — она вдруг вспомнила, что Ред не совсем ее, и с опаской взглянула на Туроха.

— Тогда через пару часов долечишь Бурого? — спросил он, раскрыв ладонь, в которой лежал еще один камень.

Девушка кивнула, удивленно уставившись на очередной Ред, в котором уже плескалось немного энергии.

«Тимур.

Я благодарен тебе за многое и навечно буду у тебя в долгу. Но ты должен понять. Даже если тебе удастся совершить очередное чудо и захватить замок, Мегаубиваторы этого так просто не оставят. Они начнут искать нас в реале, и боюсь, что нам нечего им там противопоставить. Мне одобрили кредит, и теперь я смогу вернуться к нормальной жизни. Пусть не скоро, но всё-таки. Прости, я не хочу опять потерять все, включая надежду. Ветераны предложили мне и Ларьене место в их гильдии. Если они захватят замок в этот раз, я постараюсь с ними договориться об освобождении твоей девушки. Не думаю, что они заломят слишком высокую цену. Я верю, что все получится.

П.С. До осады в игру зайти не смогу, начал курс подготовки к операции. До связи».

Тимур в очередной раз смял листок и со злобой швырнул его в сторону. Эти строки он запомнил практически наизусть, но всякий раз разворачивал поднятый клочок бумаги, чтобы убедится, что все верно истолковал. «Кому вообще можно верить в этом современном обществе», — билась назойливая мысль в голове. Несколько раз он уже думал о том, что с самого начала нужно было продать все, что найдет или создаст ценного, и на полученные деньги выкупить свободу Лие. Каждый день убеждал, что деньги в этой игре решают все, и иногда Тим жалел, что воскрес и ввязался в это все.

Даже если Лию удастся освободить, то всех остальных пленников ни за что не отдадут. Кто захочет терять инструмент, который позволяет удерживать замок, не прилагая особых усилий. Не понятно только, как двумиряне вообще заставили лекарей подчиняться, но об этом думать не хотелось. Тимур неплохо знал историю мира до своей смерти, и методы уговоров в ней были весьма разнообразны.

— Что будем делать? — спросила 18Котя18, видя, что Тим принял решение.

— Заявку пойду подам. А потом три дня будем убивать каких-нибудь монстров. Ты должна довести до автоматизма использование песен. Нужно, чтобы получалось одновременно вешать на нас щиты и усиливать атаки.

— А это вообще возможно?

— Один человек говорил, что возможно, — Тимур вспомнил старого Райана, который погиб, как и все нурмоны, умеющие играть на арфах. От этих воспоминаний настроение окончательно испортилось.

Румаг поднялся из-за стола, натянул на лицо повязку, меняющую имя, и вышел в прохладную ночь, плотно закрыв за собой дверь. Заноза с жалостью посмотрел ему вслед.

***

— Господин ректор, за десять тысяч мы найдем десяток Румагов, которые согласятся нам помочь, — взвился Нагибулька. Старик настолько раздражал его своей манией величия, что парень просто не мог смириться с такой завышенной ценой.