Руслан Муха - Меняя Судьбу

— На какое время вы меня вернули? — задал я главный вопрос.

— Навсегда… Исправь все… Гарваны должны выжить… Ты наша надежда…

— Почему я не могу рассказать никому о будущем? — спросил я сразу же о наболевшем, я и сам чувствовал, что времени у нас не много.

— Запрещено… Нельзя рассказывать… Время — стихия, оно стремится к порядку… Договор был только о тебе, другим нельзя изменить будущее… Только ты можешь…Ты сам знаешь ответ…

Я кивнул, наверное, я и вправду знал. Догадывался, что время имеет свои законы и пытается сгладить мое вмешательство, подчищает, сглаживает, иногда допускает промашки, как в том случае с деньгами Олега. Догадывался, что есть правила, которые я, как бы ни хотел, не смогу изменить — и теперь получил подтверждение.

— Мне пора… — неожиданно сказал дед. — Мы потратили слишком много сил на твое возвращение… Роду пришлось немало за это заплатить…

— Стой, подожди! — я протянул руку, будто бы мог ухватить фантом и не пустить, но ладонь не ощутила преграды.

— Ответь на последний вопрос — почему я? — попросил я.

— Мы выбрали тебя… Ты последний Гарван… У тебя есть сила…

— О какой сделке ты говоришь?

— Роду немало пришлось заплатить за твое возвращение… — уклончиво ответил он.

Его слова меня насторожили, а по спине пробежали мурашки от предчувствия чего-то очень нехорошего:

— Что вы сделали?

— Нам пришлось принести жертву… Мне пора…

— Что вы сделали?! — я повысил голос, чувствуя, что дед не просто так не договаривает.

— Семь поколений в роду Гарванов не будут рождаться мальчики…

— Что еще?! Что вы принесли в жертву? — потребовал я ответ.

Я знал, чувствовал, что это не все. И кажется даже знал, каким именно богам им пришлось принести жертву, чтобы меня вернуть. И это точно были не светлые боги.

— Время вышло… — донеслось до меня, и фантом деда мгновенно растворился во тьме, словно его здесь и не было никогда.

Резко стих ветер, тишина стояла такая, что я слышал собственное сердцебиение. Оглянулся на древо, оно почти не сияло, все силы были потрачены на связь между мирами. Теперь придется ждать не один месяц, пока древо впитает энергию стихий и вновь вернет прежнюю силу. Самое досадное, что все эти несколько месяцев Гарваны будут слабы.

Подумал о том, а настолько ли нужна была мне та информация, что озвучил дед? Да и, по сути, я ничего полезного не узнал, кроме того, что предкам пришлось заключить сделку с кем-то из темных богов. И едва ли нам это сулило что-то хорошее. Темное божество могло потребовать что угодно в качестве жертвы. Семь поколений у Гарванов не будут рождаться мужчины. Не самая страшная жертва, в некоторых знатных семьях род возглавляли женщины. Но было здесь и явно нечто другое, то о чем мне дед не сказал. Знать бы еще что.

Зато теперь я убедился, что по этому договору я получил особые права — я мог менять ход событий прошлого и влиять на будущее. Привлекать к этому других нельзя, поэтому воспоминания о будущем пропадали, как и записи с информацией о нем. Обнадеживало то, что теперь все в моих силах, и в то же самое время вызывали опасение, последствия любого изменения, влекущие за собой цепь новых событий. И какое из них произойдет дальше, я уже предугадать никак не мог.

Но сейчас моя основная задача на ближайшие дни, выяснить, что за подарок мне оставил чернокнижник и найти способ избавиться от него. То, что шрам начал стремительно проявляться, хотя до этого был едва заметен, однозначно вызывало тревогу, так как неизвестно, чем именно он опасен для меня.

В таких смешанных чувствах и в глубокой задумчивости, я вернулся в комнату. Спать совершенно не хотелось, но перед завтрашним праздником все же стоило выспаться. Прежде чем лечь, я снова подошел к зеркалу, задрав пижаму. Рисунок не изменился и не стал больше, но что-то мне подсказывало, что когда он проявится полностью, я не буду рад.

Вдруг светильник мигнул. Я резко обернулся — ойра-светильник не мог мигнуть без стороннего воздействия. Светящийся кристалл должен был остаться без воды, чтобы погаснуть. Я шарил глазами по комнате в поисках шутника, который клацает свет. Решил, что, скорее всего, это Андрей, которому тоже не спится, и он прокрался в комнату, пока меня не было. Но в то же самое время дурное предчувствие не давало мне покоя.

Я почувствовал липкое неприятное чувство, будто бы из-под пола повеяло сырым холодом. Холод скользнул по щиколоткам, запах затхлости отчетливо ударил в нос. Резко обернулся — никого. На всякий случай потянул свет из светильника и соорудил светоносный шар. Поразить им противника вряд ли выйдет, но знатно ослепить на несколько минут самое то.

Но, сколько бы я не всматривался в тёмные углы комнаты, сколько бы не озирался, никого не увидел. Решил, что, наверное, мне все же пора лечь спать.

Я снова повернулся к зеркалу, задумчиво глядя как сияет в руке светоносный шар, швырнул его к потолку. Шар, ударившись о преграду, с легким шипением выпустил тысячи искр, ярко осветив комнату, но уже через несколько секунд они все погасли.

От яркого света в глазах запрыгали зайчики, зрение медленно приходило в норму, а я бездумно уставился на свое отражения в зеркале. Так бы и пялился, пока то, что я увидел у себя за спиной, не заставило замереть и перестать дышать.

Черная тень нависала надо мной. Большая густая тень без четких очертаний, в два раза больше меня самого. Тень была неподвижна, я осторожно сдвинулся в сторону. Тень скользнула за мной.

— Что тебе нужно? — спросил я.

Тень не ответила, а потянулась ко мне, удлиняясь. Вдруг в окно что-то громко постучало, тень резко рухнула вниз, словно бы провалившись сквозь пол.

Я перевел взгляд на окно, увидел клюв, черное крыло, блеснули черные глаза — за окном без сомнений был Гарыч.

— Дружище, ты спасти меня прилетел, — я поспешил к окну, но ворон громко каркнул:

— Худо! — и улетел.

***

Именины — это не только праздник дня рождения, но и день наречения имени. Не мирского, которым зовут человека всю жизнь, а истинного — тайного. Это имя давали ребенку предки в самый первый день его рождения. Имя нельзя никому раскрывать, и кроме самого человека и предков его не знал никто. Наречение имени — древняя традиция, цель которой была защитить человека от сглаза, проклятий, злых духов и, возможно, еще от чего-то такого, о чем давно позабыли. Имел ли этот ритуал в действительности пользу — сказать сложно. Но эта традиция прочно укоренилась и уже мало кто задумывался об исконном значении ритуала. Тайное имя получали все. Чародеям с родовой магией его давали предки, простолюдины обращались за наречением к шаманам или жрецам.

Меня нарекли Алтэ, что на древнем языке означало «другой». Почему предки решили назвать меня так, я никогда не понимал.