Руслан Муха - Воронов дар. Играя с судьбой

На этом лицо Инесс пропало из зеркала и теперь я смотрел на собственное отражение. Что имела в виду Инесс догадаться нетрудно. Она снова завела ту старую тему про свержение императора. В эту опасную игру я ввязываться не желал.

И что она хотела от меня — тоже ясно. Графиня Фонберг хочет, чтобы я втерся в доверие, приблизился к Императору, вынюхивал для нее информацию. А потом при удобном случае мы отправили Михаила Алексеевича к праотцам.

Безумная идея и практически невыполнимая. Приближенных к нему аристократов проверяют так тщательно, что даже в голове нельзя допускать злых мыслей об его императорском высочестве.

Но проблема оставалась, как ни крути: кроме императора никто не мог ее решить, только он имел власть предотвратить катастрофу или подготовить к ней Славию, и в то же время он же мог все испортить. Нет, Михаил Алексеевич далеко не дурак, иначе бы его уже давно свергли. Несмотря на взрывной характер, опрометчивых решений он не принимает, если не уверен, что задуманное ему под силу. И еще есть его брат, который выступает сдерживающим фактором, великий князь Григорий вряд ли допустит войну с Метрополией сейчас, когда мы не готовы. Единственный верный вариант, отдать эти сведения брату императора и пусть он решает, как поступить. Да и сейчас мне меньше всего хотелось принимать решения от которых зависели судьбы миллионов. Для начала я должен разобраться со своими проблемами.

Мы отправились в лес, как только перевалило за полночь. Ночь была удивительно ясной, в небе висела яркая полная луна — лучшее время для поиска оборотня. В такую ночь проклятие наверняка должно проснуться в новообращённом оборотне.

Мы решили, что оборачиваться буду поблизости с табором ромалов. Так мне проще будет отыскать след волка. И если он в таборе, я без сомнения его унюхаю, как и его след, если он снова вырвался и гуляет по лесу.

Отправились мы на тераходе, но к месту стоянки табора пришлось еще несколько километров добираться пешком. Ромалы выбрали для зимовки поле, через которое бежала небольшая речушка Вызгодь, раньше здесь была деревня, но жители давным-давно переехали в Новый город, а дома обветшали и завалились. И, видимо, то, что осталось от жилищ, ромалы все же смогли приспособить для жизни.

Заметил, что настроение у мамы было странное: возбужденное и одновременно тревожное. Отец же напротив, был слишком спокоен. Отряд защитников ждал нас на месте еще с вечера, шесть защитников во главе с начальником отдела — Корнеем Данииловичем. И как только мы прибыли на место, он тут же поспешил к отцу.

— Все спокойно, князь, — доложил Корней Даниилович, — никаких следов волка. Возможно, стоит обыскать табор? Если они его прячут…

— Нет, не нужно, мы сами разберемся. Ярослав попробует его отыскать. Не думаю, что ромалы так глупы, чтобы прятать новообращенного прямо в таборе.

Начальник с пониманием закивал, покосился на меня.

— Вы должны быть готовы, если Ярослав нападет на след, — сказал отец, обращаясь ко всем защитникам.

— Мы уже готовы, князь, — с готовностью заявил Корней Даниилович.

Я начал раздеваться, мысленно настраиваясь на обращение. Сквозь ветви виднелся табор, редкие огни, вился тонкими лентами редкий дым над кибитками и временными лачугами, большинство ромалов явно обогревалось огненной ойрой, а не дровами.

Пока я раздевался, защитники не сводили с меня глаз, любопытные и одновременно опасливые взгляды. Понял, что после обращения волк почувствует много страха, здесь буквально будет смердеть страхом защитников, и зверю это может не понравиться.

— Отойдите подальше, — потребовал я, а после обратил внутренний взор к волку.

Зверь не спешил показываться, наверняка уже почуял, что здесь слишком людно и слишком много чужаков. Да, волк, различал своих и чужих, теперь уже отчетливее, так как наши чувства постепенно сливались, вскоре они станут едиными, и он будет воспринимать мои эмоции так же, как и свои.

Я попробовал отвлечь волка от чужаков, сконцентрировался на ранениях, на боли, от которой желал избавиться и от которой меня избавит волчья шкура. И на этот зов волк откликнулся. Из глубин сознания вынырнула серая тень, сверкнула хищными глазами, осторожно приблизилась и поглотила меня.

Привычная боль начала выламывать тело, чувства сразу же обострились и начал меняться мир вокруг. Что-то громко говорил отец, но я был слишком сосредоточен на обращении, чтобы разобрать.

Страх и вправду витал в воздухе, как я и предполагал. Стук учащенных сердец, липкий холодный пот, неровное дыхание, шепот — едва различимый, кажется, я даже слышал, о чем думают защитники в этот миг.

Волк был слишком напряженным, готовым сражаться, но не почувствовав кроме страха агрессию, не ощутив от меня желания защищаться, он не предпринимал попыток нападать.

Защитники мне мешали унюхать след оборотня, поэтому я засеменил в сторону табора — подальше от них, мать и отец следовали за мной, хотя им это и было непросто, я был куда быстрее, приходилось все время останавливаться и ждать их. Ближе к табору я его почуял.

Он был там, уже обращенный, желал выбраться, рвался на волю. Его где-то держали. И все-таки отец оказался не прав, ромалы оказались не так умны и прятали оборотня в таборе.

Я остановился, чтобы подать отцу знак, что я напал на след. Поскрёб лапой по снегу, кивнул в сторону табора, рыкнул.

— Сам не ходи туда, жди, — велел отец и махнул Корнею Данииловичу, защитники поспешили к нам.

Мама подошла ко мне ближе, снова эта взволнованная улыбка, она грустно окинула взглядом табор.

— Ты нашел его, Яр? — спросила она.

Я кивнул ей и направился вперед, пригнулся, показывая, что нужно искать.

Отец с защитниками следовали за мной тихо и перебежками. Мы не собирались поднимать переполох и шуметь, хотя и прекрасно понимали, что ромалы нас уже видят и знают, что мы приближаемся.

У одной из кибиток вспыхнул свет, несколько людей бросились в нашу сторону и еще двое, отделившись, умчали вглубь табора.

Я не собирался участвовать в приветствиях и болтовне, которые ромалы сейчас наверняка затеют с отцом, желая их отвлечь. Главное я уже понял, они увидели меня и теперь попытаются спрятать своего оборотня.

Я устремился вперёд, довольно быстро но не рванул во всю прыть, чтобы ромалы не решили, что я собираюсь напасть.

— Эй, тут оборотень! — крикнул мне вслед кто-то из мужчин ромалов.

— Это наш оборотень, не смейте трогать! — донесся позади зычный голос отца. — Он не опасен.

— Ай, как не красиво, князь Варганский! — а этот громкий голос принадлежал уже кому-то из стариков, возможно старшему в таборе. — Велите своему сыну остановиться, он пугает моих людей. Мало ли кому что…