Zak Dummy - Когда богу стало скучно 4 том [СИ]

— Ну тебе не кажется, что это было слишком так поступать с той девушкой?

— Думаешь это хуже быть сожранным заживо?

— Смотря, что ты собираешься с ней делать дальше.

— Ничего особенного. Будет моими ушами здесь пока сюда не назначат главного.

— Тогда тебе лучше сразу нанимать её на полную ставку или же покупать ошейник.

Бросив это, он поднялся, говоря этим, что разговор окончен.

— Ну ладно. Не засиживайся тут. Завтра у нас будет сложный день. Провизию сюда и в наш лагерь придётся собирать.

— Ага. Знаю.

Не прошло и пяти минут, как на балкон вошла Роза, которую я точно не ждал.

— Ну что, красавица, над сигаретой чахнешь?

Закрыв за собой дверь, она села напротив меня, так что моя нога оказалось между её ногами. Она пальцам руки начала медленно проводить по моей голой ступне.

«Щекотно»

Прошло ещё пару минут прежде, чем я услышал то, что заставило меня поперхнуться сигаретным дымом.

— Я хочу ребёнка.

— Гха-гха.

Я готов был услышать многое, но только не это.

«Что? Да нет, не может быть. Скорей всего я ослышался»

— Что блять?

— Мелкую хочу, такую миленькую копию себя.

С улыбкой она начала убаюкивать воздух.

«Она чокнутая, да?»

— Амм, может быть, я что-то не понимаю? Ты не стесняйся поправить если, что но мы вроде знакомы с тобой два дня. Так ведь? Я ничего не путаю?

— Да, но это же не помешало нам вкусить запретный плод?

«Это мать твою другое»

— Сейчас на улице бродят толпы зомби, только и жаждущих наши внутренности.

— Пх, да, твоими устами глаголет истина, так бы сказал Гноми.

— А теперь, когда я уточнил всё это. Ты можешь повторить?

— Я хочу ребёнка.

«Ладно, понял, принял, она точно ёбнутая на голову. Как я сразу этого не понял, хотя звоночки ведь были. Может это возраст так бьёт ей в голову? Да нет, не может быть»

Я посмотрел на неё, она продолжает массажировать пальцы моей ноги с улыбкой смотря мне в глаза.

«Стоит уточнить»

— От меня?

— Нуу в идеале.

«Это я должен воспринимать, как комплимент?»

Пока я думал, что ответить она продолжила.

— Думаешь, такая взрослая тётенька, как я не понимает, как это звучит? Да глупо, может даже из ряда вон.

Её лицо поднялось вверх, а руки остановились.

— Я всегда хотела выйти замуж, родить ребёнка и заботиться о быте. Ещё с детства. Помню, как любила нянчить кукол, играться с игрушечными кастрюлями и половничками, изображая из себя домохозяйку, как в фильмах.

Она придвинулась ко мне ещё ближе. Моя нога уже касается ткани между её ног.

— Но когда я сказала это маме. Я даже сейчас помню каким холодным взглядом она меня одарила. Будто бы я сказала, что вырезала всю её семью, а не просто поделилась простым женским желанием стать матерью, как и она.

Подняв мою ногу, она зачем-то приложила её ко лбу опущенной головы.

«Столько сказала и без своих художественных словечек, что аж страшно. Ну по чему я всегда сталкиваюсь со странными бабами. Нормальных в этот мир, что не завозят?»

Пару минут она молчала. Тем временем ветер уже сдул последний пепел с окурка, оставшегося между пальцами.

— Ненавижу эту суку.

Проговорив это так тихо и таким тоном, что у меня почему-то прищемило в сердце. Не знаю почему. Судя по тому, что она убрала ногу только после того, как сказала, Роза думает, что я не слышу её.

— Десятилетняя я тогда ещё не знала почему. Почему мама на меня так посмотрела, почему у меня нет отца, почему мама ударила меня, говоря, чтобы я была сильной и не зависела от мужчины. Я не понимала и почему мать сразу после этого отправила меня на боевые искусства, хотя сама не ходила никогда.

Её руки начали ласкать голень, а взгляд смотрит вроде и на меня, но в тоже время и нет.

— Честно, я не понимала. Прежде, чем в четырнадцать лет она не привела мужика в дом при этом ещё и такая счастливая. Она и раньше водила кого-то, но я видела их либо отрезками, либо и вовсе не запоминала в силу возраста.

Рука её остановилась и даже похолодела.

— Тогда и стало понятно. Видя её бесконтрольную истерику, постоянные скандалы, побои мужика матерью, наблюдая за всем этим я задавалась вопросом, почему он ей не отвечал, он ведь такой большой, в полтора больше матери.

Она сглотнула.

— Мне, понятие «женщин бить нельзя» в то время из-за боевых искусств не было знакомо, а если и знакомо то, скорей как шутка. Она настолько ревнива, что даже побила меня несколько раз из-за того, что думала, что я пытаюсь соблазнить его. Пххххх. Даже смешно, насколько жалкой как женщина надо быть, чтобы приревновать своего мужика к четырнадцатилетней дочери.

Внезапно она замолчала. Её глаза забегали по балкону.

— А что бы ты сделал?

«Что сделал? Ты по-моему первую часть вопроса потерялась»

Её голова наклонилась в бок, а натянутая улыбка решила уточнить.

— Дал бы сдачи женщине, с которой встречался?

— Я думаю, что достаточно умён, чтобы с такими не иметь дело.

«С такими трепетным отношениям к женщинам в нашем типа прогрессивном государстве после блять угнетения всего женского рода, поднять руку на девушку. Ага сейчас. Не стоит это того»

— И то верно. Пхх. Я же не смогла. Хоть я и сама женщина при том занимавшаяся тогда не первый год боксом, я всё же не смогла даже нормально защититься от дилетантских ударов матери. Я просто не могла поднять на неё руку, как бы ненавидела. Тогда я и поняла того мужчину имя, которого даже не запомнила. Мать его всегда дорогим звала.

«И к чему она это всё рассказывает?»

Будто бы услышав мои мысли, она продолжила.

— Шли годы, истерика матери всё возрастала, а мужчина никак не уходил. В итоге, когда мне исполнилось семнадцать, я закончив школу, сразу же нашла работу. Это позволило мне наконец-то снять квартиру и съехать с этого проклятого места. На моё удивление мама начала возражать, но я наплевала на неё.

Сильный ветер дунул, заставив Розу сделать короткий перерыв.

— А спустя пару месяцев, мужик всё же не выдержал. Он ударил её. Один раз, но слишком сильно. Кровоизлияние в мозг и она умерла. Причина была забавной. Вспыло то, что она оказывается с первого года их отношений изменяла ему.

Её ресницы начали дёргаться.

— Я не плакала, ни когда узнала это, ни стоя у неё на могиле. Я ничего не почувствовала кроме облегчения. Она была хреновой матерью, мерзкой женщиной и отвратительной, как человек. Миру стало только легче от её смерти, а я почувствовала наконец-то себя свободной. С меня будто бы кандалы сняли. И тогда я, вернувшись в свою пустую квартиру, заварила кофе, села почти так же на балконе и начала всматриваться в вид, открывшийся с пятого этажа. Пхахахааха.

Смех, так быстро и внезапно заполонивший пространство между нами, так же быстро стих.