Иннокентий Белов - Слесарь 2

В душе, конечно, мне нравился Астор и Черноземье. Но по призванию, должен был находиться на другой, заведомо проигрышной, стороне.

Я, конечно, не хотел умирать и сделал все, чтобы выжить. Но мне удалось сделать это без подготовленного и задуманного предательства с моей стороны.

Просто, так получилось.

Для Гильдии это была плохая идея — послать меня на Север.

Что ни говори.

Утром я обнаружился на шхуне, во рту пересохло, только припасенная с ночи фляга с пивом меня взбодрила. Моряки уже хлопотали по своим делам, посматривая на меня с завистью. На берег они ходили под присмотром боцмана, или кого то, на него очень похожего. Да и денег у них совсем мало, мы пару раз угостили страдальцев со своего стола. На девок вообще, только слюни пускали, те тоже чувствовали, что с морячками сегодня толку не будет.

Наших никого не было, все остались в трактире, разбрелись по комнатам с девицами. Это я помнил смутно, хорошо, что сплавил блондинку Драгеру.

Ему надо.

Как в Гильдии отнесутся к провалу операции?

Ведь это — реальный провал!

С другой стороны, что парни могли сделать, если Маг вычислил их возню в первый же день. Без магической составляющей наши все бы провернули легко и красиво

Да ничего. Если ожидать такое развитие событий, оставалось ничего не делать. Понаблюдать, да уйти. Ничего толком не узнав.

А так они вызвали огонь на себя, да вышло все очень плохо.

Четверо погибших.

От Гильдии только один, зато — какой!

Понс, герой Битвы на Опушке! Любимчик Альса!

Чувствую, ждет наших разнос от Старших. Хотя, Драгер и сам теперь среди Старших, все же он Мастер — Охотник. Но против Альса и Турина, он, объективно, не тянет. Авторитет в разы меньше, явно, что он — не руководитель.

Пока я стоял, разглядывая порт Гардии. Видно было, что доводить до ума его уже не собираются. Сил нет, и ближайшие перспективы сильно изменились. Да и это не порт, а сплошные развалины. Расчищено место всего под два корабля, чтобы грузить и выгружать. Здесь нечего делать большему количеству судов. Представляю, что в главном порту Муклена, Остии, творится, еще за четыреста километров от здешнего захолустья.

Вчера я успел оглядеться, тот же трактир был капитально восстановлен, но это редкое исключение. В рядах совершенно разваленных домов иногда попадались восстановленные здания. Но восстановлением города и не пахло.

Девки вчера не зря так жались к Охотникам. Те то настоящие иностранцы, живущие в солнечном и безопасном месте. С такими хочется строить жизнь, рожать детей и быть хорошей женой. Или притвориться такой.

Здесь перспектив — ноль. Самое лучшее — если успеют погрузить на корабль, ведь нет никаких гарантий, что успеют. Вдруг придется быстро драпать.

О, а вот и наши. Помятые, но лица решительные, оружие крепко держат в руках. Сопровождают телегу с грузом, сверху прикрытым парусиной. И обмотанную надежно веревками по всей парусине.

Ну реально — ценный груз.

На этой мысли я был очень поражен, заметив хозяев такого груза.

Вот это номер! Позади с и боков телегу конвоировали натуральные гномы!

Что за дела? Откуда они здесь? Почему я никогда не слышал про таких товарищей?

Пока я с изумлением разглядывал гостей, телега подъехала к сходням и остановилась. Наши рассредоточились вокруг, посматривая по сторонам. Гномы, или кто там еще, принялись неторопливо сматывать веревку, недоверчиво поглядывая по сторонам. Из оружия при них имелись топоры и маленькие щиты за спиной. У пары арбалеты. Хорошие, штучной работы, сразу видно, что не наши самоделки.

Присмотревшись, я понял, что первое впечатление было обманчиво. Нет, не гномы. Но как похожи, как похожи — просто невероятно!

Низкорослые, коренастые, заросшие рыжим волосом с макушки до конца бороды. Борода доставала до мощных кожаных ремней, на которых было навешено множество кошельков и свертков. Ростом под метр пятьдесят, немного только меньше, чем охотники, но крепче, а в плечах гораздо шире. Выглядели они довольно сумрачно и смотрели на мир через узкие глаза, под лохматыми бровями. И взгляд этот был довольно тяжелый.

Драгер крикнул мне, чтобы я присматривал за подходами. На что я кивнул, окинув глазами всю видимую территорию. За развалами из кирпича мелькали какие-то личности, стоящая рядом двухмачтовая шхуна собиралась отчаливать, собирая концы.

Ничего подозрительного.

Тут отозвались и гномы, посоветовав мне присматривать за самим собой и беречь себя в первую очередь. И весело заржали, паразиты. Громко так, на всю гавань.

Я тоже посмеялся. Чего не посмеяться, смех продлевает жизнь.

Но потом шутник добавил еще что-то, более нелицеприятное, уже для своих, которые отозвались глумливым хохотом.

Не будем создавать прецедент, что можно безнаказанно глумиться над гильдейскими. А то, привыкнут.

Да и шутка вторая была явно нехорошая.

Поэтому я принял грозный вид, сделал суровое лицо, расправил плечи, и с вызовом крикнул:

— Кто это там такой смелый? И такой острый на язык?

Ожидаемо, шутник не стал отмалчиваться и тоже с суровой интонацией ответил:

— Ну я. И что?

Поглядев на него несколько длинных секунд, я заулыбался:

— Хорошо, что с нами пойдешь.

И еще через несколько секунд, видя, как вопросительное выражение лица гнома меняется на пренебрежительное, мол, типа — испугался. Я добавил, негромко, но, чтобы все слышали, доверительно так:

— Подойдешь вечером. Тут такое дело, задница волосами заросла — побреешь.

Через пару секунд уже наши грохнули хохотом. Ржали во всю, сгибаясь и захлебывая воздух. Выдыхали и снова почти катались со смеху. Удачно получилось сыграть.

Гномам шутка не зашла, с юмором не так хорошо оказалось, как у меня. Они насупились, а шутник даже вознамерился заскочить на палубу шхуны и посчитаться со мной. Но другой гном, постарше и, видно, главный, бросил ему одно слово и шутник моментально сдулся. Старший посмотрел на меня многообещающим взглядом и продолжил раздавать команды своим. Всего гномов было шестеро, но двое отличались размерами, и я даже не сразу понял, что это женщины. Бород и усов у них не было, ну, то есть в глаза так не бросались. Но такая же рыжая масть и крепость ясно показывали. К какому роду — племени принадлежат. Стояли они позади всех и вообще в глаза не лезли, стараясь не привлекать к себе внимание.

Наконец, веревку распутали, сдернули брезент и пара крепышей очень осторожно подкатили первую бочку к краю подводы. Вторая пара подхватила ее за края и медленно понесла к сходням. Очень медленно, словно стараясь не расплескать.

Тогда я и почувствовал первые признаки непонимания. Бочонки солидные литров по 50, выглядели тяжело, но и носильщики были словно вырублены из камня. Для них это был не вес. Похоже, в бочонках было что-то очень ценное, настолько, что гномы делали маленькие шажочки, как утки. Дойдя до сходень, они вообще затормозились и десять метров досок преодолевали пару минут. Потом на палубе донесли бочку до мачты и поставили под ней, бросив мне приказным тоном: