Иннокентий Белов - Слесарь 2

К работе с камнем — Рыжие способны поголовно. Даже здесь делали вид, что только камнем и изделиями из него зарабатывают на жизнь. Хотя, с такой финансовой подпиткой, им вся эта возня на фиг не сдалась. Но вид делали и изделия других мастерских скупали, для легализации своего пребывания в Асторе и перевозок в Талак. Все законно, даже налоги платили. Были, с виду, вполне законопослушными много лет.

Что же случилось, что их Старшему так голову сорвало?

Неужели мой довольный вид и слова его спровоцировали?

Если бы в усадьбе оставалась большая часть камней, стал бы он поднимать топор?

Не знаю. Честно, не знаю.

Мышление этих нелюдей мне неподвластно.

Сначала они открыто провоцируют меня и Гильдию, в итоге получая смерть и полный разгром своего гнезда в Асторе. Да и в остальных землях, в тех же Бействах или Гардии, пусть и не сразу, но узнают о нападении на мытню Астора и так же дадут отворот поворот остаткам племени. Деньги, большие, могут и помочь в таком случае, но не очень надолго. Почуяв, то Рыжие ослабели, и открыто выступили против людей, много найдется желающих пограбить всласть и отомстить за прежние обиды.

Почему то, я в этом уверен.

Такие уж они уроды.

Самое, что заманчивое, это то, что двор трактира ограничен забором усадьбы.

Как пройти во двор, я недавно узнал, когда захотел незаметно для наблюдателя Рыжих выйти из трактира. Ворота во внутренний двор закрываются на накидной замок. Во дворе ничего ценного нет. За время наблюдения я хорошо запомнил, что там и где расположено. Всю дальнюю сторону от трактира во дворе занимало сушащееся белье из номеров. Дальнюю и правую сторону двора. За день, при местном климате и жарком Ариале, белье успевало просохнуть и на ночь его убирали, вместе с веревками, если ожидались бои. Под самим трактиром была яма для отходов жизнедеятельности посетителей трактира и жильцов номеров, а также прислуги. Она закрывалась большим щитом, чтобы меньше пахло. Слева были сараи, где хранились пустые бочки из-под пива и все.

То есть, охрана не приглядывала за двором совсем. Если подождать до момента, когда Грита начнет петь, вся охрана с улицы переместится в трактир, то можно спокойно кинжалом моим откинуть защелку и попасть во двор.

Хотя, к чему такие сложности, попасть я могу и через туалет во двор, надо будет открыть ставни и закрыть их потом. Надо только незаметно пройти в сам туалет. Он, как раз под лестницей и находится. Мне, как жильцу, это проще всего.

Да, вот выйти через двор будет удобнее, надо только мешок не забыть, чтобы не светиться, если чего найду в усадьбе. Придется обходить трактир в другую сторону от дома.

Я выложил кольчугу, пора отнести ее Водеру.

Непосредственная опасность миновала, некому поджидать меня у ворот дома, если заказчики уже не расплатятся. Наверняка, эта новость разлетелась по всем укромным местам города и если, кто и подряжен за моей головой, из местной шантропы, задаток они могут прогулять с чистой совестью.

Веревку я тоже прихватил у Кроса, типа, сам верну на склад мытни. Вот, может, сегодня и пригодится.

Наверно, пора выходить, сейчас около семи вечера, темно достаточно. Грита начинает выступать в полдевятого, с перерывами, до примерно десяти часов.

Удачно будет ее встретить в конце вечера и забрать с собой.

Помолясь и перекрестясь, я свернул мешок под куртку, обычную, темного цвета, в которой ходил в Ратушу. Остальные были слишком светлые для такого дела. Штаны тоже ратушные надел, они потемнее гильдейских. Проверил свечу, огниво и кинжал, сунул еще и второй нож за пазуху.

Забор надо перелезать на фоне дома, полностью темного, двор, хоть и совсем немного, но освещен светом из окон дома, напротив. Силуэт могут заметить, и шум точно поднимут.

Народ тут такой, правильный.

Прикрыл дверь, чтобы замок не щелкнул, спустился до туалета и закрыл дверь за собой. Открыл ставни и немного посветил, рискнув зажечь свечу. Правильно сделал, если сорваться, можно и в дерьме искупаться. А так присмотрел путь, как спуститься без шума и оказаться под трактиром, в полной темноте. Эта стенка полностью закрытая, свет немного падает сверху, из пары окон, но очень немного. Придется обойти яму и притаиться справа, забор там же перелезать надо. Подожду несколько минут, стоя у забора. Нет ли народа, активно в такую пору рассматривающего внутренний двор трактира из номеров. И так, на фоне окна увижу, и чутье свое включу, на полную мощность.

Когда Грита начнет петь, можно лезть смело, все в зал спустятся.

Но лучше начать дело делать пораньше. Сколько времени в доме понадобиться, пока совсем не ясно. На крайний случай, можно там задержаться до утра. Но, лучше не надо, и сам устанешь и Грита расстроится.

Молодой, популярной женщине лучше не спать две ночи подряд одной, мысли странные в голову лезут.

Все, пора. В дверь уже два раза народ ломился, пиво недолго держится в животе, просится на свободу. Глаза привыкли к темноте, я откинул защелку и метнулся к окну, перевалился через проем, откинулся и пропустил ставни над собой, прижав их к окну. Пока никто не зашел, хватило и соседней кабинки, но надо спешить.

Здесь, во дворе, я пока ничем не рискую. Только получить репутацию странного парня, если меня заметят.

Спустился на землю, от дощатого щита ощутимо пованивает, но не сверх меры, терпеть можно.

Говно — тем более, к деньгам.

Переместился влево, к стене соседнего дома, окна в которой не предусмотрены. Или заложены от шума, который производит трактир.

Вдоль нее добрался до каменного забора и прижался к нему, высматривая зрителей моих ночных похождений. Не доверяя глазам, всматривался в каждое окно на втором этаже, пытаясь уловить чье-то присутствие или эмоции, выдающие владельца.

Вроде никого, но я не буду спешить, так же внимательно проверю и третий, чердачный этаж.

Там один любитель ночного воздуха нашелся, не видно, стоит ли он около окна или нет, но эмоции чувствуются. Чем то хозяин их раздосадован, хочет кому-то что-то доказать.

Хорошо, что через пару минут он исчез, значит — вышел из номера. Отправился что-то доказывать.

Через забор я перелезал, цепляясь за выступающие камни. Хорошо, что мокасины оказались в номере, после той ночи, когда бился с Рыжими. Они позволяли втискивать ногу на самые маленькие выступы и цепко держались кожаной подошвой за каменную поверхность. Подтянулся на руках и чувствуя себя особо уязвимым в этот момент, быстренько плашмя перекатился через верхушку забора, и снова повис на руках, пытаясь проконтролировать всплеск эмоций, если кем то замечен.

Тишина и сердце успокаивается.

Начинаю слезать так же осторожно, прыгать не хочу, опасаюсь какой нибудь прощальной ловушки от Рыжих под забором. Они на такие шутки известные мастера.