Антон Тутынин - Тень Биосферы. Часть 2

Да, группа была небольшая. Даже скорей маленькая по человеческим меркам. Но ведь не сами черти были основной боевой силой этого отряда. Крупных хищников и биомеханизмов у них было вполне достаточно для небольшой войны! И даже если на пути встретится большая стая мутантов, сами черти могли благодаря своим способностям убить их одной силой мысли, сократив потери среди своих зверей. Всех своих людей Лютый уже научил как правильно применять ментальные навыки, заставив тренироваться все эти месяцы чуть ли не круглосуточно.

Сам караван состоял из двадцати восьми гружёных панцирников. Трёх сефиротов, шедших во главе и по флангам колонны, и ещё полутора десятков взрослых самцов и самок панцирников, шедших налегке. Этакая летучая конница. Если учесть, что три пятых груза занимало продовольствие и вода для самого каравана, и после преодоления высохшего моря часть освободившихся корзин будет выброшена, а часть самцов встанет в ряды боевой группы, сила была немаленькой.

Вся эта свора шла чётко друг за другом, безукоризненно держа дистанцию и скорость. Покрывая каждый час около пятнадцати километров, экспедиция медленно огибала горный хребет. Начав движение в сторону востока, они постепенно свернули на юг, после чего взяли курс и вовсе на юго-запад вдоль остатков горной гряды.

К сожалению, не всегда удавалось пройти по прямой, несмотря на то что морское дно былона первый взгляд ровным, отчего и страдала скорость передвижения. Да и сама каменистая поверхность не позволяла развивать стабильную скорость, требуя осторожности и осмотрительности — даже панцирники в поднятой пыли могли оступиться и поранить лапы. Так что горячку старались не пороть.

Вся стая во время движения неустанно следили за звуковым фоном, нюхала воздух, готовая в любой момент предупредить остальных рыком или особыми жестами. Черти же служили глазами для каравана, распределившись равномерно по всей его длине, ибо обладали самым острым зрением и самым развитым интеллектом среди присутствовавших. И лишь сефироты меланхолично передвигали массивными лапами, кроша своей массой даже валуны размером с человека. Они не отвлекались на звуки вокруг, их не волновала духота или пыль, и даже жаркий лансвер, разогревавший их шкуру до пары сотен градусов, не сильно волновал мощные биомеханизмы.

Дагит:

— Эй, Лютый, а тучки будут? Ты говорил госпожа нас прикроет от жары на первую неделю пути.

(П.А. Курсивом выделено ментальное общение мысленными образами. Переведено в диалоговую систему для удобства восприятия.)

Лютый:

— Гэворил. Но я госпоже не указ. Если сделает — хорошо. А нет так нет. А ты уже притомился что ли?

Дагит:

— Запарился маленько, ага. Будем надеяться слово она всё же сдержит. Оу! Ты глянь назад!

Когда Лютый обернулся, он почти сразу приметил их родную гору, зеленевшую на горизонте даже спустя четыре часа пути. Но что действительно привлекало внимание, так это горизонт, затянутый тяжёлыми чёрными тучами на десятки километров во фронт.

«Вот это да! Откуда у неё столько силы? Раньше парой тучек обходилась…. Ах да, болота. За последние полгода она их на треть поглотила. Жаль нам не по пути — пару десятков гигантов бы там заложили, создав новый лес. Видать пожертвовала тамошней жизнью», — улыбнувшись, лесной чёрт втянул сменившийся ветер ноздрями, тут же ощутив запах прохладной водяной взвеси. А чуть скосив глаза, тут же разглядел в небе далёкую точку огромного орлана, что наблюдал за ними. А ведь их птицы все в двенадцатой корзине — в тенёчке едут, с комфортом. Всё же Тень не просто послала их в неизвестность без поддержки. Приглядывала за всем. Осознавать это было чертовски приятно.

Поправив под собой жёсткое седло, покрытое грубо обработанной шкурой, Лютый вернулся к созерцанию наземного окружения.

Очень скоро грозовой фронт нагнал их окончательно, уйдя далеко вперёд, и вся местность от горизонта до горизонта потонула в свинцовом полумраке. И даже пара грохочущих выстрелов над головой взорвалась, дополнив картину. Ещё чуть-чуть, ещё немного, и вся эта громада облаков была готова обрушиться прямо на землю!

«Давно я такой грозы не видел… точнее подготовки к грозе. А ведь если эта мощь рухнет на нас, костей не соберём», — заново оценив силу повелительницы природы, Лютый отогнал странные мысли, зарёкшись даже теоретически воевать с госпожой. Ну его к чёрту.

«С каждым годом она будет становиться только сильнее. Воевать с планетой и правда гиблое дело…»

До самой ночи караван брёл по солёной пустыне. Лишь ближе к полуночи остановившись на отдых. Даже кромешная тьма не могла помешать каравану двигаться в нужном ему направлении, разве что немного притормозила. А всё потому, что черти, обладая ночным зрением, легко делились мысленными образами с ближайшими тварями, помогая тем ориентироваться в пространстве. Панцирники конечно хорошо видели ночью, но не так далеко, как двуногие братья. Так что тем приходилось сами прокладывать маршруты средь валунов и камней.

В полночь лагерь уже отдыхал. Панцирники улеглись на относительно ровной равнине, создав нечто охранного круга, мерно похрапывая. Лишь небольшие проходы остались между могучими тушами.

— Что-то не так? — Андор подошёл к Лютому, пристально всматривавшемуся в северное направление.

— Да вроде тихо всё, но затылок всё же чешется, когда здесь стою. Словно смотрит на меня кто-то. А кто — не вижу… Спать по очереди. Половина в дозоре. И девчонок в центре держите! Сефироты ходят дозором по кругу, бдят. Приказы я им все выдал.

— А ты? — чуть встревоженно спросил полевой хирург.

— А я прогуляюсь маленько, — сделав пару шагов вперёд, фигура лютого начала расплываться, сливаясь со своим фоном. Он пока что был единственный кто вживил в себя гены мимикрии, покрыв тонкой кожей даже рога (обычно она просвечивала на свету, позволяя видеть цветовую индикацию рогов). И будто этого было мало, его температура тела вдруг начала падать, сливаясь с ближайшими камнями по цвету. Шаг, ещё шаг, и вот уже Андор с трудом различает движения размытой во всех спектрах фигуры. А вскоре и вовсе увидеть Лютого стало фактически невозможно!

Двигаясь меж камней так медленно, чтобы не создавать шуму и не поднимать пыль, Лютый скользил по усеянной булыжниками земле. Прислушиваясь и принюхиваясь к окружению, он старался почуять того, кто сверлил его голодным взглядом недавно.

Но никаких признаков уловить пока так и не получалось. Камни были всё такими же мёртвыми, а высохшее дно всё такое же хрупкое и солёное, как час назад. Но вдруг его чутьё снова защекотало в затылке, заставив мужчину замереть на месте. Стараясь даже не дышать, он чуть-чуть приоткрыл прищуренные глаза дабы как следует осмотреться.