Аристарх Нилин - Возвращение (СИ)

Мукси в срочном порядке приказал компьютеру построить голографическое изображение Лифинга с подробным перечнем возможных речевых выражений, которые необходимо будет сказать при подписании договора с точной имитацией всей компьютерной графики. Для компьютера это не составило большого труда, и уже через четверть часа программа была готова. Вместе с сотрудниками они прогнали её пару раз, дабы удостовериться, что созданный компьютером образ покойного Лифинга выглядит правдоподобно.

— Я бы немного добавила жестов, характерных для него, — задумчиво произнесла, Азадель, — а так, ну прямо как живой и мимика лица отлично получилась.

— Да, согласен, — произнес Мирзо, — помните, когда он к нам заходил, нередко сгибал указательный палец и проводил им по щеке, а потом теребил усы. Никогда не мог понять, это он сердится или доволен. Хамаль, ты с ним больше общался, я прав или нет?

— Действительно, я никогда не обращал на это внимание, но ты прав, у него была такая привычка. Он нередко делал именно так рукой. Посмотрим, как это будет выглядеть в голографическом варианте.

Программа внесла коррективы и после просмотра все сочли, что получилось весьма убедительно.

Спустя два дня состоялось торжественное подписание мирного договора. Профессор со своими сотрудниками наблюдали все происходящее, находясь в рубке управления кораблем. Голографическая проекция Лифинга была выведена на главный экран, на второй половине которого можно было видеть Деи Манкоа и глав правительств. В самом начале, лицо Лифинга была специально показано мрачного вида, как бы давая понять, сколь тяжело ему далось это решение, после чего, он зачитал все пункты мирного договора и, получив ответ на вопрос о согласии с ним присутствующих, подписал документ. Деи Манкоа, как глава лиги сопротивления повторил эту же процедуру и вслед за ним документ подписали главы правительств. Электронные документы были направлены обеим сторонам. После этого Лифинг, с лицом мрачнее тучи удалился, заявив, что все остальные вопросы поручено решать его ближайшему помощнику профессору Мукси.

Мукси и его сотрудники сияли, что идея с голограммой Лифинга отлично удалась. Все прошло великолепно. Даже опытный специалист не смог бы заметить, что вместо живого Лифинга на экран выводилась компьютерная голограмма. Мимика при зачитывании мирного договора и удачно вставленные жесты рукой, дополняли полное ощущение реального человека. После этого Мукси, который так же был представлен голограммой на экране, договорился, что все технические вопросы будут решены в течение двух недель по мере возникновения вопросов с обеих сторон. Уже по завершении процесса подписания договора, Деи Манкоа неожиданно задал вопрос профессору о судьбе Зура, Михаила и четырех комигонов, которые, по его сведениям должны были находиться на планете Затанга. Мукси, хотя и ожидал, что рано или поздно, этот вопрос будет поднят, все же растерялся, но Азадель вовремя пришла ему на помощь.

— Скажи, что они погибли при невыясненных обстоятельствах во время изучения инопланетного корабля. Хотя нет, про инопланетный корабль лучше не надо упоминать. Просто погибли на Затанге и все. И бла-бла-бла, что они талантливые ученые и народ комигонов может ими гордиться.

Профессор чуть ли ни слово в слово сообщил Деи Манкоа о гибели всех шестерых и даже попытался прослезиться, добавил, что они были очень талантливыми людьми. Судя по выражению лица Манкоа, трудно было понять, поверил он или нет искренности слов профессора. На экране было видно, что присутствующие в зале главы правительств всё еще не расходятся и, судя по их лицам, хотели бы, чтобы Манкоа не откладывая, решил более важный вопрос, чем судьба шести человек.

— Хамаль, кажется, они сейчас поднимут вопрос о судьбе остановленных предприятий, — произнесла Азадель. И она оказалась права. Деи Манкоа как-бы, завершая встречу по подписанию исторического для галактики Гахр мирного договора, спросил:

— Я понимаю, сейчас не время говорить о технической стороне дела, но все же, господин Лифинг остановил работу свыше семидесяти наших предприятий. Трудности, которые в связи с этим возникли, вряд ли вам интересны, однако, могу ли я узнать, какова перспектива их запуска?

Хамаль взглянул на своих сотрудников и, не раздумывая, ответил:

— К сожалению, этот вопрос не в моей компетенции. Я доложу господину Лифингу этот вопрос, и он будет рассматриваться, как один из первоочередных. Постараюсь не затягивать в его решении.

На этом видеоконференция закончилась. Мирный договор был подписан, Начиналась новая эпоха, мирного сосуществования пришельцев, некогда явившихся из галактики Млечный Путь и мирами галактики Гахр.

Как только экран погас, Азадель выдохнула и довольным голосом произнесла:

— Хамаль, ты молодец. Здорово ты ему насчет заводов ответил. И вообще, надо это дело отметить.

— Посмотрим, что там нам андроид сварганил из еды, — ворчливо произнес Мирзо.

Война, длившаяся полвека, неожиданным образом закончилась. Трудно было поверить, что столь долгое противостояние, сопровождавшееся огромными людскими и материальными потерями, уничтожением целиком нескольких планет, закончится столь неожиданно и так быстро. В первые дни после подписания договора видеоконтакты в основном касались порядка вывода всех силовых представителей Лифинга, включая зомбированных бойцов и андроидов вместе с кораблями охранения с планет, которые передавались лиге сопротивления, иными словами получали независимость. Эта часть договора, которая с легкой руки Азадель, получила название политическая составляющая, решалась достаточно просто и практически за неделю была завершена. Корабли и весь состав бывшей империи Лифинга сосредоточился на орбитах шести планет, причем большая часть, была сгруппирована у Затанги и Сайгата. Было понятно почему. На Затанге находился главный объект — инопланетный корабль, а Сайгат с его миллиардным населением, представлял серьезную проблему, которая проявилась вскоре после подписания мирного договора.

Как только на Сайгате стало известно о мирном договоре, а весть об этом достаточно быстро распространилась среди населения, стихийно начались выступления за свержение канцлера и восстановление политических свобод. Канцлер, будучи ставленником Лифинга, неоднозначно воспринял известие о мирном договоре, который никоим образом не коснулся планеты. С одной стороны, он был рад, что тем самым он останется при власти, с другой, испугался массовых выступлений, которые прошли накануне подписания договора и еще более усилились после. Как результат, полное бездействие силовых структур, и как часто бывает в таких случаях, начало массовых беспорядков, которые не всегда связаны с политическими требованиями. Мукси, который все эти годы, был далек от решения подобного рода проблем, а его сотрудники тем более, первоначально тоже растерялся и не знал, как и что предпринять, чтобы снизить градус волнений на планете.