Аристарх Нилин - Возвращение (СИ)

— Как что? Например, оставить за нами не четыре, а скажем шесть планет, — предложила Виктория.

— А я бы предложил еще пункт такой, — произнес Мирзо, — Все программное обеспечение на заводах может быть передано в пользование исключительно на экономической основе. Если мы отключим его, у них все заводы, особенно оборонного комплекса, остановятся. И еще, все андроиды на планетах, тоже наша собственность, верно?

— Очень толковое предложение.

До позднего вечера они сидели и сочиняли текст мирного договора с лигой сопротивления. Общими усилиями текст договора был составлен. Теперь оставалось решить две проблемы, каким образом связаться с представителями лиги сопротивления и что самое главное, как объяснить неожиданное желание заключить мирный договор. Именно по этому вопросу мнения разошлись. Виктория и Азадель считали, что это можно преподнести, как усталость от многолетней войны, Мирзо предлагал вообще никак не мотивировать, а Мукси смущало то, что совсем недавно было уничтожено четыре корабля лиги, что несомненно вызовет недоумение, а то и вовсе подозрение на неожиданное предложение о мире. Под конец затянувшегося обсуждения, Азадель сказала:

— В конце концов, мы же им не капитуляцию предлагаем, а мир. Уверена, подпишут и согласятся на всех наших условиях.

На том и порешили. После чего все пошли спать. Мукси ушел последним. Он еще раз перечитал договор и подумал: "Скажи мне еще вчера, что речь зайдет о мирном договоре с комигонами, и я бы посмеялся. Как быстро меняются жизненные приоритеты, подстраиваясь под новые реалии".

Утром за завтраком, Азадель предложили Мукси поинтересоваться у двух пленных комигонов, каким образом можно связаться с руководством лиги сопротивления.

— Сдается мне, что этот Лабарган, не последняя шишка в лиге Сопротивления, раз его отправили на Сайгат работать. Наверняка он каким-то образом имел связь с руководством и передавал им техническую документацию. Если подвергнуть сканированию его память, то мы о многом бы узнали.

— Пожалуй, ты права. Вы давайте еще раз пройдитесь по тексту договора, а я займусь Лабарганом. Да, и еще, всё же стоит подумать, как лучше обосновать причины, по которым мы заключаем мирный договор. Этот вопрос мне всю ночь не давал покоя.

— Это мы обдумаем, не волнуйся. Главное, это обосновать, сколько и почему мы оставляем за собой шесть планетных систем, — пробурчал Мирзо.

— Тут и думать нечего. На Затанге инопланетный корабль. На Сайгате все наши основные лаборатории. Если их отдать, то извини, сколько лет понадобится, чтобы выстроить заново и оснастить оборудованием подобно той, что есть на Сайгате. Кроме того, на Сайгате много заводов и фабрик, которые обеспечивают наши корабли всеми расходными материалами. Две планеты, как там их название, впрочем, неважно, основные залежи стратегического сырья, в том числе редкоземельных, а это основной материал для бартера или торговли с комигонами. Далее, две планеты, где расположена наша ферма и роженицы с воспитанниками. В итоге шесть планет. За них надо стоять горой, — решительно произнесла Виктория.

— Она всё верно говорит, Хамаль. Без них мирный договор будет похож скорее на нашу капитуляцию, — добавила Азадель.

— Согласен, во всем с вами согласен. И всё же, помозгуйте над тем, о чем я сказал, а я пошел, — и Мукси отправился в лабораторию.

Пленники сидели в обезьяннике и при появлении профессора, оживились. Взглянув на них, он сразу перешел к делу:

— Итак, господа, мы подготовили текст мирного договора и готовы встретиться с представителями лиги сопротивления. В связи с этим, у меня вопрос, как мне с ними связаться?

— Вы говорите это серьезно, или решили устроить такую игру?, — недоверчиво спросил Лабарган.

— Ни о каких играх речь не идет. Все совершенно серьезно. Я и мои помощники подготовили проект договора. Тянуть с этим я не собираюсь. Если вы сомневаетесь, это ваше право. В таком случае, я обращусь к багзам. Они торгуют и с нами и с вами, так что выступят посредниками.

— Руководство лиги вам все равно не поверит и сочтет это лишь очередной уловкой для нанесения удара. К тому же, никто встречаться не станет. Слишком большой риск быть застигнутыми врасплох.

— А я и не говорил о встрече. Все должно произойти в обычном видео режиме. А вы что полагали, мы сядем за стол переговоров? После стольких лет войны, вряд ли это возможно.

— Хорошо. Я дам вам координаты. Пошлите туда спутник с посланием и укажите частоты для выхода видео сигнала. Гарантии дать не могу, но только так вы сможете связаться с лигой сопротивления. Ничем другим я вам помочь не в силах.

— И на том спасибо.

— Могу я узнать, какова наша судьба?

— Отвечу прямо. Если будете работать над проектом по инопланетному кораблю, ваша жизнь будет в безопасности. Если нет, то, как вы сами понимаете, в качестве пленных вы мне не нужны.

Вечером того же дня Лаян Лабарган передал профессору координаты, куда следовало отправить спутник с информационным сообщением, а так же сообщил, что он и Вакхаман готовы сотрудничать, но только в вопросе изучения инопланетного корабля.

Не мешкая, был подготовлен текст с предложением заключить мирный договор, и указана частота для видео контакта. Утром спутник был отправлен.

Как и предполагал профессор, ответ пришел не сразу. Только спустя три дня на указанную частоту поступил видеосигнал, в котором представитель комигонов сообщил, что проект мирного договора получен и им требуется время для согласования с главами правительств звездных систем галактики Гахр.

Вечером того же дня Мукси после ужина в очередной раз собрал всех посовещаться. За эти дни он так привык к тому, что любой вопрос решает не один, а совместно со своими сотрудниками, что сам был удивлен, как легко и просто стало решать порой весьма сложные вопросы. И хотя последнее слово все равно оставалось за ним, мнение сотрудников было сейчас необходимо, как никогда.

— Наше послание дошло до лиги сопротивления, — заявил Мукси, — Сколько им понадобится времени, чтобы принять наши предложения или предложить свои, я не знаю. Сообщили, что им надо время.

— Понятное дело, бюрократия, основной принцип государственности, — пробубнил Мирзо, — только тоталитарный и диктаторский режимы способны быстро принимать решения.

— Интересная мысль, а мы в таком случае какой режим представляем, тоталитарный или диктаторский, — поинтересовалась Азадель.

— Конечно же, тоталитарный. Это при Лифинге у нас была диктатура. А теперь мы сами решаем все вопросы и политические и экономические.

— Надо же, как интересно, — спокойным голосом ответила Виктория.

— Не знаю как вам, мне больше нравится иное название, — неожиданно произнес Мукси, — коллегиальный. Все мы коллеги, в сложившихся условиях нашего существования вынуждены решать все вопросы сообща. Значит, наш режим смело можно назвать коллегиальным. Как вам такое название?