Илья Лислап - Пират

«Скажу Вам, молодой человек, прямо. Этот рейд важен, и чем больше бойцов в него отправится, тем меньшие потери мы ожидаем…»

«Нет, если Вы действительно по каким-то причинам не хотите идти в рейд, то можете не ходить. Но в таком случае прямо сейчас я констатирую, что нужного срока службы у Вас нет, призываю Вас на действительную срочную службу и, по открытии системы, отправляю на полный срок [на северный полюс белых медведей охранять]. Не устраивает? Значит договорились: подойдёте после рейда, и я справлюсь с возникшей проблемой…»

Я смирился с неизбежным, дурные предчувствия меня отпустили, и мы с Умидой прожили эти три дня тихо и спокойно, как семья на курорте. На Зурнуш мы вышли, соблюдая подобие строя. Но уже через два-три прыжка строя не осталось и мы шли толпой. Системы как вымело: пусто и тихо. Наших нет — понятно. Аварцев нет — тоже более менее понятно. Но ведь и нейтралов-контрабандистов, что «и нашим, и вашим», тоже ведь нет! Неприятный звоночек.

В системе Зурнуша на первый взгляд тоже всё было нормально. Наш корабль вышел далеко не самым первым. Аварцы поспешно оттягивались к защищающей планету боевой станции. Боевая станция ощетинилась тремя стволами рельсотрона. Но не такими маленькими, как у нас, а раза в два длиннее. Наших кораблей собралось порядка двух тысяч. Аварцев — тысячи полторы. Многовато, но более-менее нормально. Но я чувствовал, что что-то не так! Аязли спросил меня:

«Скажешь чего, Казак?»

И я ответил, как чувствовал:

«Мы в жопе».

«А по-подробнее?»

«В чёрной аварской грязной жопе».

«Хм. Непонятно. Уходить нужно?»

Я задал сам себе вопрос: «Что случится если мы сейчас попытаемся уйти?» — Почувствовал смертельную опасность и ответил:

«Нет. Тогда совсем кранты. Здесь побарахтаемся».

Мы начали подползать к аварцам, выстраивая атакующий фронт. Аварцы выдвинулись нам на встречу. Встретиться мы должны были где-то на сотне тысяч от станции. Аязли вёл наш корабль сзади и сбоку, чтобы своих не зацепить. Потом мы зависли, я выбрал крупный фрегат, навёлся и начал стрелять. Дистанция великовата — 60 тысяч. Первые выстрелы ушли в молоко. Как и не было их. Потом попал, точнее зацепил, но не фрегат, а мелкий приватир чуть за фрегатом. Отлично!

И здесь-то всё и прояснилось. Во-первых, в систему зашли ещё аварцы. Хорошее подкрепление где-то под тысячу вымпелов. Зашли не слишком близко, но и не далеко — буквально часа три, вряд ли сильно больше, и они окажутся на месте боя. Во-вторых, в систему зашёл десяток нашего арьергардного охранения. Их вытеснили аварцы, и не просто вытеснили, а запустили в той системе концентратор-прерыватель.

Что это значит? По-постому — назад прыгать нежелательно. Технология концентратор-прерывателя известна. В гипере образуется воронка, и корабль выпадает в обычное пространство. Причём выход производится в сравнительно небольшой по космическим меркам области обычного пространства. То есть прыгать назад — это подставиться на выходе под боеготовых аварцев. Если в системе один такой концентратор, то она закрыта не на 100 %, но все быстрые проходы аварцы точно перекроют. А медленные, да с преследователями на хвосте…

Но это оказалось ещё не всё. Аварская боевая станция начала стрелять — оказалась она вполне себе живой. На ста с небольшим тысячах аварцы первым же строенным залпом зацепили один из наших приватиров.

«Пираты! Вы в ловушке! Вы окружены! Вы окружены превосходящими силами!!! Сопротивление бесполезно! Бежать бесполезно! Сдавайтесь! Тем кто сдастся, гарантируется жизнь. Вы своим трудом отработаете ущерб, нанесённый Авару! Остальные будут уничтожены!» — Закольцевали аварцы своё обращение.

«Казак! Что скажешь?» — Спросил меня Аязли.

«Что скажу? Мы лопухнулись и попали в ловушку — это верно. Бежать бесполезно — тоже верно. Аварцы здесь не соврали и я им верю. А вот сдаваться — не вариант. Живые позавидуют мёртвым! Так что план ровно один — всех убить. Скажешь, что их много и всех не убьём? Так давай просто попробуем. Их много — значит на всех хватит. И нужно их не подбивать, а добивать совсем. Не жалеть ещё одного залпа, чтобы живых не осталось. Не победим, так не проиграем и умрём с честью».

«Всех убьём — это про тебя я уже слышал…»

«Да. Ты прав. В тот раз всех убить не получилось. Они сдались».

Аязли, как я потом выяснил, скинул мои слова всем кораблям. Я послушал запись. Голос у меня звучал убедительно: спокойно, рассудительно, без лишней экспрессии и бравады.

Наш фронт дрогнул, но выровнялся. Столкновение началось. Точнее не столкновение, а бойня. Наши действительно всаживали ещё три-пять лазерных выстрелов в подбитые корабли, плавя рубки и реакторы. Или долбали малой торпедой — подранку без щита много не нужно. Спас-капсулы расстреливали ПКО — не сидеть же им без дела… Аварцы пытались сойтись на абордаж. Наши битые корабли их просто таранили. Доходило и до рукопашной. По крайней мере сцепившиеся корабли были. Временами у наших кораблей в таких сцепках взрывался реактор…

«Казак! Нам нужно отвлечь станцию! Попадёшь?»

Сотня тысяч километров. Пулька летит полминуты. Ну, чуть больше. Зато станция большая и неподвижная.

Я навёлся, выстрелил, промазал. Снова навёлся и провалился в своё пси. Я чувствовал как полетит пуля, как гравитация и солнечный ветер изогнут её траекторию. Я выстрелил и попал. У станции мощная защита, но кинетическое поле пульку не сдержало и верхний слой композитной чешуи потерял пару квадратных метров. Да — станция это мощь. Моих выстрелов в бушующем бое не видно. Это не значит, что меня нельзя вычислить. Аварцы разобрались кто их обижает после шестого попадания. Лафа кончилась. Я больше не вижу боя, не вижу и не чувствую ничего, кроме своего Револьвера, мгновенно отзывающегося на работу маневровых, аварской станции и узкой трубки пространства между нами. Как в тоннеле, воображаемом тоннеле без стен.

Судя по пропорциям, энерговооружённость у станции раз в десять больше моей. Стреляют они вдвое чаще, значит энергия выстрела у них раза в четыре больше. И значит аварские пули летят раза в два быстрее. Прикидка грубая, конечно, но в целом мне её хватает. Аварцы бьют залпом — так проще наводиться. Дробная стрельба, когда каждый ствол стреляет по готовности, может быть эффективнее, но сложнее, да ещё и я им жару добавляю. Я тоже не вижу аварских выстрелов, скорее угадываю их по лёгкому вздрагиванию станции — закон сохранения импульса никто не отменял.

Я чувствую опасность. Врубаю маневровые на всех четырёх кольцах и скольжу в сторону, навожусь и стреляю в ответ. Я раз за разом попадаю, и прямо чувствую злость и недоумение аварцев — в их пристрелянной системе они ничего не могут сделать со мной — наглой кусачей мошкой. А я их жалю и жалю. Это одно попадание не страшнО, и десяток не слишком опасен. А сотня попаданий — это уже много. Это только говорят, что «снаряд в одну воронку дважды не падает». Падает, нужно только пострелять подольше. Попаду второй раз в одно и то же место — вот и пробитие. А если у них усиленная броня, значит нужно попасть в одно место три раза.