Комбат Найтов - Королевская кобра [litres]

Иванов действовал двумя группами по семь машин в каждой. Василий переправиться к ним не успел, поэтому находился на станции, где испытывалась новая аппарель, сваренная из сломанной «игрушки» НКПС. В ремроте за два дня ее соорудили. Она позволяла вести погрузку-выгрузку танков на любом переезде. Причем скорость погрузки была в 15–20 раз выше, чем с помощью бортового помоста. Поезд подгонялся к переезду и уже установленной аппарели, на которой был узел сцепки с составом. За рельс на середине (по ширине) переезда крепилась стальная полоса, закрепленная костылями. Полоса служила для установки «флажка», в который должен был коснуться танк корпусом. Флаг убирался, и мехвод разворачивал машину на месте до этого же флага, который переносили направо или налево, на другую полосу, вставая точно напротив аппарели. И своим ходом добирался до последнего свободного места в эшелоне. На ЧТЗ трактора и танки грузили на поезда только со стороны хвоста поезда. Поэтому, когда комбат показал «народу», как это делается, все тихо присели и смотрели на это действо через пальцы обеих рук, которыми прикрыли глаза. В армии эстакада считается одним из сложнейших элементов подготовки механиков-водителей. Свалиться с эстакады довольно легко. «Гонял» этому элементу учат на специальной площадке, с которой не упасть. Здесь такой не было, но КВ был хорош именно тем, что мехвод сидел четко посередине танка. Платформ было только пять, на которых приехал первый взвод, машина комбата и ТМР. Они стояли на Ояти-грузовой, но там места для учебы не было. Пришлось «договариваться» с железнодорожниками и использовать большое дневное окно, когда поезда не ходили из-за бомбежек. На всякий случай подготовили к переброске еще пять танков, но они не понадобились. Иванов взял в клещи высадившийся батальон финнов и бил по той стороне переправы, пока финны ее не обрубили на своем берегу или это сделала шрапнель. Остатки финского батальона ушли в болотистый лес между Заостровьем и Шоткусом, места там гиблые, особенно если тебя подгоняют шрапнелью. Закончив под Заостровьем, после того, как подъехал Василий и подвезли боеприпасы и топливо, четыре танка и ТМР ушли к линии фронта, выполнять задание начальника разведки. Увы, мы здесь опоздали. Финны оставили только арьергард, они ушли из Свирьстроя. В Тененичах и Верхних Мандрогах все было заминировано и подготовлено к сожжению. Мы потеряли трал и экипаж ТМР на фугасе. Финны прикопали крупнокалиберную бомбу и мину, служившую детонатором для бомбы, которая взорвалась прямо под танком. Обороняться они умели.

Ленфронт,

1 октября – 28 октября 1941 года

В тот день началось наступление немцев на Брянском фронте, но в связи с обострением обстановки у Лодейного Поля Василий даже пикнуть не смел о том, что он попусту здесь теряет время. Целый месяц продолжались вылазки финнов вдоль всего течения Свири. То на одном, то на другом участке появлялись их передовые отряды. Пришлось распределить повзводно танки с пехотным охранением, чтобы успевать реагировать на действия противника. С Московского направления вести шли плохие. Я не беспокоился за Москву, ибо знал, что немцев остановят. А вот финны старались изо всех сил. Это был «их» шанс и их выбор. Наконец полковник Волков привез эшелонами новый ТМП (тяжелый мостовой парк). 21-я дивизия смогла расширить плацдарм на правом берегу всего на километр вглубь и выйти на том берегу к рабочему поселку напротив Подпорожья. В Лукинской, на станции Свирь, в Важино и Юрьевщине сидели финны. Дело портил «финский» бронепоезд, захваченный ими где-то в Карелии. Он маневрировал между Важинским портом и станцией Свирь, и пехота с легкими танками ничего сделать с ним не могла, тем более что перед насыпью было большое топкое болото. В общем, наступление на станцию захлебнулось. Болото и лес справа от станции не давали возможности развернуться для боя со стороны Рабочего поселка. Оставалась одна возможность: высадиться в Важино. Выбрали два места для переправы: у Юрьевщины, напротив Кабацкого ручья. Это – правый берег Важинки, притока Свири, всего 148 метров между берегами, и с обеих сторон стоят столбы для паромной переправы. И в само село Важино, 230 метров, но с риском попасть под огонь проклятого бронепоезда. Собственно, и первое место могло быть обстреляно им, но не на прямой наводке. И хотя там дополнительно требовалось форсировать еще одну реку: Важинку, чтобы выйти к станции, было решено воспользоваться бродом у Курпово, а переправляться через Свирь в Юрьевском. Разведка ушла за реку, автомашины, на которые был погружен ТМП, красноармейцы вручную, чтобы не прошуметь, толкали четыре километра. Рота Захарченко сработала чисто и беззвучно. Понтонеры спустили шлюпку и перебросили проводник на тот берег. Разминировали столб с блоком для переправы, залили подшипники маслом, чтобы не скрипело, протянули трос обратно на противоположный берег и завели его на лебедку. Дальше тишина кончилась! Заговорила наша артиллерия, прикрывая шум моторов, плеск воды и рев моторов катеров, протаскивающих мост к тому берегу. Первой, естественно, пошла пехота, затем легкие танки, ну, а после этого дали команду и первой роте заводиться и следовать к переправе.

Василий сам сел за рычаги, первой машине тяжелее всех, остальные движутся по кормовому огню, а водитель первой правит в полной темноте. Чтобы сорвать корректировку огня противника, и саперы, и артиллеристы активно дымили, им помогали катера понтонеров, так что видимость около нуля, ну, чуточку больше. Мост раскачивался, но в целом уверенно держал танки. Но ближе к середине реки регулировщик подал сигнал снизить скорость движения, чтобы снять непонятно откуда взявшуюся поперечную раскачку моста. Еще пятьдесят метров, другой регулировщик уже машет: «давай-давай», подгоняет! Скрип берегового понтона о камни берега заглушил даже звуки двигателя. До третьего перекрестка летели еще в дыму, дальше он кончился. Еще один регулировщик направляет машину в сторону от деревянного моста, к броду, через который навалена куча бревен, вместо моста. Кабацкий ручей позади, разворачиваемся в боевой порядок. Василий пересел на место командира и, дождавшись соседей справа и слева, подал команду вперед. Бой шел уже на той стороне Важинки.

У Курпова на броню сели разведчики. Легкие танки проскочили по мосту. А в реке, в некоторых местах по грудь в воде, стояли саперы с шестами, обозначая разведанный брод.

– Держись, разведка! Подмочу! – крикнул механик Серега, но сам сбросил ход, перешел на пониженную передачу, как учили, и двинулся вперед, предварительно опустив кресло и закрыв люк. Брод в некоторых местах был на пределе, но обошлось, благо что каменистый.