Жорж Бор - Кейн. Печать богов

Борсаз тяжело сел и растерянно начал крутить головой. Вокруг было темно, но не настолько, чтобы совсем ничего не видеть.

— Помню, что ушёл в лес, — медленно произнёс воин. Он смотрел куда-то мимо меня, — Хотел помолиться покровительнице за удачную охоту и спасение Донзы. Потом услышал её голос и очнулся уже здесь. Проклятье, как голова раскалывается!

— Что она тебе говорила? — уточнил я. Убедившись, что опасность миновала, я помог Барсу подняться и повёл его в сторону лагеря. Мои подозрения подтвердились — молчун ослеп.

— Что я избран судьбой, — сбившись с шага, тихо ответил Борсаз, — Для великой цели.

Я молча кивнул. Спутник этого видеть не мог, но его это и не касалось. Слова Хорна очень быстро подтвердились. Даже слишком быстро…

У костра стояли воины. Последователи Светоносного внимательно слушали Донзу, который что-то болтал про ночную тренировку. Наше появление сопровождалось подозрительными взглядами, но с вопросами никто не лез. И на том спасибо.

— Грисс Хорн, — позвал я, когда мы добрались до шатра целителя, — Нужна ваша помощь!

— Дикий, опять ты бормочешь на своей тарабарщине! — ворчливо ответил старик. Полог шатра качнулся и перед нами предстал старый маг в ночном одеянии. Высокий колпак довольно комично смотрелся на седой голове, но сейчас было не время для шуток.

— Помоги, старый, — негромко произнёс Борсаз, — Не вижу ничего.

— Ринала Заступнице, — всмотревшись в лицо молчун, прошептал лекарь, — Входите скорее! Что случилось?

Я провел Борсаза внутрь и усадил на ворох одеял. Отвечать смысла не было — всё равно старик ничего не поймёт. Я осторожно толкнул Барса в плечо и тот неохотно произнес:

— Я молился в лесу. Потом услышал голос Животворящей. Она велела понюхать крестоцвет. Дальше ничего не помню.

Лекарь быстро взглянул на меня. Я, как мог, изобразил жестами происшествие и пожал плечами.

— Плохо, — пробормотал Хорн и зарылся в свой сундук со склянками, — Крестоцвет, крестоцвет… Та ещё дрянь! Чем ты думал, Борсаз?

— Покровительница велела, — хмуро ответил воин. Больше говорить он ничего не стал, но и этого было вполне достаточно. Слово богини — закон!

Грисс Хорн выудил из хранилища флакон с синей жидкостью и смочил его содержимым длинную полоску ткани.

— Подними голову, — произнёс он, подходя к раненому, — Будет неприятно. Надо потерпеть.

— Как-будто бывает по-другому, — проворчал Барс и запрокинул голову.

Старик одним ловким движение приложил мокрую ткань к глазам пострадавшего. Молчун слегка дернулся, сдавленно зашипел, но этим дело и ограничилось.

— Пару дней так подходишь и можно снимать, — быстро завязывая на затылке пострадавшего полосу ткани, произнёс лекарь, — Пыльца крестоцвета очень едкая и обладает галюциногенным эффектом. Надо дождаться, пока она растворится.

Последние слова больше предназначались мне. То, что молчун попал под чужой контроль, я и так понял. Важно было другое и мы с гриссом это понимали.

Если покровительница так оперативно приняла меры по моему устранению, то лёгкой дороги нам ждать не стоит. Кого в такой ситуации стоит больше опасаться — случайных врагов, диких животных или своих товарищей мне ещё только предстояло узнать.

Грисс Хорн велел нам ненадолго задержаться. Нужно было дождаться первого эффекта от лечения. Когда цвет повязки сменился с чёрного на синий, старик без церемоний вытолкал нас на улицу и завесил полог шатра.

Шум в лагере уже затих и все разошлись спать. Борсаз опирался на меня значительно меньше, но один идти всё ещё опасался. Определить направление было несложно, вернее вариант у нас был всего один. В этот раз я ночевал в шатре с остальными членами отряда. Удивительно, но никто не задавал вопросов. Я уложил Борсаза и занял последнее свободное место. Ротхар и Донза уже лежали под своими одеялами. Никто не спал.

— Выступаем на рассвете, — негромко произнёс Донза, — Остальных я предупредил.

— Хорошо, — коротко ответил Ротхар, — Барс, ты как?

— Завтра буду в норме, — тихо ответил молчун.

Я вдруг понял, что моё присутствие сдерживает общий разговор. В шатре витало напряжения и его причину я понимал. Ситуация действительно была странной. Все наёмники истово верили в свою богиню. Молились ей и приносили жертвы. Сейчас привычный мир рушился прямо у них на глазах. А виновник при этом был рядом…

Мысли становились вялыми и неповоротливыми. Постепенно я провалился в тяжёлый беспокойный сон и очнулся только под утро. В шатре уже никого не было. Даже Борсаз куда-то ушёл. Снаружи доносились голоса людей и унылый рев вайюров. Отряд собирался в дорогу.

Я выбрался из шатра. Ротхар упаковывал в ткань какие-то припасы и, заметив меня, слегка кивнул.

— Бас, помоги с шатром, — произнёс Донза. Парень возился с кольями между двух палаток и я, без лишних слов, присоединился к нему.

— Чего все такие хмурые? — тихо спросил я, пользуясь тем, что рядом никого не было.

— Ранги слетели, — едва слышно ответил парень. Он оглянулся на поляну, где суетились остальные члены отряда, — Ещё ночью. У всех наших, включая Хорна. Про чужаков не скажу — им о наших проблемах знать не стоит.

— Погоди, ты же только насобирал на второй ранг, — удивлённо произнёс я.

— Уже нет, — бледно улыбнулся Донза, — Теперь я снова единица. Год усилий миргалу под хвост.

Черт, вот это поворот! Неужели это наказание за помощь мне? Такими темпами парни сами меня зарежут без всякой команды. Насколько я понял, поднять ранг в этом мире не так уж просто. А про то, что его можно потерять так легко я вообще слышал впервые.

— А Борсаз? — осторожно спросил я. Если остальные попали под раздачу случайно, то молчун был непосредственным исполнителем, а это значило…

— Минус два, — выдохнул Донза, — Я такое вообще впервые вижу. Ранги нерушимы. Раньше даже за переход к другому покровителю так не карали. Придётся долго отмаливать грехи.

— Или выслуживаться другими способами, — медленно ответил я. Окружающие воины стремительно превращались в моих глазах из надёжных союзников в серьёзную угрозу. Терпеть такие потери ради незнакомого дикаря никто не станет и рано или поздно примет меры. Похоже спать мне теперь придётся очень мало и только одним глазом. Иначе я рискую не проснуться.

Шатер опал на землю. Мы скатали плотную ткань и погрузили её на ближайшего зверя. Через пол часа всё было готово и отряд тронулся в путь.

Каждому члену отряда, включая последователей Чарыга, досталось по животному. Борсаз ехал вместе с Ротхаром — зрение ещё не вернулось и передвигаться самостоятельно он не мог. У меня возникла мысль пообщаться с молчуном, но я так и не решился, тем более в присутствии остальных. Что я ему скажу? Прости, друг, но последние несколько лет ты сражался зря? Какой реакции я при этом добьюсь?